Волки в психушке

Ещё в первый месяц в психушке я понял – будешь пить таблетки, станешь деревом или ещё чем-то похуже, вроде мебели.

Три ненавистные пилюли. Две жёлтых и одна белая. Высыпал мне в открытый рот. Теперь быстро, пока рука с бутылкой воды поднимается к губам, сдвигаем их языком вниз за зубы. Так. Послушный глоток. Покорных больных не подозревают и не проверяют им рот.

– Молодец. Сигареты надо?

«Блин! Да иди уже быстрее!»

– Нет, Сергей Васильевич. Имеются ещё с утренней раздачи.

Сигареты здесь ходовой товар. Не курить просто не возможно, когда вокруг дымят все абсолютно. Воистину человек – стадное животное. Воистину человечество – животное стадо.

Как только он ушёл, я незаметно выплюнул таблетки на ладонь. Они незаменимы в местном бартере, особенно для алкашей с «белкой». Три таблетки – это шесть сигарет. Табак и пилюли – самая твёрдая валюта в психушке, независимо от цены за баррель нефти. Три сигареты – сто рублей.

Эта сотня и  пойдёт в расход дежурному санитару на Окулиста. Его палата в самом конце коридора, после отсеков «Космонавтов» и «Алкашей». Покорителей космоса тут настоящих, конечно, нет. Так называли особо буйных пациентов,  спелёнутых в смирительные рубашки,  и  привязанных к койкам.  Наполеоны тоже перестали встречаться. Из "знаменитостей" за четыре проведённых здесь месяца я видел только Путина, кстати, совершенно непохожего на оригинал внешне, но бесподобно точно повторяющего его говор. Был ещё Поттер, который Гарри. Если санитары щёлкали клювами и не находили при шмоне вилку или ложку, он с завидным постоянством обновлял у себя шрам-молнию. Так и ходил вечно с незаживающей раной на лбу.