Мой киноурожай

Может, именно тогда потихоньку и зародилась в моей голове идея стать актёром, которая, хоть и частично, но смогла реализоваться. Сначала я пробовал себя в школе в различных спектаклях на историческую и литературную тему, но это было только начало. Мне хотелось не только исполнять роли, но и выбирать сюжеты для постановок. И вот в 1996-м во время обучения в Московской медицинской академии имени И. М. Сеченова (сейчас – Сеченовский Университет) мне удалось создать свой театр. Вернее, дело было так: я решил осуществить постановку «Тартюфа» Жан-Батиста Мольера, а наш декан, мой наставник, академик Сергей Витальевич Грачёв постепенно подвёл меня к мысли о том, чтобы назвать однократный перфоманс первым спектаклем студенческого театра факультета подготовки научно-педагогических кадров (ФПНПК), для которого я придумал французское по звучанию название – «Абажур». В качестве режиссёра (не забывая и об актёрской работе) я поставил ещё два спектакля: «Оскар» – моя сценарная адаптация одноимённого фильма с Сильвестром Сталлоне в главной роли, в основе которой лежала французская пьеса Клода Манье, и пьеса «Чествование» по Бернарду Слэйду. Смотреть сегодня в записи эти постановки забавно и неловко, но с них всё начиналось…

А в 2000 году произошло событие, которое послужило важным мостиком для моего перехода на другой уровень сценического искусства – совместный проект с театром «Комедиантъ» при Благотворительном фонде «Фарватер» Валерия Золотухина. Это был музыкальный спектакль «Кафе исполненной мечты», в котором участвовало ретро-трио «Сувенир» (мы с Владимиром Булатовым и Светланой Поповой), а также актёры недавно созданного «Комедианта», который много лет возглавляли Алёна Чубарова и Ирина Егорова. Премьера состоялась на сцене Центрального дома работников искусств, что мне, привыкшему только к институтским площадкам, не очень подходящих для театральных показов, казалось уровнем Кремлёвского дворца съездов. Жанр музыкального спектакля, действие которого происходит во французском кафе, в 2000 году в стране, тяжело переживавшей экономический кризис, не был особенно актуален, поэтому после трёх премьер всё и закончилось (хотя несколько модифицированный спектакль просуществовал ещё какое-то время под названием «Кафе «Комедиантъ»). А дальше для меня началась настоящая театральная эпоха в «Комедианте» с серьёзными репетициями, обучением актёрскому ремеслу по ходу дела и «вприглядку», чего, конечно, я не мог получить в своём студенческом театре. Мне самому пришлось пройти тяжёлую проверку на честолюбие. Имея за спиной три режиссёрские постановки, причём, как мне казалось, вполне успешные, я полагал, что многое делаю интуитивно правильно. Когда же я стал получать замечания от профессиональных актёров и режиссёров, прошло немало времени, прежде чем я понял, что это не просто придирки, а ценные советы, которым нужно следовать. Огромный опыт, полученный в «Комедианте», я использую в жизни и по сей день, когда читаю лекции врачам, студентам, веду приём пациентов, да и просто общаюсь с людьми.

Фильм «Новый кинотеатр «Парадизо» также рассказывает о влиянии близких нам людей на выбор, который мы делаем в своей жизни. Если главный герой фильма стал известным кинорежиссёром, то я – никому не известным кинопродюсером, зато своей собственной коллекции озвученных на русский язык французских фильмов. И, если в том, кем стал Сальваторе, колоссальную роль сыграл киномеханик Альфредо, то в моей судьбе большую роль сыграла моя мама, которая в своё время уберегла меня от двух опрометчивых шагов. Можно сколь угодно долго рассуждать на тему того, что родители, как сейчас считают многие, вообще не должны вмешиваться в путь, выбираемый детьми, лишь оказывая им всестороннюю поддержку во всём. Так-то оно так, но всё же… Я очень благодарен маме, по которой скучаю каждый день, прожитый без неё, за то, что она дважды удержала меня от иной реальности.

Первый раз это случилось, когда я всерьёз решил «штурмовать» ГИТИС или ВГИК, чтобы стать актёром. Мы много говорили об этом, она ходила на мои спектакли, видела, как я «горю» актёрским ремеслом. Но как-то она произнесла то, что заставило меня всерьёз и надолго задуматься: «Ты же понимаешь, что у тебя есть талант. Но таких талантливых очень много, а кто-то гораздо талантливее тебя. Представь себя лет через двадцать. Ты мечтаешь играть главные роли, а у тебя будет всего несколько выходов на театральную сцену или эпизод в кино, где ты будешь говорить: «Кушать подано!» Не допускаешь такого развития событий?» И я, не умеющий и не любящий ставить всё на карту, предпочёл выбрать другой маршрут: я поступил в медицинский вуз, стал врачом и преподавателем, а параллельно играл в театре.

Второй раз это произошло, когда, будучи никому не известным ассистентом кафедры, только защитившим кандидатскую диссертацию, я подрабатывал ночными переводами фильмов с английского языка и спарринг-партнёром по теннису для своих знакомых, чтобы заработать на жизнь после рождения старшей дочери. Я сидел в своём кабинете, не видя перед собой особых перспектив. Мой научный руководитель, профессор Валерий Иванович Подзолков, за которого я голосовал, проиграл выборы заведующего кафедрой профессору Виталию Андреевичу Сулимову, и вся его команда, включая меня, попала в опалу. Вызвав меня к себе, Виталий Андреевич без обиняков предупредил меня, что я теперь «играю с жёлтой карточкой», хотя мне до сих пор неясно, кто именно «донёс» на меня – ведь голосование было тайным. Такое вот «тайное поимённое» голосование. Находиться в оппозиции и сидеть без денег – сомнительное удовольствие: ни идейного, ни материального стимула. И тут знакомые пригласили меня в одну из ведущих зарубежных фармацевтических компаний, причём сразу на должность медицинского советника. По самым скромным оценкам, уровень моих доходов должен был возрасти в 5 раз. Жена Татьяна, совместно с которой мы с трудом сводили концы с концами, была очень воодушевлена предполагаемой сменой моей работы, а вот мама выступила резко против. Она считала, что я не должен бросать клиническую медицину и, более того, просто обязан защитить докторскую диссертацию – то, что в своё время не удалось сделать ей самой. «Ты потом решишь, чем именно будешь заниматься, но выбор у тебя будет куда больше, если ты не забросишь всё это сейчас». Помню, что несколько дней я напряжённо взвешивал все «за» и «против», и лишь накануне заключительного собеседования, в положительном исходе которого меня уже фактически заверили, позвонил и отказался от этого соблазнительного и финансового интересного предложения. Я не хотел разочаровывать маму, а ещё, наверное, доверился её чутью.

Она была права, хотя и не могла разбираться в нюансах. Кажется, ключевым негативным моментом для меня было то, что работа «от звонка до звонка» (с 9 до 18) автоматически должна была вышвырнуть из моей жизни всё творчество. Я на все 100 процентов стал бы «винтиком» системы, против чего я боролся и продолжаю бороться всю свою жизнь. Что было бы со мной сейчас, если бы я не послушал маминого совета? У меня есть живой пример перед глазами – хороший знакомый, который построил свою карьеру в фармбизнесе. Я бы потерял себя, своё лицо, свою независимость. Всё, что бы я ни делал, что бы ни планировал, перед каким бы выбором меня не ставила моя карьера, всё бы взвешивалось исключительно сквозь призму материального благополучия. Со временем, я бы начал мыслить по-другому, мои интересы бы почти обнулились. Никакого театра, никаких киноколлекций больше бы не было. В лучшем случае меня бы хватало на то, чтобы после изнурительной работы в офисе и бесконечной череды командировок заснуть через несколько минут после начала просмотра какого-нибудь второсортного фильма, который я бы пытался осилить вечером за бокалом вина. Так, по инерции, уже и не желая особенно смотреть это самое кино…

Тогда я даже немного злился на маму, считал, что она не понимает, через какие испытания мне приходится проходить. А сегодня я очень благодарен ей за то, что она не либеральничала со мной: она не ставила условий и не шантажировала меня, но ей удалось убедить меня в уязвимости моей наспех созданной теории дальнейшего развития. Тогда, в 2006 году, благодаря ей я не свернул со своего пути, который привёл меня туда, где я нахожусь теперь, и позволяет мне оставаться независимым, насколько это возможно, так как абсолютной независимости, как известно, не бывает. Столько сыгранных спектаклей, столько озвученных фильмов! И самое главное – я дожил до возможности зарабатывать на своё собственное творчество, а значит самостоятельно решать, что делать, а что нет. При всей неоднозначности и гипотетически упущенных возможностях, не это ли называется творческой свободой?

«НОВЫЙ КИНОТЕАТР «ПАРАДИЗО» (Италия-Франция, 1988)

Краткое содержание фильма. Только что умер Альфредо… Это известие заставляет знаменитого режиссёра Сальваторе Ди Вита вспомнить свою прежнюю жизнь. Когда-то, много лет назад, его звали Тото. Всё свободное время он проводил в церкви, где прислуживал местному священнику, и в деревенском кинотеатре, где в будке киномеханика царил Альфредо…

Автор сценария и режиссёр – Джузеппе Торнаторе. В главных ролях: Филипп Нуаре и Жак Перрен. Премьера в Италии – 17 ноября 1988 г., премьера во Франции – 20 сентября 1989 г. Для коллекции «КИНОУРОЖАЙ» на русский язык фильм озвучивали: Геннадий Новиков и Анна Левина. Режиссёр озвучания – Михаил Степанков. Улучшенный перевод и продюсер проекта – Дмитрий Напалков.

«Жизнь не такая, какой ты её видел в кино. Жизнь гораздо сложнее. Уезжай! Возвращайся в Рим! Ты молод, мир принадлежит тебе! А я стар. И не хочу слышать, что ты говоришь. Я хочу слышать, что говорят о тебе».

«У них всё хорошо»

Я намного моложе главного героя фильма «У них всё хорошо» Маттео Скуро, да и детей у меня поменьше. Четверо, а не пятеро, как у него. Честно говоря, у меня только две дочери Аня и Лена, но есть ещё и два крестника – Миша и Володя Поповы, которые росли на моих глазах. Дружба с семьёй Поповых и наш общий интерес к кино в своё время сомкнули пространство, благодаря которому 10 лет (с 2010 по 2019 годы) совместное проживание в летнем загородном коттедже в селе Синьково Раменского района стало доброй традицией. Фактически все четверо, такие разные и не похожие друг на друга ребёнка, взрослели у меня на глазах каждое лето.

Взрослые уже давно объединились в свою стаю и встречались у мангала или за кухонным столом, рассказывая друг другу бесконечные истории под бутылочку хорошего французского вина. А дети на каком-то этапе взросления держались сами по себе, но потом они стали взаимодействовать. Необычно, каждый в своём стиле.

Разбирая старые фотографии, я наткнулся на снимки, датированные 6 июня 2012 года, когда мы отмечали день рождения Лены в одном из маленьких клубов в Коломне. Здесь под чутким руководством девушки-аниматора дети увлечённо осваивали искусство радоваться вместе, а не по одиночке. Но, если приглядеться, то можно заметить, какие они уже тогда были разные.

Самая старшая – Аня Напалкова. Яркая, лидер по натуре, всегда привлекала к себе внимание, в том числе громким голосом. Организатор совместных концертов и спектаклей, распределяла роли, сама придумывала сценарии. Очень расстраивалась, если не находила поддержки или кто-то делал не так, как ей хотелось. Могла резко всё бросить, и тогда этот проект уже никому было не по силам подхватить и довести до конца. На идею о любой совместной активности (давайте вместе смотреть кино, поедем на велосипедах, почитаем книжку вслух) всегда откликалась одной из первых. На фото видно, что она вовлечена в процесс больше всех и делает это с огромным удовольствием, хотя это и не её праздник! В школьные годы она часто выходила на сцену, выступала с песнями (у неё за плечами даже мастер-класс по вокалу) и танцами, организовывала концерты, что, конечно, дало ей бесценный опыт, который, надеюсь, пригодится ей в дальнейшей жизни. По крайней мере, сейчас она входит в студенческий актив РЭУ имени Плеханова, освоила профессиональное фото и видеомонтаж, научилась писать яркие посты в социальных сетях, помогает первокурсникам в адаптации к новой жизни в университете.

Старший крестник – Миша Попов. Тому, чем он увлекался в каждый из периодов своего детства (археологическими раскопками предметов в саду, собиранию «Лего», рисованию на планшете), он мог посвящать часы, и никакое общество не могло заменить ему удовольствие от концентрации на любимом деле. Он, скорее, был благодарным зрителем, но максимум, что можно было получить от него в одобрение – это улыбку или смешок. В то же время, он обожал беседовать на разные темы («Крёстный, давай с тобой о чём-нибудь поболтаем»). Любой физической активности предпочитал уединение, а от долгого совместного времяпрепровождения быстро истощался, уставал и забивался в какой-нибудь уголок для восстановления сил. Тем не менее, к концу школы чётко определил для себя основное направление развития – биологию: очень много занимался самостоятельно, перевёлся в престижную школу по данному направлению, был признан одним из лучших учеников и даже выиграл поездку в Сочи в образовательный центр для поддержки одарённых детей «Сириус»!

Младший крестник – Володя Попов. Всегда немножко отстранённый и находящийся в своём мироощущении. Совсем не задалась спортивная составляющая: если езда на велосипеде была ещё куда ни шло, то футбол, волейбол, настольный теннис чаще его расстраивали, потому что эти виды спорта ему не давались, и он частенько проигрывал. Зато мог часами читать комиксы. Обожал мультфильмы, которые, пересматривая десятки раз, выучивал наизусть, после чего смешил всех, воспроизводя сцены по ролям. Когда мама Света пыталась переключить его с одних и тех же мультфильмов на новое кино, мы придумали уловку про «кинорейтинг». Володя очень впечатлился тем, что оказывается бывают фильмы хорошие и не очень хорошие по оценкам зрителей, подходил ко мне и спрашивал: «Крёстный, а этот фильм отличный или так себе?» Периодически удавалось переключать его, подтверждая, что рейтинги низкие – он вздыхал, но откладывал диск с «плохим» фильмом и искал себе другое занятие. Смотреть «плохое кино» ему не хотелось. Несмотря на обучение на дому и ограниченность социальных контактов, очень продвинулся благодаря искусству: играя детские и подростковые роли в «Новом Арт-театре» и в «Геликон-опера», параллельно обучаясь непростому искусству игры на кларнете. Недавно он меня очень порадовал, так как начал озвучивать сначала небольшие ролики, а потом сюжеты и небольшие фильмы!

Младшая дочка – Лена Напалкова. Тоже своего рода «вещь в себе». На фото видно, что хотя это и её праздник, но она несколько растеряна, словно стесняясь происходящего. Очень много лет именно эта стеснительность определяла её взаимоотношения с окружающим миром. Её было легко обидеть, при этом никто даже был не в состоянии понять, что именно её сильно расстроило. Она могла расплакаться и, только успокоившись через час, объяснить, что всё-таки произошло. А вот катание на велосипедах и спортивные игры – в этом она принимала самое активное участие. Очень старалась, многое получалось, но совершенно не выносила критики – сразу убегала прочь. А потом произошёл какой-то прорыв: познакомилась с ребятами из соседнего района, сменила имидж, причёску и превратилась в общительного подростка, которого с трудом вечером можно загнать домой. А ещё пару лет до этого категорически не хотела просто выйти погулять, да и друзей и подружек у неё почти не было. Очень талантлива, но не любит напрягаться. При этом обожает спорт (волейбол, теннис) и мечтает связать свою жизнь с дизайном. А ещё она обладает отменным чувством юмора, который ещё не раз поможет ей в жизни!

Интересно наблюдать, как формируется личность подрастающего ребёнка, как из простой «детворы» они превращаются в такие разные индивидуальности. Мне удалось записать их детские голоса в разный период времени, когда они принимали участие в озвучивании фильмов. Последняя совместная работа была во время пандемии над фильмом «Муравей». Когда фильм был смонтирован, я пригласил всех к нам домой на совместный кинопросмотр. С 2012-го прошло всего восемь лет, но как же они изменились! Да они, по сути, стали для нас, родителей, «знакомыми незнакомцами», потому что у них появилась своя собственная жизнь, которую они всё больше и больше разделяли со сверстниками, а не с нами, и нам всё меньше дозволялось в ней участвовать.

Главное – не повторять ошибок главного героя фильма «У них всё хорошо» Маттео Скуро и поддерживать наших детей, чем бы и насколько бы успешно они не занимались. Никто из наших детей, появившихся на свет во врачебных семьях, пока не изъявил желания связать свою жизнь с медициной, и мы никогда на этом не настаивали. Это их жизнь, и мы не можем сделать их счастливыми насильным интересом к своей профессии. Конечно, очень хочется взять их за руку и постоянно вести рядом, оберегая от неприятностей и сложностей на жизненном пути. Но это не получится. Придётся приучить себя к мысли о том, что у них всё хорошо. Даже когда им тяжело. Даже когда не удаётся вместе провести выходные или собраться на празднование дня рождения. Даже когда они не достигнут тех высот, на которые замахиваются сейчас. Любить и поддерживать их, не требуя отчёта о достижениях и успехах. Может, поэтому много лет назад, когда я в первый раз смотрел фильм «У них всё хорошо», то с трудом сдерживал слёзы: я понимал, что эту дорогу придётся пройти и мне. Ощущая что-то вроде ночного кошмара главного героя, в котором беззаботно играющих на пляже детей уносит шар, похожий на летающего осьминога, и уже нет никакой возможности их догнать и вернуть обратно…

Я прекрасно понимаю, что наши дети в будущем вряд ли будут тесно общаться: дружба родителей, как правило, не переходит в дружбу их детей. Но я очень рад, что у них теперь есть совместные воспоминания, целое десятилетие летних месяцев, проведённых за городом вместе с нами. Они, конечно же, не будут предаваться нашей ностальгии, но, возможно, их подсознание в будущем подскажет, как им самим стоит или, наоборот, не стоит общаться со своими собственными детьми. Мы очень старались подарить им счастливое детство, пусть и по своему разумению, а дальше будем делать всё, чтобы они не чувствовали себя потерянными и одинокими в этом сложном и жестоком мире. Пусть у них подольше всё будет хорошо!

«У НИХ ВСЁ ХОРОШО» (Италия-Франция, 1990)

Краткое содержание фильма. 70-летний отец отправляется навестить своих пятерых детей, чтобы убедиться, что у них всё хорошо. Они не хотят его разочаровывать…

Автор сценария и режиссёр – Джузеппе Торнаторе. В главной роли – Марчелло Мастроянни. Премьера во Франции – 19 сентября 1990 г., премьера в Италии – 25 октября 1990 г. Для коллекции «КИНОУРОЖАЙ» на русский язык фильм озвучивали: Геннадий Новиков, Дмитрий Напалков, Анна Левина, Анна Напалкова, Володя Попов и Лена Напалкова. Режиссёр озвучания – Алексей Петрушин. Улучшенный перевод и продюсер проекта – Дмитрий Напалков.

«Всех своих детей я назвал в честь оперных героев, потому что обожаю лирические арии. И вот поэтому четыре года назад на карнавале они сделали мне сюрприз, вот так вот нарядившись… Что поделаешь? Когда они маленькие, вы представляете себе их большими, а когда они вырастают, представляете себе их маленькими…»

«Дети природы»

Летние месяцы моего детства были окрашены в яркие цвета. Когда у меня появились свои собственные дети, мне тоже хотелось, чтобы они смогли полюбить природу, как и я. Но для этого нужно было найти подходящее место… Крёстная моих девочек Светлана Попова нашла такой уголок природы, и мы двумя нашими семьями на целое десятилетие обустроились в небольшом двухэтажном летнем домике в селе Синьково, который нам сдавала с мая по октябрь его хозяйка. Именно здесь вместе с друзьями, детьми и своими крестниками я вновь пережил своё детство и удивление от встреч с природой во всех её проявлениях. Но ведь многие ездят на дачи, у кого-то есть загородный дом – что в этом особенного? За время, проведённое там, я не раз ловил себя на мысли о том, что мечтаю, чтобы время остановилось и ничего не менялось, как говорила героиня фильма «Дети природы». Теперь, когда берега «страны детства» моих детей совсем скрылись за горизонтом, я попробую набросать в виде коротких зарисовок нашу жизнь в Синьково, когда дети росли, а мы заново обретали себя рядом с ними…

«Настал чудесный май…»

Заезд в «синьковский домик» всегда происходил накануне первых майских праздников. Самым живым и быстро меняющимся местом, помимо сада, был находящихся прямо напротив ворот глубокий овраг, разделявший берёзовую рощу от высокого обрыва, на котором располагались дома нашей «первой линии» по улице Колотовкина. Приезжая в мае каждый год мы видели, что овраг грустит. Он был весь заполнен старой, пожухлой прошлогодней травой, которую периодически не самые умные люди пытались подпалить, и однажды огонь чуть не дошёл до наших домов. Большие комья земли, которые выбрасывали из её недр решившие подышать свежим воздухом отоспавшиеся за зиму кроты. Голая, ещё не одетая берёзовая роща вдалеке и нежно голубое небо с волнующими светло-серыми тучками, за которые игриво пряталось солнце, пока ещё не сильно пригревающее в самом начале мая. Скворец, который селился каждый год, в одном из высоко подвешенных Димычем (Дмитрием Поповым) скворечников, радостно прыгал по веткам берёзы, а чуть позже сверху начинало раздаваться радостное попискивание птенцов вновь образованной птичьей семьи. Наблюдать за ними было очень удобно, поскольку именно туда, вместо бывшей детской площадки с качелями переехала наша «походная кухня», на которой царил Димыч со своими приёмами и хитростями, решётками, мангалом и казаном, умением делать восхитительное мясо без всяких специй и научивший меня доводить угли до «правильной температуры».

Чем я, никогда не склонный к кулинарии кардиолог-профессионал и писатель-любитель мог его порадовать? Только дегустацией новой бутылочки французского вина, которым я запасался в преддверии наших встреч. Мы стали считать, что необходимого для приготовления мяса жара без попадания в нас сухого французского духа не получится, и два бокала со временем стали таким же неотъемлемым предметом наших встреч, как разжигательная смесь, пакет с углём и шампуры. Пока в доме нарезались овощи и фрукты, готовились закуски, мы проводили драгоценные минуты, наслаждаясь открытым огнём и беседами на самые разные темы. Со временем Димыч придумал хранить в холодных недрах колодца сидр и розовое вино, и мы вместе аккуратно доставали подвешенные внутри над самой водой сумки с бутылками, охлаждённые до необходимой температуры: это тоже стало целым ритуалом. Время от времени прибегали дети, выясняя, не готово ли мясо, а потом и оставались с нами за компанию, качаясь на качелях или играя рядом в мяч. Порой мы вспоминали про старинный самовар: чай из него, признаюсь честно, мне казался самым что ни на есть обычным, но вот церемониал – поиск шишек и небольших дощечек для розжига, поддержание огня – это было очень символично.

После редких встреч в течение года первые майские выходные давали нам возможность наговориться, обменяться мыслями и новостями за все упущенные возможности холодного времени года. А на День Победы приходилось ещё и празднование дня рождения Светы, но я помню, что, несмотря на наши поздравления и приятное общение, приезд родственников и гостей, ей всегда было немного грустно. Потому что после «майского единения» мы разъезжались в Москву, и возникало ощущение окончания чего-то очень хорошего, светлого и недолговечного.

«Фестиваль майских жуков»

Так получилось, что в детстве я никогда не видел вживую майских жуков. Синьково подарило нам всем то, что мы, по аналогии с «фестивалем улиток» в фильме «Дети природы», стали называть «фестивалем майских жуков». Неподалёку от нашего домика располагалась небольшая берёзовая роща. Именно там, где есть берёзы, так как взрослые жуки питаются бутонами и листьями этих деревьев, самки и откладывают в почву яйца, из которых, пройдя стадию личинки продолжительностью в несколько лет, образуются куколки. А затем происходит одно из чудес живой природы. Когда почва прогревается достаточно хорошо (как правило, 6, 7 или 8 мая), из куколок появляется целая армия майских жуков, начиная рыть землю и продвигаясь вверх на несколько десятков сантиметров, чтобы совершить, наконец, свой первый полёт.

Обычно это бывало так: кто-то из взрослых или детей, находясь тёплым вечером на улице, замечал первых жуков, проносившихся по воздуху над нашим садом. Это означало, что «фестиваль майских жуков» начался. Мы с детьми, вооружившимися сачками или бадминтонными ракетками, выходили на просёлочную дорогу рядом с оврагом прямо за нашими воротами. И уже буквально через несколько минут сотни молодых жуков уже совершали свой полёт, держа курс на наш участок. Мы прыгали, пытаясь сбить или поймать их руками, которые, как заправские лётчики, уворачивались от наших любительских систем ПВО, но некоторых нам удавалось остановить. Несмотря на то, что майские жуки довольно серьёзно вредят сельскому хозяйству, мы никогда не причиняли им зла. После ловли жука самым интересным действом был «запуск» жука обратно в небо. Очень многие из них, отдохнув и придя в себя после встречи с нами, моментально «включали двигатель», раскрывали крылья с надкрыльями и продолжали свой полёт в постепенно темнеющее небо.

С заходом солнца эскадрильи пластинчатоусых пилотов разлетались куда-то вдаль, а мы, вдоволь насмеявшись и напрыгавшись, отправлялись отдыхать. Маленькая Леночка даже попыталась как-то попробовать жука на вкус, но он ей не понравился, и, с учётом нашего позитивного отношения к «пленным лётчикам», он тоже был успешно запущен в небо. Обычно «фестиваль» продолжался пару дней, после чего майские жуки появлялись в небе лишь эпизодически. Ловля майских жуков – прямо-таки «барская забава» как назвал её один из наших гостей, озадаченный происходящим на его глазах действом. Пусть будет «барская забава». Но я запомню её навсегда. Сейчас мне очень не хватает этой картинки перед глазами: радостные, с горящими глазами дети, прыгающие, чтобы поймать, а потом запустить обратно в небо маленькое чудо природы.

«Зашибенные» поля и прогулки на велосипедах

Лично для меня Синьково всегда было местом, которое радовало глаз. Простор. Свобода. Можно было выйти к оврагу («на бугорок» – как говорили мы с Димычем, цитируя героев французского фильма «Любовь в лугах»), который жил своей собственной жизнью в любое время года. Кротовые норы через несколько недель маскировались разнотравьем, появившаяся листва полностью перекрывала вид на соседнее поле рядом с берёзовой рощей, но ничто не могло скрыть от нас огромный, простиравшийся над полями и верхушками деревьев горизонт. Был и свой «гнилой угол», откуда по наблюдению одной из местных жительниц бабы Зины, всегда выдвигались свинцовые тучи. Кстати, Синьково, как место силы, обладало и ещё одним свойством: даже если совсем рядом, в Жуковском или Бронницах, шёл дождь, то рядом с нашим синьковским оврагом могло упасть всего несколько капель. А потом вновь выглядывало солнце.

Но во что ещё невозможно было не влюбиться на синьковской земле, это огромные поля с просёлочными дорогами вдоль опушки леса. Обычно в поездку на велосипедах мы отправлялись в полном составе двумя семьями. Дороги, иссечённые колёсами грузовиков, были полны коварства: не раз на поворотах дети, да частенько и взрослые, падали или чудом избегали падения. Устремившись вниз по пересечённой местности на большой скорости, приходилось сильно вращать педали, чтобы преодолеть крутой подъём. Нас радовали коршуны и пустельги, кружившиеся над полем в поисках мышей и насекомых, и расстраивали крупные и мелкие слепни, устремлявшиеся вслед за нашими разгорячёнными телами. Небольшой маршрут через село и дальше через поля занимал около сорока минут, а большой, который проходил вдоль соседних сёл и красивого таинственного замка с резными башенками – почти полтора часа. Ощущение свободы, ветра, который дует тебе в лицо, ароматы цветущего луга и пение птиц были незабываемыми. В последние годы мы возвращались с работы уже совсем поздно, и, увы, наши поездки стали всё более редкими, однако в мае мы традиционно открывали велосипедный сезон. Потому что, только рассекая поля на велосипеде в компании радующихся детей, можно по-настоящему встретить весну!

Моя «беранда» и французские розы

Если спросить меня чего ещё мне сейчас очень не хватает из ощущений того, любимого Синьково, то я бы ответил: нашей веранды и моих французских роз. Веранда на первом этаже, куда можно было зайти как из дома, так и с улицы, была местом моей любимой дислокации. Летом во время отпуска, когда мне доводилось оставаться единственным взрослым вместе с четырьмя детьми, она была стратегическим местом: ты мог спокойно читать книгу или работать, сидя за компьютером, на свежем воздухе, отслеживая любые звуки, позволявшие следить за безопасностью детей. С веранды было слышно, кто ссорится в большой комнате или плачет на втором этаже, а также видеть, что происходит на участке, и тех, кто заходит к нам в калитку с улицы. А самое замечательное – это возможность наслаждаться шумом дождя во время грозы, который начинает щекотать твои ноздри влажным, насыщенным озоном воздухом и пытается набросить на тебя невидимую прохладную вуаль своей свежести.

Сколько статей, лекций и переводов фильмов было здесь сделано и написано на этой веранде, которую маленькая Леночка забавно назвала «берандой», после чего и мы, взрослые, тоже стали её так называть. А ещё в хорошую погоду именно на «беранде» мы устраивали праздничные ужины, там на импровизированном гамаке любили проводить время дети, а с её ступенек открывался роскошный вид на сад. Рядом с «берандой» примостился «кухонный уголок» Димыча, а в последние два года на ней по-хозяйски расположился подарок Мише на день рождения – стол для настольного тенниса, выведя нашу спортивную жизнь, включавшую бадминтон, волейбол и петанк (да-да, во французский петанк с большими металлическими шарами и маленьким деревянным кошонетом [в переводе с французского – поросёнком] я научился играть сам и научил играть детей и взрослых), на совершенно новую орбиту. Баталии продолжались глубоко за полночь, и никому не хотелось расходиться. Потому что велосипеды и спорт очень сильно объединяли стремительно подрастающих детей и не желающих раньше времени стареть взрослых.

Ну, и конечно, предметом моей особой гордости был небольшой розарий, который я создавал в течение нескольких лет, прицельно приобретая саженцы французских роз сорта «Мейян». Поскольку в садоводстве я ничего не смыслю, то допускаю, что только моя любовь к Франции помогла подавляющему большинству этих роз прожить в нашем уголке так много лет. Никакой обработки от вредителей, никаких удобрений… Единственное, что я старался соблюдать – это накрывать розы полиэтиленом на зиму, предварительно обрезав длинные стебли, и раскрывать их весной (с этим помогали друзья и соседи). Вообще непонятно, как эти «французы» у нас прижились, но факт остаётся фактом. Закрываю глаза и вспоминаю посаженные мною розы, названные в честь знаменитых соотечественников: актёров Филиппа Нуаре («Новый кинотеатр «Парадизо», «Отец и сыновья»), Мишеля Серро («Дети природы») и Луи Де Фюнеса, певицы Эдит Пиаф, наследного принца Монако и художника Клода Моне. Они начинали цвести в июне и зачастую радовали буйством своих красок до глубокой осени.

Розы Принц Монако (слева) и Филипп Нуаре (справа)

Прощание с Синьково

Увы, всё хорошее когда-то заканчивается. Я с присущей мне кинематографической эстетикой хотел красиво завершить эту историю. Понимая, что во время поступления старшей дочери Анны в университет мы точно не сможем приезжать летом в наш синьковский домик, что дети постепенно утрачивают интерес к поездкам за город, поскольку все их друзья летом остаются в Москве, я настраивал себя и взрослых на то, что летний сезон 2020-го будет завершающим в этом цикле. Но жизнь распорядилась так, что в декабре 2019-го хозяйка, не получив от нас согласия на покупку рассыпающегося и протекающего из-за дырявой крыши дома, нашла ему нового хозяина, а нас, проживших там целое десятилетие, попросили немедленно очистить от следов своего долгого проживания всю территорию и покинуть это место навсегда.

Удивительно, но, словно предчувствуя такой исход событий, именно в 2019-м я, как никогда, пытался унести с собой картинки уходящего в прошлое Синьково. Мы сделали много фотографий и в августе, и на мой день рождения в октябре, традиционно много лет подряд отмечая его именно в Синьково и наблюдая за тем, как на земле в саду лежит не одна сотня яблок, желтеет листва, дом становится холодным и будто начинает впадать в зимнюю спячку, а сквозь потерявшие листву деревья на другом краю оврага вновь открывается вид на печальные и грустные поля. Десять лет от одного дня рождения в мае до другого в октябре длилось наше весенне-летнее счастье. И вот эта дверь теперь тоже закрылась. Мы, взрослые, испытали шок сродни тому, который ощущаешь, потеряв родственника, к которому привык приезжать каждое лето в гости и думаешь, что это будет продолжаться всегда.

P. S. Мы все очень любим фильм «Дети природы», поскольку всегда находили в нём много общего с нашей простой и удивительно кинематографичной жизнью в Синьково. Не знаю почему, но меня несколько лет после окончательного отъезда сильно тянуло посмотреть на то место, благодаря которому я бессчётное число раз в прошлом испытывал пароксизмы счастья. И как-то я нашёл в себе силы приехать туда, как главный герой «Нового кинотеатра «Парадизо». Край оврага после обширной перестройки дома превратился в мусорную свалку, большую часть участка уложили современной плиткой, убрав и выкинув верхний плодородный слой земли вместе с моими розами. Дом уже почти полностью перестроили, и, по-видимому, от моей «беранды» тоже ничего не осталось. Как ни странно, увидев всё это – грубое, беспощадное, но юридически абсолютно законное вторжение в своё тёплое прошлое – я ощутил, что пружина моей души будто разжалась. Я больше не буду предаваться аномальной ностальгии о прошлом и чувством зависти от того, что кто-то другой теперь наслаждается этим местом. Новые хозяева сравняли всё с землёй и на руинах нашей мечты сделали что-то на свой лад. Хотя ни сердцем, ни умом я не могу понять, как можно было уничтожить такой уникальный кусочек природы, выстроив на его месте маленький фрагмент плиточной Москвы…

Всё это дало мне стимул для того, чтобы начать поиск нового места обретения силы. Я благодарен Синьково и всем, кто прожил там со мной целое десятилетие, за такие яркие воспоминания, которые останутся со мной навсегда. По дороге в Рязань, Коломну или Жуковский на конференции я иногда заезжаю в эти поля, вдыхаю их аромат и смотрю по сторонам. Эта дорога в детство скоро совсем зарастёт травой, а на «зашибенных» полях уже вовсю идёт разметка новых участков, и вскоре никто так здорово, как мы когда-то, не сможет проехать на велосипедах с ветерком по просёлочной дороге вдоль опушки леса. Но в моей памяти навсегда останутся беседы у огня, закаты над оврагом, майские жуки и многое другое, о чём я буду вспоминать. И, возможно, где-нибудь когда-нибудь эту картинку я смогу воссоздать, чтобы разделить её уже со своими внуками. Таков мой план. И пусть мне в этом повезёт!

«ДЕТИ ПРИРОДЫ» (Франция, 1999)