Город, который…

Вспомнилось: «Может вам это… Привиделось?» – «Хрена там… Привиделось!»

– Я не сошёл с ума!

От страха мерзко щемило где-то в позвоночнике. Он боялся не кровавых маньяков и даже не огнедышащего моста, он боялся потерять способность связно мыслить, перестать быть собой.

«Так. Представим, что это какое-то внушение. Направленное или заранее сделанное… Сомнительная версия, но… Или, может, – это кто-то прикалывается? Кто? Инопланетяне? Ну… в данной ситуации это далеко не худший вариант…»

Он остановился у окна. Уже стемнело, во дворе зажглись оранжевые фонари. На парковке под деревом ютилась одинокая хонда.

«Нужен какой-то способ проверить… Впрочем, это очевидно. Съездить и посмотреть. Сейчас? На ночь глядя? Или утро вечера мудренее?»

Через десять минут он спускался во двор. На всякий случай пешком.

Он погнал не к мосту, а в противоположную сторону: на море, бескрайнее местное водохранилище. Вдоль залива тянулась длинная насыпная плотина, и с её высоты открывался изумительный вид почти на весь Левый, на Ангару, на мост… По ночам мост обычно светился сотнями огней, которые отражались в быстрой воде, вид был просто сказочный…

Едва выехав на дамбу, Тимофей понял: нет, мир не пришёл в себя. Моста не было. В темноте с трудом можно было различить пустые опоры, в том числе и ту – вторую слева – разрушенную стальным монстром.

По дороге домой его тормознул патруль, проверили документы. Но до начала комендантского часа оставалось всего минут сорок, и надолго его не задержали.

***

Прошла ещё неделя. Мир стремительно превращался в большой сумасшедший дом. Единственное, что радовало Тимофея, – это тот факт, что он всё же не слетел с катушек, а если и слетел, так не один, а заодно со всеми остальными.

Попасть на машине в старую часть города, где со времён первостроителей теснились деревянные ещё двухэтажки, стало просто невозможно: все проезды в одну прекрасную ночь усеяли загадочные бугры наподобие противотанковых надолбов; Тимофей, проезжая мимо, несколько раз слышал с той стороны звуки каких-то перестрелок. Здание детской поликлиники, возвышавшееся неподалёку, отгородили от остальных «Деревяшек» колючей проволокой, сама больница вроде бы даже ещё работала.

На месте снесённого тубдиспансера к небу тянулись неведомые, выросшие за одну ночь фиолетовые растения, слишком похожие на щупальца осьминогов. Когда поднимался ветер, щупальца начинали шевелиться, и казалось, что они вот-вот дотянутся до проходящей мимо дороги. Водители редких машин, пролетающих мимо, невольно ещё добавляли газу.

На улицах теперь даже днём иногда можно было встретить странных созданий, порой – совершенно безумного облика. Твари эти далеко не всегда оказывались агрессивными, но невозможно было не опасаться их: то какие-то бесплотные призраки, то пауки размером с собаку… Поговаривали, что дачи на девятом километре оккупировали толпы мертвецов-зомби, которые, правда, не пожирали людей, а лишь бесцельно слонялись по улочкам, вытаптывая огороды, заходя в незапертые строения… Впрочем, и про злобных зомби сплетен тоже хватало.

Тимофей по-прежнему выезжал на линию. На Правый теперь осталась только одна дорога – через ГЭС, но там без спецпропуска было не проехать, поэтому приходилось кататься по месту, да в Ухан. Частые остановки, шарахания от всякой непонятной нечисти, длинные крюки в объезд загадочных аномалий, а иногда даже – валяющиеся у дороги трупы… Такая работа выматывала. Изнурительный страх и растерянность мешались со всё усиливающимся ощущением бессмысленности каких-либо действий. Однако сидеть дома и ждать непонятно чего было совсем невыносимо, работа хоть как-то позволяла отвлечь мозги от апокалиптических мыслей.

***

Ненавязчиво подкралась ещё одна проблема: нужно было ехать за урожаем. Тянуть было некуда, по ночам несколько раз уже случались заморозки, хорошо ещё, бабье лето в этом году выдалось сухое…

Вспоминая свой куцый огородик, Тимофей крепко призадумался. Могло так получиться, что эта картошка к весне будет единственным спасением от голода. Обычно двух-трёх мешков ему хватало до июня за глаза: много ли нужно одному? Но как всё сложится этой зимой?

В голове крутилась мысль о том, что какие-то из дач, возможно, уже остались без хозяев. По городу ходили жуткие слухи, что морг на Правом давно переполнен, и трупы там во дворе складывают штабелями. В это нетрудно было поверить. Так что…

Но до дачи ещё нужно было добраться.

На втором километре прямо вдоль трассы располагалось старое городское кладбище. И поговаривали, что усопшие с недавних пор не покоились там с миром. Ещё неделю назад, услышав бы такое, Тимофей только хмыкнул бы, да покрутил пальцем у виска, но теперь ехать было реально страшно.

В голливудских фильмах зомби – обычное дело, и доблестные герои лихо косят их десятками, а то и сотнями… Но в кино у каждого дома целый арсенал, а что ни тачка, то какой-нибудь пикап наподобие бронепоезда. А тут что? Штурмовать толпу бродячих покойников на игрушечной хондочке с пластиковым бампером? И с боевой монтировкой в руке? Без помощи было не обойтись.

В пору работы в колледже у Тимофея был хороший приятель, коллега – тоже мастер производственного обучения, с заковыристой финской фамилией Мякяряйнен. Классный компанейский мужик, страстный охотник, который каждые выходные с октября по январь в любые морозы пропадал в тайге… Он был старше лет на семь, и Тимофей обычно обращался к нему по отчеству. После того как Тимофей вылез в начальство, дружба несколько потускнела в силу чёртовой субординации и бюрократии, а после увольнения пересекаться стали совсем нечасто. Но изредка они продолжали созваниваться, пару раз даже собирались слегка попьянствовать старой компанией…

Тимофей с трудом припомнил номер квартиры в старенькой пятиэтажной хрущёвке, поднялся по обшарпанной лестнице, стараясь шагать бесшумно, настороженно прислушиваясь. «Вроде – здесь». Нажал кнопку звонка, в глазке мелькнула тень.

Дверь открыла симпатичная деваха лет двадцати с чудными серо-голубыми глазами и короткой стрижкой. Красный спортивный костюм нисколько не скрывал фигуры, даже подчёркивал…

– Ого! Санька, ты что ли? – Тимофей был слегка ошеломлён. Александру – дочь Викторыча – он помнил ещё школьницей, деловой и колючей… «Это ж сколько времени-то прошло?» – Да ты прям невеста! Папка дома?

– Здравствуйте, дядя Тима! Заходите…

– О, какие люди! – из комнаты показался хозяин, жилистый сухой дядька со светло-рыжей шевелюрой, соответствующими усами и знакомыми насмешливыми морщинками в уголках глаз.

Они искренне обнялись и сразу пошли на кухню – неизбывная советская привычка!

– Ну, ты как?

– Да как… – Викторыч налил крепкого чая в чашки, насыпал в берестяную корзинку разнокалиберных конфет. – Вишь, что творится-то. Пока работаем… Но вообще я думаю, они правильно сделали, что не позакрывали нас всех до лучших времён. Когда всё катится в ад, должна оставаться хотя бы видимость порядка. Да и пацанам лишний присмотр. Ты Виткова-то застал ещё?

– Смутно. Что с ним?

– Похоронили на той неделе. Жуткая история, совершенно. Пришёл на пару к третьекурсникам. Сначала как обычно какой-то скандальчик по поводу опоздавших закатил. А потом… Пацаны говорят – стал головой о стол биться, о стены… Староста за начальством, Наталья прибежала, а он ей в дверях навстречу; вместо головы… мраки, короче! Она – в обморок, а он вышел каким-то образом на улицу, до обрыва добрёл – помнишь, за вторым корпусом? И со скалы… У одного пацана – шок до потери речи, пришлось скорую вызывать. Потом полиция, комиссия, разбирательства…

– Н-нда. А я, знаешь, видел, как мост наш погулять решил. Своими глазами, слушай, в пятидесяти метрах от него стоял, еле-еле успел свалить! – Тимофей помолчал. – И что думаешь обо всём этом? Конец света?

Викторыч покачал головой, хлебнул чаю.

– Конец… Да ты понимаешь, конца-то не видно! И знаешь, ещё: уж больно всё какое-то лубочное, ненастоящее. Мне иногда кажется, что мы все в какой-то фильм-ужастик попали. Причём в фильм хреново задуманный и снятый. У нас тут под окнами по ночам какая-то тварь бродит: ну чистая «корпорация монстров»! Цирк на колёсах… Но с другой стороны люди-то гибнут по-настоящему! И делать что? Жить всё равно надо, несмотря на весь этот бред вселенной, этих вон оболтусов кормить…

– Да уж… А ведь да, ты прав, действительно на тупое кино похоже… И вот, кстати, насчёт «кормить»; я чего заглянул-то. Помощь нужна. Ты картошку выкопал?

– Конечно… На прошлых выходных ещё. Зима близко. Успел до того, как всё совсем бредово стало. Хорошо, дача – под боком…

– А я что-то с этим делом затянул. А дача ни фига не под боком. И боюсь я теперь без оружия на двадцать первый соваться. Слышал про кладбище? Ты мне ружьишко в аренду не дашь на пару дней?

По картошку…

Выехали едва рассвело, часов в восемь. Тимофей заскочил сначала за Викторычем, а потом – за Геннадием, его напарником по промыслу. Охотники были с карабинами, Тимофея вооружили двустволкой:

– Держи. ИЖ-двадцать семь – надёжная штука.

Отъехав метров двести от городской стелы, остановились. До кладбища оставалось рукой подать – только с горы съехать.

А вокруг бушевала самая что ни на есть золотая осень, последние деньки. Было немного зябко с утра, но ясно и безветренно, вокруг стояла тишина, только потрескивали провода ЛЭП над дорогой.

– Ну что? – На лице Викторыча играла улыбка – совсем не деланная и даже чуть азартная.

– Погодка – шепчет! У меня полное ощущение, что мир пришёл в норму и всё стало как раньше… За рыжичками бы сейчас! – Тимофей снова оглядел окрестности, долго всматривался вниз, туда, где дорога исчезала за плавным поворотом. – Ну, надо ехать, пробовать. Мужики, ещё раз: даже если там действительно… покойники бродят – стрелять не спешите. Только в самом крайнем случае. Я медленно поеду, если что – успеем заднюю дать или развернуться.

Гена молча кивнул. Викторыч ещё раз осмотрел Тимофееву вертикалку:

– Если какой форс-мажор, не забудь: предохранитель снят, поосторожнее. Патроны вот, в коробке.

– Ну… С богом. – Тимофей опустил все стёкла в машине и потихоньку тронул с места.