Бриджет. Она запустит вторую фазу

– А можно еще ваш автограф? – попросила сестренка Клэвэра

– Да, без проблем.

Изабелла достает бумажник.

– Так, напишу, Изабелле от Клэвэра.

– Спасибо, это многое значит для меня.

– Стойте. – вдруг удивился Павел. – Она же не произнесла своего имени.

Небольшая пауза, Белла и Дима затеряны, однако к герою мгновенно приходит идея.

– А вот на бумажнике написано, Белла, хах, красивое имя.

Выкрутился все-таки.

– Паша, ты не мог бы сходить за бокалом шампанского?

– Да дорогая, сейчас.

Павел удалился, оставив родственников наедине.

– Уххх, ели выкрутился, извини сестренка мой косяк.

– И не говори братец.

– Так значит ты все же тащишься от меня?

– Я не тащусь от тебя братик, я горжусь тобой, очень и очень сильно горжусь.

– Спасибо Белла, ты даже не представляешь насколько мне важна твоя поддержка.

– Поверь, представляю.

Тем временем Павел довольно быстро вернулся с шампанским.

– Вот Белла, держи.

– Благодарю… Чтож, мы, пожалуй, пойдем, у вас и так кроме нас столько фанатов. Спасибо что уделили время.

– Всегда пожалуйста. – с насмешкой произнес Клэвэр.

– Счастливо оставаться.

– И вам того же.

В главном зале мы видим Хромова Ярослава, наблюдающего за памятником Спайка. Вдруг к нему сзади подходит и сам указанный герой.

– Ну что скажешь отец? – спросил Спайк, дотронувшись до его плеча.

Мы видим, как по щекам Ярослава текут ели заметные слезы.

– Отец ты чего?

– Иди-ка сюда мальчик мой.

Отец крепко обнял сына, будто не видел его сто лет.

– Какой же ты у меня молодец, мама гордилась бы тобой.

Неожиданно, за спиной Спайка, появляется Арлетт.

– Это да, он у нас молодец. – поддержала героиня отца своей половинки.

– За все шесть лет что я был в тюрьме я каждый день молился, чтобы при освобождении я увидел другого сына, правильного и повзрослевшего. Но я и представить не мог что все обернется настолько сильно… Я очень сильно горжусь тобой сын, может мне как отцу и следовало бы уговорить тебя покончить с этим маскарадом, но я не буду этого делать.

– Ты правда гордишься мной?

– Как тут не гордиться, когда твоему сыну ставят памятники.

– Спасибо отец, я тоже горжусь тобой, и никогда не забуду то что ты для меня сделал.

Арлетт выглядела слегка потерянно и грустно, будто в ее горле застрял комок.

– Насть что с тобой?

– Ничего, совершенно ничего.

– Ну мы же видим, что что-то не так, рассказывай.

– Просто мне хочется ощутить чувство, когда твои родители гордятся тобой. Но мои родители мертвы, оба, и я никогда подобного не почувствую.

Вдруг совершенно неожиданно, из состояния невидимости выходит Вайлет, она была все это время здесь и подслушивала.

– Знаешь, мне тоже не хватает этого чувства. Но я своих родителей даже не знала, и понятия не имею живы ли они или нет.

– А ты не пробовала их искать? – спросил Спайк. – Навести справки и все такое?

– Нет, в детдоме мне говорили, что родители погибли, хотя там всем так говорят. И к тому же, даже будь они живы, я бы все равно отказалась от встречи с ними. Хотя нет, я встречусь с ними, чтобы задать один вопрос который мучает меня всю жизнь «Почему вы оставили меня одну в детдоме?» Вырасти без родителей, это самое тяжкое испытание.

– Сожалею что тебе пришлось пережить подобное.

– Да ты это уже сотни раз говорил.

В беседу присоединяется Проксима.

– Ребята, где остальные? Там журналисты хотят сделать общее фото Ревнителей на фоне памятников.