Солдаты эры Водолея

– Я считаю, считаю, – откликнулся он. И тут же улыбнулся. – У вас есть бумага для расписки? Может быть, нужно было у нотариуса?..

– Я вам доверяю, пан Пташка, – серьезно и с вызовом задрожали стальные нотки в голосе пани Чёрны. Ее роскошная родинка устрашающе ползала по верхней губе. – Уверена, вы бы не стали обманывать меня. Ведь… нет?

Он увидел эту девушку не сразу – она сидела в дальнем, противоположном углу, у самого окна. Но легкий холодок пробежал между лопаток у совсем немолодого профессора Пташки. Все потому, что эта девушка, в короткой курточке, схваченной на осиной талии широким кожаным ремнем, в упор смотрела на него. Колени под столом были стиснуты, широко расставлены ступни, туфли – носочками внутрь. Читалось в этом что-то от школьницы – непосредственное, даже пугливое. Темноглазая, с длинными смоляными волосами, она не сводила с него взгляда. Ей было не больше восемнадцати лет. Но какая-то деталь в лице выдавала ее. Говорила, что непосредственность и пугливость ее – враки. Напускное. И тогда он понял – родинка. Очаровательная родинка на верхней губе. Мушка. Легкая совсем. Почти невесомая. Но чувственная, выдававшая всю коварность своей хозяйки. Из-за таких мушек на милых лицах своих возлюбленных кавалеры былых эпох смело теряли голову!

– Пан Пташка…

– Что? – обернувшись к компаньонше, переспросил он.

– Я говорю, вы бы не стали обманывать меня?

Колючие глаза пани Чёрны, сейчас – особенно пронзительные, заставили Пташку замереть, ослабнуть. Точно он и был самой настоящей птахой, которую гипнотизировала коварная, не ведающая жалости змея. Только не изящная, похожая на пружинистый жгут, а иная – настоящая великанша, уже наглотавшаяся всякой всячины, но все еще голодная.

– Не стал бы, – честно признался он.

Видимо, его тон был убедительным.

– Не подумайте чего, пан Пташка, – миролюбиво вздохнула пани Чёрна. – Это я для порядка спросила.

Пока она колыхнулась вместе со стулом, профессор вновь посмотрел в сторону девушки, но той уже не было. Столик пустовал.

Мираж? Призрак?

– Я женщина честная, – продолжала пани Чёрна, – и того же требую от других.

Но видение не отпускало. Все еще стояло перед его глазами.

И Пташка вдруг понял, как они все ему надоели! Мирослав Владович, его секретарь, эта необъятная фурия – Клара Чёрна. Которая вперлась в его жизнь, выбив дверь, разворотив тушей дверной косяк. Забыть бы об их существовании… Сорок восьмая пачка, сорок девятая, пятидесятая… Но он знал – не выйдет. Они, точно пиявки, вцепились в него со всех сторон. Решил человек искупаться в незнакомом озере, оказалось – болото.

– Все верно, – выдохнул он. – Завтра, за этим же столиком, я передам вам золотого дракона.

Руки пани Чёрны, ее пальцы с длинными, грубыми, отманикюренными ногтями были на этот раз крепко сцеплены. Не на кого было спускать откормленных зверьков. Все шло по плану.

– Неужели он так легко решился расстаться с амулетом? – вдруг спросила пани Чёрна. – Этот самый Зоран Радович?

Пташка не сдержался:

– Мне показалось, им интересны люди, которые интересуются антиквариатом с этой выставки.

– Вот как… Спасибо за откровенность.

– Пожалуйста, – он первый раз открыто взглянул в глаза этой невероятной даме. – Вам больше ничего не надо? Например, полный рыцарский доспех?

– Нет, – оценив его чувство юмора, удовлетворенно покачала головой пани Чёрна. – Амулета достаточно!

Следующего дня он ждал с нетерпением. Ведь он сулил ему избавление – от назойливого Мирослава Владовича и одержимой пани Чёрны.

Амулет к тому времени был уже у него дома.

Они договорились встретиться ровно в одиннадцать, расплатиться по счетам и разбежаться. Пташка оделся и уже открывал дверь, когда в квартиру его позвонили. Сердце отчего-то дрогнуло и затрепетало. Что со мной? – подумал профессор. Доконают меня эти гости. Как пить дать – Мирослав Владович или кто-то из его команды.

Не спросив, кто там, он открыл дверь. На пороге стояла девушка лет восемнадцати. Пташка подумал: таких лиц и не бывает вовсе, разве что на экранах кино. Стремительно завораживали ее темные глаза, укутанные бархатными ресницами, и крошечная родинка над верхней губой. Такая трогательная, чувственная. Может быть, и не родинка вовсе, а и впрямь – мушка?

Перед ним стояла та самая девушка из кафе…

И одета она была в ту же короткую, расклешенную книзу куртку, туго перехваченную на талии широким кожаным ремнем. Открытые голые колени, икры. Точно под этой курткой и не было ничего вовсе. Через плечо девушка держала сумочку, крепко вцепившись кулачком в ремень. Сумочка была туго набита.

– Доброе утро, пан Пташка, – проговорила гостья. – Разрешите войти?

– Да, конечно, – отступая, не в силах оторвать взгляда от ее родинки, проговорил он. – Но… с кем имею честь?

– Каролина, – представилась она. И тут же добавила. – Я к вам по делу. – Улыбнулась. – По очень важному делу.

Голос мелодичный и звонкий – под стать всей ее внешности…

– Проходите, конечно, – пролепетал он, почти сразу забыв о том, что ему пора собираться, идти в кафе на свидание к грозовой туче. – Что же это за дело?

Девушка прошла в гостиную, подошла к столу, поставила туго набитую сумочку. Он прошел за ней следом, чувствуя, что голова его идет кругом. «Что со мной происходит? – думал Пташка. – Абсурд какой-то…»

– Простите, – начал было он, но…

Где-то рядом что-то взорвалось. Пташка завертел головой. Это звонил его телефон. Он отыскал глазами трубку. Оглянувшись на девушку, замершую у стола, еще раз обронил: «Простите». Взял аппарат и сказал:

– Алло.

– Здравствуйте, пан Пташка, – зазвенел ровный металлический голос. – Это пани Чёрна.

– Да, – обернувшись к гостье, которую, кажется, звонок не оставил равнодушной, проговорил он. – Я скоро буду. Ко мне неожиданно зашли… зашла, – он не знал, как представить гостью, – юная пани. Это произошло неожиданно. Я скоро буду, – повторил он.

– Не утруждайте себя, – неожиданно мягко проговорила пани Чёрна. – В сумке этой юной пани обещанные двадцать тысяч. Пересчитайте и отдайте ей моего дракона. Но трубку не кладите…

Последние два слова буквально прозвенели в его аппарате. Точно понимая, о чем идет речь, девушка аккуратно чиркнула замком сумки и стала выкладывать на стол пачки долларов. Ее руки были тонкими, кожа – белой. Длинные ноготки без маникюра. Золотое колечко на правом мизинце. Какой-то крошечный бриллиантик…

Глядя на ее лицо, с этой легкой мушкой, так хотелось быть молодым! Он тряхнул головой: «О чем это я?»

Каролина сложила пачки аккуратно, в две стопки, а сложив, подвинула в сторону Пташки.

– Вот, – сказала она, – посчитайте.

– Но мы договаривались с пани Чёрны о личной встрече, – неуверенно произнес хозяин дома.

И тут же услышал карканье в трубке.

– Пан Пташка, пан Пташка! – едва он поднес аппарат к уху, угрожающе загремел женский голос. – Прошу вас: никаких подозрений! Я тороплюсь. Мы торопимся! – твердо добавила она. – А лучше спросите имя юной пани.

– Имя? – переспросил он. – Хорошо. – Взглянул на гостью. – Как же… вас звать?

– Каролина Чёрна, – ответила девушка.