Утерянное семя 2. Дар богов

– Сегодня ты отправишься в то место, что стало свидетелем нашего величайшего позора. Там есть статуи ещё сорока змеев. Их нужно оживить. Всех!

– Да, повелитель, – улыбнувшись своим мыслям, ответил Нергаль.

– Не перебивать! – грозно гаркнул Древнейший, и грот умолк, застыв, словно изваяние. – Моего брата оживлять ты не станешь. Пусть томится в стеклянной темнице – это ему кара за самонадеянность. Если бы не он, орда прорвала бы укрепления в сарматских горах и вырвалась на земли словян. И все было бы кончено за год или два! А он решил принять капитуляцию великаньего гарнизона, который можно было просто дистанционно уничтожить… а не подводить к нему половину орды!..

Нергаль украдкой вздохнул. Брат Древнейшего… Хозор…

Хозор был великим стратегом, единственным полководцем, чьи планы великаны не могли просчитать. Ему удавалось выигрывать даже такие сражения, в которых численный перевес алкоров или аллокровных был подавляющим. Он заставил объединенные силы Верхнего мира бежать за горы, и перед ордой оставался лишь один бастион, с единственным защитником, Катуем… но Хозор этого не знал. Он разделил орду. Половина расползлась по окрестностям, истребляя табашей и словян, а вторая осадила крепость великанов.

Согласно архивным записям, Хозор планировал принять капитуляцию бастиона, дабы показать еще остававшимся войскам противника, сколь выгодно сдаваться на милость победителя. Сдадитесь – и орда уничтожит лишь половину защитников, второй же половине удастся выжить! Грот в самом деле намеревался с миром отпустить половину гарнизона великаньей крепости. По его замыслу, это должно было посеять семена сомнения, что начнут разъедать сердца алкоров – и в итоге разъединят союзников. И это станет концом сопротивления в Просторных Землях и в Амазонской империи… но вышло как вышло.

Бастион оказался заминирован последним термоядерным боеприпасом, и, когда половина орды превратилось после взрыва либо в тлен, либо в стеклянные статуи, в войне наступил перелом. Полки алкоров словно ждали этого момента. Они набросились на разрозненные остатки некогда непобедимой орды, истребив её и захватив врата.

О том, что случилось далее, известно всем: если бы Старейший не закрыл их, то миллионы алкоров вторглись бы в полностью беззащитное подземное царство. Это был бы конец.

– Вижу, ты помнишь историю, – удовлетворенно проговорил Древнейший. – Похвально. Отправляйся немедленно, но запомни: ни при каких обстоятельствах не выпускай из оков ключ с живой водой!

– Будет исполнено, повелитель.

Портал закрылся, и Нергаль вскочил верхом на змея.

Пора оживлять армию, пора начинать сеять хаос!

*

Солнце ослепляло, жара убивала. Евпатий решил передохнуть и, установив навес из плаща, укрылся в спасительной тени. Похоже, он неверно оценил расстояние до чернозеркального озера. Ну что ж, придется потерпеть, ведь к ночи он уже будет пить холодную живительную влагу.

Закрыв глаза, Евпатий вновь обратил «дальний взор» на озеро – и оторопел.

Он прошел его! Он южнее теперь на двадцать верст!

«Не может быть! Ночь была светлой: полнолуние послезавтра, – я не мог пройти мимо!»

Евпатий – его велизарный фантом – от досады ударил кулаком по стоящему рядом зеркалу, и оно треснуло. Из трещин хлынула черная вязкая жижа, и юноша отскочил. Что это?!

Жижа все лилась и лилась, пока не образовала большую лужу. Ликвидатор не сводил с нее настороженных глаз. По глади пошли волны, жижа потянулась вверх, приобретая человеческую форму. Похоже, древние сказания правдивы… либо он просто бредит!

Жижа начала твердеть – и вот уже обнаженная дева взирает на него, лучезарно улыбаясь.

Подобной красоты Евпатий ещё не видывал… да вообще обнаженной женской красоты никогда доселе не зрел, не говоря о том, чтоб познать усладу. Девица усмехнулась, прикрыв руками высокую грудь и манящий треугольник меж длинных стройных ног, затем тряхнула головой – и пышные русые волосы, словно по волшебству, закрыли её наготу от незнакомца.

– Здравствуй, – сказала она, поправляя пряди волос так, чтоб те закрывали прорвавшиеся сквозь них розовые соски.

– И тебе не хворать, красна девица, – юноша поклонился.

– И как же звать-величать моего спасителя? – игриво молвила она, томно покусывая ноготок мизинца на правой руке.

– Евпатий, – несколько напряженно ответил юноша.

– Что же ты так осторожен, молодец? Иль не люба я глазу твоему? – незнакомка вновь весело засмеялась.

– Кто ты? – спросил смущённый Евпатий.

– Разве этот так важно? – вопрошала девица, медленно и грациозно приближаясь к нему. – Думаю, важнее, кто ты. А ты тот, кто через час умрет от жажды.