Территория. Этот город ждёт тяжёлая ночь

Вой вскочил на ноги, сделал несколько прыжков и спрятался за толстым стволом клена. Над головой зашумело, раздался треск. Вой посмотрел вверх, увидел жгуты, извивающиеся среди ветвей, будто черные змеи. Он сделал три глубоких вздоха, чувствуя себя на краю пропасти, и запрыгал к кустам ежевики, в которых лежала сумка. Перед ним упала обломанная ветка. Перепрыгнул. Паника нарастала. Краем зрения заметил несколько жгутов справа – они кружились в воздухе, скручиваясь в единый толстый лоснящийся бич.

Небо прорезала молния, и цветок отозвался на вспышку протяжным ревом.

Эльдар бежал, опасаясь оглядываться. Он затылком чувствовал, как за ним, огибая деревья, движутся жгуты. Вокруг шумел лес, позади ревело фиолетовое, похожее на цветок нечто. Эльдар перепрыгнул через кустарник, пробежал десяток шагов и, почувствовав, как неведение разрывает его изнутри, оглянулся. Он судорожно всматривался в лесной сумрак. Жгутов не видно, за ним никто не гнался. Эльдар почувствовал дрожь в ногах и опустился на колени. Он тяжело дышал, лицо блестело от пота.

Толстый скрученный бич обрушился на землю в том месте, где секунду назад находился Вой. В воздух подлетели куски дерна, обломки веток и листва. Паника готова была прорваться, вспыхнуть в сознании, еще немного и конец! Вой взревел, бросая вызов самому себе, сделал большой прыжок, упал на колени и схватил ручку черной сумки зубами. Шипы на ветках ежевики вонзились в лицо. От громового раската задрожала земля. Вой увидел, как с треском падает опутанное жгутами дерево. Сжимая челюстями ручку сумки, он запрыгал вправо, прочь от цветка. Над головой промелькнула тень. Вой споткнулся и покатился, увидев черные извивающиеся хлысты.

«Мне конец!» – ворвалось в сознание.

А потом он покатился вниз, в овраг. Ударился головой о трухлявое бревно, но сумки не выпустил. Упираясь в землю ногами, пополз. К расцарапанному лицу прилипли листья, футболка порвалась. Он заметил, как сверху над оврагом пролетел толстый жгут, а через секунду раздался треск ломаемых ветвей.

«Нужно бежать к джипу», – подумал Эльдар, а потом вспомнил, что ключи были у Кирилла.

Проклятье! Черномор мертв, Кирилл мертв, Эдик мертв, Вой… он не мог выжить, у него не было шансов. Ни единого. Надо было развязать его раньше. Они с Воем, мягко говоря, недолюбливали друг друга, но такой смерти язычник не заслужил. Эльдар застонал и тряхнул головой, ощутив редкое для него чувство вины. Долбанный Черномор! Все из-за его глупости. Взбрело ему, видите ли, поразвлечься, взорвать каменное дерево. А Вой был прав, он ведь предупреждал. Дуб действительно оказался оберегом. Но от чего он оберегал?

– Что вообще это было? – прошептал Эльдар.

Перед глазами встал образ фиолетового цветка. Да, это нечто было красиво. На какое-то время оно зачаровало не только его, но и ягуара.

Он слышал, как ревет цветок – словно далекий гудок тепловоза. Этот звук сливался с шумом ветра и вибрировал в нервах Эльдара.

Вой, упираясь ногами, полз вдоль оврага, с ужасом ожидая, что в его ненадежное убежище вот-вот ворвутся жгуты. Он слышал, как они со свистом рассекали воздух совсем рядом. Вой с хрипом дышал, по подбородку текла слюна. Он так сжимал в зубах ручку сумки, что почти перекусил ее. Наверху метнулась тень. Вой застыл, чувствуя, как сердце грохочет, словно паровой молот. Пополз дальше и уперся спиной в корягу.

«Нужно перерезать путы прямо сейчас», – решил он.

Разжал челюсти, и сумка упала на ноги. Он сбросил ее на землю, а потом немного отполз, развернулся, нащупал пальцами замок на сумке. Полыхнула молния, заставив нервы стянуться в тугой клубок. Ветер швырнул в овраг ворох листьев, ветки и сор. Вой зажмурился, пальцы уже судорожно шарили внутри сумки. Связка ключей, маленькая книжечка, изолента. Ага, нож! Вой вынул его из сумки. Открыть лезвие даже в таком положении не составило труда.

Сверху раздался треск. Вой вскинул голову и от увиденного у него перехватило дыхание…

По нависающим над оврагом ветвям ползали черные толстые черви. Они извивались среди трепещущей на ветру листвы и маслянисто блестели. Некоторые вытягивались, делая волнообразные движения, будто пробуя воздух на ощупь.

Вой не решался пошевелиться. Цветок перестал реветь и теперь снова издавал тяжелые вздохи. Загрохотал гром, черви в ветвях задергались, листва зашуршала, будто плеснули воду на раскаленную сковороду. Вой повернул в ладонях нож и начал резать скотч. Запястья напряглись, взгляд был прикован к черным хлыстам наверху. Все, руки свободны. Стараясь не делать резких движений, он перерезал путы на ногах.

«Проклятый Эльдар, – подумал Вой. – Этот урод даже не попытался помочь, а ведь делов-то – полоснуть ножом по скотчу!»

Капелька пота попала в глаз, и Вой зажмурился, увидев сквозь веки грозовую вспышку. Нужно убираться отсюда, решил он. Открыл глаза. Жгуты продолжали ползать среди ветвей, но один свесился вниз, как лиана. Его острый конец извивался. Он был совсем рядом. А с ветки сползал еще один жгут.

Вой чувствовал, как внутри разливается холод. Тень паники опять коснулась сознания. Он стиснул зубы, тело напряглось. Грянул гром. Жгуты дернулись. Вой как черт из табакерки выскочил из оврага и побежал. За спиной раздался треск, шелест, цветок взревел. Вой перескочил через поваленное дерево и тут же услышал грохот позади.

«Только бы не споткнуться!» – мелькнуло в голове.

Он поднырнул под ветвью. Полыхнула молния, на мгновение залив лес серебром. Прорвался через молодую поросль, выскочил на узкую тропу, за долю секунды сориентировался и помчался по тропе сквозь ветреный сумрак. Он чувствовал, что спасся. Невероятно, но спасся! Из груди вырвался крик – нервное напряжение нашло выход.

Глава 6

Хлам. Хлам. Опять хлам. О, вот неплохая вещичка, электробритва. Конечно же, сломанная, но зато пластмассовый черный корпус почти не поцарапан. Красивая штука.

Анна с удовлетворением хмыкнула, сунула находку в пластиковый пакет и продолжила рыться в мусорном контейнере. Вокруг летало полчище мух и ей приходилось то и дело отмахиваться от этих назойливых тварей. Мухи так и норовили сесть на лицо, а когда им это удавалось, их мерзкие лапки неприятно щекотали кожу. К жуткой вони Анна давно привыкла, а вот мухи по-прежнему раздражали.

Она выудила из контейнера плафон от светильника, стряхнула с него картофельные очистки и покрутила в руках, рассматривая. Он был когда-то ярко-желтым, решила Анна. Теперь же пластмассовый плафон выцвел и стал оттенка пожухлой травы. В разряд хороших вещичек его трудно отнести, но с другой стороны…

Поколебавшись, Анна сунула его в пакет.

Она посмотрела на темное, затянутое тучами небо. Порыв ветра едва не сорвал с головы зеленую вязаную шапочку, Анне пришлось придержать ее рукой. Под ногами зашуршали пакеты, почти забитые хорошими вещичками.

«Вряд ли удастся еще что-нибудь найти», – подумала она.

Анна не выглядела как представительница людей, обычно лазающих по помойкам: чистые каштановые волосы локонами выбивающиеся из-под шапочки, тонкий нос, ухоженное лицо, едва тронутое морщинками, а глаза такие зеленые, будто в них находились изумрудные залежи.

Она отбросила в угол контейнера две пластиковые бутылки и прогнала наглую муху, севшую на кончик носа.

«Проклятые насекомые, даже ветер для них не помеха. Может, все-таки хватит на сегодня?» – подумала она.

Уже набралось два пакета вещичек, среди которых штук пять, несомненно, хороших, таких, как электробритва. Да, на сегодня хватит, хотя… А вдруг в контейнере под толщей мусора лежит что-то ну очень хорошее? Такие сомнения мучили Анну всегда, и чаще всего она продолжала поиски. Вот и сейчас, сказав себе: «Еще пять минут», вздохнула и принялась снова копаться в контейнере.

Хлам. Хлам. Опять хлам. Она перебирала мусор осторожно, ведь часто попадались стекляшки, о которые немудрено порезаться. Хлам. Хлам. Кружка с отколотой ручкой и крохотной трещинкой. Взять? Нет, пожалуй, не стоит. Хлам. Тряпье какое-то. Ничего хорошего. А это еще что?..

Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: обнаружена хорошая вещичка! Сердце зачастило. Анна вынула из груды мусора небольшой радиоприемник с обломанной антенной. Черный, красивый. Отличная находка. Вот что значат, совсем не лишние, пять минут поиска! Вот что значит усердие!

А теперь точно на сегодня достаточно. Вон какая-то тетка с собачкой сюда идет. Анна не любила, когда кто-то видел, как она роется в помойке. Все эти косые взгляды, отвращение на лицах. Ведь никому же невдомек, что она, сорокалетняя женщина, бывшая учительница, никакая не бомжиха, не опустившийся человек. А то, что копается в мусоре? Так не с голодухи же. Дело в вещичках, которые отслужили свой срок, но до сих пор радующих глаз. Вещичках, которым не место на городской свалке, совсем – не место!

Она взяла пакеты и направилась домой. Небо озарили грозовые всполохи, а к контейнеру, с ближайших деревьев тут же слетелись вороны, провожая женщину карканьем.

Анна зашла в подъезд, поднялась по лестнице и…

«Проклятье!» – мысленно выругалась она.

На площадке возле окна стояла и курила соседка – дородная тетка в красном махровом халате и рыжими волосами, собранными в пышный пучок. Она меланхолично подносила сигарету к ярко-накрашенным тонким губам, делала неглубокие затяжки, и выпускала дым через ноздри. На подоконнике стояла банка из-под кофе, полностью забитая окурками.

Анна ускорила шаг, поднимаясь по лестнице. Она очень надеялась, что в этот раз Анфиса промолчит, не выдаст какую-нибудь колкость. Но надеждам не суждено было оправдаться: соседка нацепила на себя маску брезгливости, выпустила из уголка рта сизую струю дыма и проговорила своим скрипучим голосом:

– Не все еще помойки облазила?

«Не отвечай ей!» – чувствуя, как зарождается гнев, приказала себе Анна.

Она миновала площадку, заметив, как соседка демонстративно отшатнулась от нее, будто от чумной.

– Позорище! – не унималась Анфиса. – Не стыдно в отбросах копаться? Посмотри, как от тебя воняет… дышать невозможно. Тухлятина какая-то.

Анна знала, что никакого неприятного запаха нет. Анфиса лгала, но как же мерзко было слышать ее слова!

«Просто, иди вперед, – сказала себе она. – Не давай гневу вырваться наружу».

Анна уже поднялась на следующую площадку, как услышала то, что заставило ее застыть на месте:

– Помойная крыса!

Несколько секунд Анна стояла, чувствуя, как разум затуманивает гнев. Совсем как тогда, когда она ударила своего ученика и в итоге поставила крест на педагогической карьере. Гнев. С тех пор она так его боялась! Но вот он, выполз точно ядовитая змея из-под камня, вызванный словами этой сучки Анфисы. «Помойная крыса!» – слова, которые хуже пощечины. Соседка всегда говорила гадости, но не переходила определенной черты.