Лучший мир. Хельг

– То есть, я могу нанести иероглиф на свою кирку, и она будет лучше и быстрее разбивать горную породу.

– Не сможешь, для этого надо иметь специальный навык «Рунный мастер», «Гравер» или «Пластограф». В чем разница между рунным мастером и гравером не ведаю, но насколько я знаю, пластографы или фальшивомонетчики, не могут самостоятельно овладеть рунной письменностью, они могут лишь копировать то, что уже видели на других предметах и оружии. И не всегда у них получается один в один, как у оригинала.

– Хуже?

– Как правило да, но бывают и исключения. Допустим, был один случай, когда фальшивомонетчик подделал виденный ранее свиток невидимости. Но, в отличие от того, кто делал оригинал, он вложил в свое творение больше сил, усердия и вообще, сделал всё намного аккуратнее. И его свиток действовал почти на полминуты дольше, чем оригинал. А стоил дешевле.

– А чем надо наносить руны, специальными чернилами?

– Я смотрю тебя это заинтересовало, – эльф широко улыбнулся. – Чем угодно, хоть углем. Материал влияет на качество. Если брать в качестве примера тот же свиток невидимости, можно написать руны на гербовой бумаге, чернилами, сделанными из крови дракона с добавлением алмазной пыли. А можно просто на бересте накарябать угольком. И в том и в другом случае будет свиток «Невидимости», но качество применённых материалов, также влияет и на качество свитка и заклинания. В первом случае ты будешь невидим час, а во втором одну минуту.

– Можно сделать шестьдесят свитков на бересте и также находиться в невидимости на протяжении часа.

– Хм, – эльф уважительно посмотрел на дроу. – А ты не глуп, об этом я как-то не задумывался. Скорее всего игровой механикой это предусмотрено и далее уже включаются иные механизмы…

– Технико-экономические, – подсказал Олег замешкавшемуся эльфу, пытавшемуся подобрать нужное слово.

– Что-то вроде того.

– Кстати, а как я завтра попаду в пещеру? Не факт, что у тролля вновь погаснет фонарь, когда я окажусь рядом со входом.

– Тебе передадут свиток невидимости или зелье, аналогичного действия. А вот как ты сейчас выйдешь, это, конечно, вопрос. Я творить магию не могу, – Ковьелло вновь тряхнул ногой с цепью. – Проклятая цепь блокирует любые магические способности.

– Ты начни снова орать, – посоветовал ему Олег.

– Я не орал, а пел!

– Ну пой, только громче, а я под твое пение постараюсь проскользнуть мимо неповоротливого тролля.

– Это они с виду неповоротливые, – проворчал эльф.

– Я рискну. До завтра.

***

Покинув Ковьелло, Олег заглянул в пещеру, в своде которой было отверстие. Веревка все также свисала сверху, и он привязал к ней свою сумку, предварительно одевшись в то, что снял перед тем, как показаться на глаза Ковьелло.

Под недоуменным взглядом Хрунгнира он стрелой вылетел наружу и уже через пять минут вернулся обратно. Подойдя к бочке, он до краев наполнил алюминиевую кружку прохладной водой, выпил её несколькими глотками и молча подошел к столу, за которым сидел карлик, скрестивший руки на груди и задумчиво наблюдающий за действиями Олега.

Не говоря ни слова, Олег выдвинул один из ящиков стола и извлек из него карандаш, которым Грейфер выводил свои каллиграфические буквы.

– Хельг, ты мне ничего объяснить не хочешь? – задал вопрос карлик, после того, как Олег оценил заточку карандаша.

– Нет, – коротко ответил Олег, удовлетворенный качеством заточки грифеля.

– Вот так вот ничего не сказав, взяв чужую вещь, просто уйдешь и всё?

– Да, – Олег кивнул головой и направился к стойке с кирками.

– Бардак, – резюмировал Хрунгнир, но продолжил с интересом наблюдать за Олегом.

В это время молодой человек сел на пол и положил кирку себе на колени. Он попытался вспомнить, как выглядели руны на кирке у Ковьелло, но память почему-то не выдавала четких графических очертаний, а какие-то размытые знаки с рваными краями.

Тогда Олег решил пойти другим путем. Он очень хорошо запомнил татуировку на бедре Акунаки и она была почти такой же, как одна из рун на рукояти кирки эльфа. Быстро начертав знак на деревянной ручке, он очень сильно удивился, когда нанесенная карандашом руна полыхнула огнем, оставив после себя черный рисунок, как будто выжженный специальным прибором. После этого металлическая часть кирки осыпалась на пол ржавой пылью, а её ручка на глазах потрескалась в нескольких местах и также осыпалась на пол, но уже древесной, а не металлической пылью. Удивленно глядя на творение своих рук (две кучки у ног), Олег ошарашенно пытался понять, что произошло, но в этот момент он заметил значок оповещения и активировал его:

«ВНИМАНИЕ!!! Вы нанесли на предмет «Кайло шахтера» руну «Эмпатия». Данная руна не совместима с неодушевленными предметами. Предмет «Кайло шахтера» разрушен» …

– Ты с ума сошел?! –послышался возмущенный голос Хрунгнира, отвлекший Олега от чтения. – Ты зачем кирку сломал?

– Случайно, – угрюмо ответил молодой человек, протягивая Хрунгниру империал. – В расчете?

– В расчете, – недовольно ответил карлик. – Как ты умудрился так кайло сломать, одна пыль осталась?

– Хотел руну нанести.

– А со старшим товарищем не подумал посоветоваться, прежде чем клановое имущество портить? – карлик укоризненно покачал головой. – Возьми лист бумаги и напиши на нем любую букву. Как только на бумаге окажутся две идентичные буквы, только они реально должны быть один в один похожи, игровая система предложит тебе профессию писарь. После этого, система предложит тебе написать слово определенными буквами. Если и это у тебя получится, откроется следующая степень профессии – писарь-каллиграф. Затем предложат фразу. Как только осилишь, достигнешь степени – секретарь… Всего таких профессиональных степеней двенадцать. Двенадцатая ступень – рунный мастер. Вот тогда и наноси руны на предметы. Понял?

– Понял. И как много это займет времени?

– Не меньше двух игровых дней. У редких игроков получается за меньший период времени. Обычно у чертежников и художников, так как у них рука в реальном мире набита…

– Терпимо.

– Ты не понял, Хельг. Не меньше двух игровых дней у тебя уйдет лишь на то, чтобы достигнуть первой ступени. А дальше требуемое время обучения до следующей степени будет увеличиваться в геометрической профессии.

– Это слишком долго, – Олег попытался в уме возвести два дня в одиннадцатую степень. – Больше двух тысяч игровых дней, почти два года реального времени. И это если только этим в игре заниматься, – молодой человек удрученно покрутил головой. – Неужели никак нельзя ускорить процесс?

– Наверное можно, – карлик пожал плечами. – Мне про это Грейфер рассказал. Ты что, думаешь, будто он не хочет монетизировать свое увлечение каллиграфией? Конечно, хочет! Вот и сидит на дежурстве часами напролет, выводит свои буковки.

– И как, добился чего-нибудь?

– Третьей степени.

– Ладно, – Олег поднялся с пола и проследовал к столу. Положив лист бумаги на столешницу, он повернулся к карлику с вопросом. – Любую букву можно написать?

– Только из латиницы и размером не более пяти миллиметров.

– Бред какой-то, – Олег вывел на бумаге букву «V». – Неужели нельзя с первого раза написать две одинаковые буквы?

– Ты попробуй, а потом будешь рассуждать.

– Уже попробовал, – на бумаге появилась еще одна буква «V», но никакого оповещения о том, что условие выполнено и достигнута первая степень, от игры не поступило. – Буквы одинаковые, ты уверен, что по условию надо написать одинаковые буквы, а не просто сто или тысячу букв?

– Грейфер мне так объяснял.

– А где он сам? Он же после тебя на смену заступает?!

– Да, но он задержится, – карлик с раздраженной миной на лице развел руки в стороны. – Он потерял какой-то серп и будет его искать. Ночью. Это нормально?