Юми. Авантюрная история для взрослых. Второе издание

– Вот зачем ты врешь, – со смехом сказала Лена. – Я же вижу школу. Тебя явно мастер спорта тренировал.

Юми пожала плечами и промолчала.

– А Владимир Николаевич… он сильнее тебя играет? – наконец спросила она.

– Папа-то? Он же мужик. Мужики вообще по-другому играют.

Юми кивнула:

– Я знаю.

– Ты чего, хочешь с ним сыграть?

– Ну да. Хотела бы.

– Так приходи в воскресение к нам. Вечером. Часов в семь. Он будет дома. Если сможет – сыграет. А если нет – так мы с тобой повторим.

– Ой. Я хочу. А это удобно?

– Ты чего? У нас полшколы дома бывает. Папа… он такой. Широкий.

Юми кивнула. Для такого визита ей нужно было подготовиться. Самым неприятным в ее задании было то, что через границу в эту страну нельзя было практически ничего протащить. Ее выкинули с мини-подлодки в нескольких километрах от берега, в кромешной темноте и штормящем море. Дальше она добиралась с аквалангом, ориентируясь только по компасу и какому-то внутреннему чутью, которое не раз ее выручало.

Советскую границу она не переходила ни разу – и это было самое сложное в ее пути. Если бы она не была в гидрокостюме и с аквалангом, она могла бы притвориться неудачливой купальщицей, однако снаряжение выдавало ее с головой. Конечно, и гидра была советской, и неудобные ласты, и акваланг АВМ-7 тоже. Однако в случае провала это вряд ли помогло бы.

Все обошлось – она вышла на тот пляж, куда и должна была. Осмотрелась, вытащила из-под гидрокостюма одежду, положила ее около наклонившегося зонтика. Кроме одежды, свидетельства о рождении, справки из школы и еще нескольких документов, мастерски сделанных людьми Хидон-сана, у нее не было ничего. И, конечно, небольшая пачка советских денег – настоящих.

На пляже в середине ночи не было ни души. Она разделась догола, надела ласты. Вернулась обратно в море, подплыла к скалам. Аккуратно спрятала резиновый мешок, в котором лежали акваланг и гидра, под камнями. Там же уложила ласты, кролем вернулась обратно.

Путь был открыт. В акваланге оставалось еще около двухсот литров воздуха – вполне достаточно для обратного пути.

Если он еще будет, этот путь…

Глава 14. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск, улица Литвинова

Старший лейтенант госбезопасности Вячеслав Чернов отнюдь не блистал оптимизмом.

Совершенно секретное дело, которое ему поручил подполковник Силин, не просто буксовало на месте – оно завязло в трясине. Зацепок не было никаких.

Три недели он убил на то, чтобы объехать все номерные заводы. Местные секретчики дежурно отвечали, что все штатно, никаких покушений на безопасность и обороноспособность страны в целом и секретного производства в частности не наблюдается. Нескольких рабочих, принятых на авиазавод за последний месяц, проверили еще разок – не нашли ничего предосудительного. Абсолютно.

С транспортной милицией на вокзале говорить было бессмысленно. Они, конечно, его внимательно выслушали, покивали, но он и сам понимал, что с таким потоком пассажиров запомнить кого-то было невозможно. А все, что явно выходило за рамки обычной деятельности, давно написано в сводках.

Стайка японских туристов, прибывшая проездом на Байкал, два дня гуляла по городу, ошалело разглядывая деревянные развалюхи и туалеты типа «сортир». Сопровождавшие их под видом гидов два сотрудника смотрели в оба, но не заметили ничего предосудительного.

С аэропортом было проще – там фиксировались все фамилии. Но рейсов в Японию в Иркутске не было в принципе, двое прилетевших транзитом японцев относились к ведомству торгпреда и работали в СССР уже лет десять.

Самое главное – никто из начальства не смог сказать, что именно надо искать. Это была даже не иголка в стоге сена – это была воображаемая иголка в несуществующем стоге.

Чернов попал в КГБ по глупости. К окончанию института он легко овладел, в придачу к профильным английскому и немецкому, еще и испанским с французским, не считая нескольких славянских языков, и уже всерьез целился на работу за границей. Подвела любовь к экзотике – на комсомольской дискотеке он познакомился с милой француженкой, знакомство переросло в нечто большее, скрепленное обильным потоком шампанского. Наутро девушка, проснувшаяся в его постели, потребовала доставить ее к маме с папой, которые уже наверняка потеряли свою дочурку. Барышню к этому моменту уже искали по всему городу и милиция, и КГБ.

На допросе в КГБ Чернов пытался объяснить, что девушка никаким образом не выглядела на свои пятнадцать лет, а просить документы у иностранной подданной он как-то не привык. Правда, толерантные французские родители были отнюдь не в претензии на него за маленькое веселое приключение, в которое попала дочка – но после долгой беседы в деканате о загранице ему пришлось забыть. И об аспирантуре – тоже. Через месяц его снова пригласил товарищ в штатском, который вел допрос по поводу малолетней француженки, и сделал ему недвусмысленное предложение. Отказываться было глупо.

– Что еще связано у нас с Японией, – бормотал он, уже несколько часов бесцельно бродя по кабинету. – Что мы вообще про нее знаем? Варяг. Микадо. Каратэ. Гейши. М-да. Гейши. Гейшу бы сейчас не помешало, да. Камикадзе. Саке. Саке тоже бы не помешало…

Он вспомнил роман про камикадзе, который недавно прочитал. Роман был сильный, но пацифистская концовка все портила. Однако та, неизвестная ему война Японии с американцами, завораживала своей новизной.

– Стоп, – вдруг остановился он. – Война.

Он спустился на два этажа ниже, в информационный отдел. За спиной малознакомой ему женщины через приоткрытую дверь виднелись стеклянные шкафы, внутри которых крутились магнитные ленты.

– А у нас есть списки людей, воевавших в Японии… э-э-э, в Манчжурии, и живущих сейчас в Иркутске? Можно сделать такой запрос?

Зачем ему это было нужно, он и сам пока не понимал.

Глава 15. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск

Для встречи с хозяйкой квартиры Юми преобразилась. В пустой подъезд зашла девочка, с трудом тянувшая на восьмиклассницу, а обратно вышла уверенна в себе двадцатипятилетняя миниатюрная женщина с хорошей косметикой на лице.

Накануне она купила элегантные женские часики – присмотрев для них крепкий ремешок. В ближайшее время с ней могло случиться многое, и потерять ориентировку во времени из-за некачественного ремешка она не могла.

Хозяйка оказалась побитой жизнью старушкой с заплаканными глазами. Квартира Юми понравилась – второй этаж, балкон. Перед окнами крутой пригорок – недостаточный, чтобы заглядывать с него в окна, но вполне приемлемый для того, чтобы в случае чего спрыгнуть на него с балкона.

Комната была одна, плюс большой стенной шкаф. Судя по планировке, должна была быть еще одна комната – и, присмотревшись, Юми поняла, что в стене, действительно, тщательно заделана дверь. Старушка ту же начала торопливо объяснять про превратности их семьи – как Юми поняла, в квартире когда-то жил ее сын с женой, затем они развелись, а комнату сын продал соседям. Сын, судя по всему, сначала крепко пил, а теперь сидел – и сидел давненько, так как в квартире по всем углам была покрытая пылью паутина.

– Сколько? – наконец задала главный вопрос удовлетворенная осмотром Юми. Старушка смутилась:

– Сорок не много будет?

– В самый раз, – подумав для приличия, ответила Юми. Она отсчитала старушке сразу за три месяца сто двадцать рублей, забрала ключи и ненароком дала понять, что квартиру снимает для встреч с женатым мужчиной. То есть посторонним появляться здесь нежелательно.

– Что ты, что ты, бог с тобой, – сразу после получения денег перешедшая на «ты» старушка перекрестилась. – Живи тут с кем хочешь, Христос тебе судья.

Юми выпроводила старушку, с сомнением рассмотрела хлипкую входную дверь. Ее явственно пару раз выламывали топором и потом кое-как чинили фанерой. Замок тоже можно было открыть при помощи проволочки и умелых рук. Или вообще отжать стамеской.

Юми сосчитала оставшиеся деньги – их было еще достаточно, но если она задержится еще на месяц, их придется где-то доставать. Пока что особых расходов не было, но неизвестно, что ее ждало впереди.

Она сходила в хозяйственный магазин и вернулась, нагруженная двумя огромными сумками. Вооружилась дрелью и отверткой, сменила замок, заодно убрала все фанерки и поставила с двух сторон листы толстого фибергласса. На звук дрели за соседней дверью раздалось пыхтение, затем в щель двери вылезла любопытная мордочка старушки.

– Жить тут будете, девушка? – спросила она.

– Уже живу, – зло ответила Юми. – С мужем и тремя детьми.

Старушка недовольно покачала головой и закрыла дверь. Юми была уверена, что та рассматривает ее в глазок.

Справившись с дверью, она убралась в квартире, потом отдраила ванну и залезла в нее. У Таниных родителей она даже помыться толком не могла – поэтому сейчас включила душ и с наслаждением предалась мастурбации. Потом, уняв колотящееся сердце, почти час лежала в горячей ванне. Вытерлась, надела трусики, немного повалялась на диване.

Ей нужно было как-то решать вопрос с оружием. Она могла убить кого угодно голыми руками – но только на близком расстоянии. Без пистолета или хорошего ножа она чувствовала себя голой. Однако с ножами в этой стране все было печально – то, что она могла найти, ножом не могло называться даже при внешнем осмотре. В такой ситуации приходилось пользоваться тем, что можно было приспособить под оружие.