Зеркала

– Значит, у русалок нет имён?

– Милый, моё имя ты не сможешь ни сказать, ни услышать, его можно произнести только под водой. И мы не русалки, это людское название о нас, мы – морские девушки.

Она смотрела на него в полутьме, слегка покачиваясь на воде. Иногда где-то внизу её тела под поверхностью происходило какое-то движение, и её грудь, наполовину скрытая в лёгких волнах, на мгновение обнажалась, вызывая у мужчины приятный озноб.

– У тебя когда-нибудь была морская девушка?

Её лицо было похоже сразу на все те женские лица, о которых грезил он в юности, которые мимолётно мелькали в окнах проезжавших мимо шикарных автомобилей, вызывая у Виктора приступ зависти к мужчинам, владеющих ими. Лица, которые украшали обложки журналов, или просто привлекательные и недоступные лица чужих жён. Поэтому именно к ней так хотелось приблизиться, прикоснуться щекой, найти припухлые губы и поцеловать, почувствовать чуть солёный морской привкус?

– Я бы хотела стать твоей девушкой, морской девушкой, а ты был бы моим настоящим единственным земным мужчиной…

Она подплыла совсем близко, и Виктору стало очень трудно контролировать свои мысли.

«Это бред, бред, сказки, я болен, у меня глюки, надо завязывать уже с морем…»

Когда ловишь себя на мысли, что именно этот образ ты так часто представлял, этим овалом и скулами грезил, эти блестящие губы ты целовал в своих фантазиях; когда на тебя смотрит твоя Мечта, смотрит прямо в глаза так, будто в следующее мгновение изящным жестом возьмётся за пряжку твоего ремня, не сводя с тебя расширенных зрачков, улыбаясь, расстегнёт легко и нежно пуговицы и медленно опустится вниз, заставляя закрыть глаза, отпустить свой разум, погрузиться в глубокое море инстинкта и желаний…

– Приплыву к тебе завтра, Виктор.

Её рука выскользнула из воды и слегка тыльной прохладной стороной коснулась его щеки. Что-то похожее на статическое электричество неуловимыми мелкими разрядами разливалось по коже, щека в этом месте мгновенно заледенела, тепло устремилось в руку девушки, её губы тронула улыбка. Глаза закрылись, и тут уже не тепло, а жар вернулся в мужчину назад, стремительно пробежав вниз по всему телу, найдя свою цель у него в паху, заставив его протяжно выдохнуть.

– Я приплыву к тебе завтра ночью.

Блеск её глаз пропал вместе с всплеском воды внизу за бортом. Виктор с трудом подтянул своё тело к краю, но увидел только очередную волну, игриво лизнувшую белый борт его яхты.

Глава четвертая. Москва. Вторая половина августа 2018 года

– Котик, отвали!

Я с усилием отодвинул ногой кота от неё. Игры в представлении этого жирдяя должны состоять из первоначального притворства в приёме ласк и поглаживаний, а потом постепенного перехода к покусываниям и запусканию когтей в нежную женскую плоть. И всё чисто по любви, не со зла.

– Ну ладно тебе, Дим, ну не обижай его!

– Точно кофе без молока?

– У тебя такого всё равно нет. Лучше тогда без молока.

– Значит, ты занимаешь модой?

– Ну, это громко сказано, определяю будущую коллекцию.

Я с усилием напоминал себе, что действовать нужно в русле отработанной схемы. 30 минут разговоров – и в спальню. Передержишь, потом будет «слив». А хотелось смотреть ей в глаза, слушать её голос, а ещё поцеловать. Но ещё я знал: набросишься сразу – «маньяк».

– Вот, кстати, про одежду, смотри на мою рубашку. Видишь, как она застёгнута? Знаешь, почему так запахивается мужская, а женская наоборот?

Она улыбнулась.

– Я хочу, чтобы ты мне рассказал.

– В давние времена жили-были рыцари. Интернета тогда не было, и рыцари залипали не в мобилах, а на турнирах. Ты, наверное, представляешь рыцарские доспехи? Вот он сидит на коне: в одной руке копьё, в другой – щит.

Я изобразил рыцаря, сидящего на коне, готового на разгон и сближение с врагом. Она подпёрла щеку рукой и с полуулыбкой смотрела на меня. Глаза блестели. Они блестели всегда, сколько я её помнил. Даже когда она уезжала в последний раз от меня на такси.

– Но турнир турниром, а калечить себя зазря им было неинтересно. Рыцари нужны в походах во вражеские страны. Поэтому у них на латах делали такой вот нахлест, чтобы копьё при попадании соскальзывало в сторону, а не протыкало его, как канапе зубочисткой. Вот от этого и пошёл мужской вариант застёгивания рубашки, ну а женский – от обратного.

– Класс, я не знала такого. Ты много чего знаешь интересного из истории?

Я встал из-за стола и подошёл к ней вплотную.

– Про рыцарей я ещё знаю один неоспоримый факт. Когда они возвращались из дальнего похода, они всегда первым делом целовали свою даму.

Я наклонился.

Губы приоткрылись.

Мы впервые проникли друг в друга.

Глава пятая. Бухта Нидри, остров Лефкада, Кипр. Вторая половина августа 2018 года

– А в сказках написано, что вы губите моряков, заманиваете их и утаскиваете на дно.

Она звонко засмеялась, как будто стайка серебристых рыбок стремительно закружилась на глубине, вокруг коралла, подсвеченного лучами солнца с поверхности.

– Сказки сочиняют, чтобы пугать неразумных деток. Разве, милый, ты похож на маленького мальчика?

Она то появлялась, то исчезала перед его глазами, слегка касаясь его тела в разных местах, каждый раз пропуская приятную статику от макушки до паха.

– Расслабься, милый, я помогу тебе держаться на воде, вот так, видишь, как легко! Мы предстаём только перед избранными мужчинами, и это происходит только один раз. У вас, у людей, это называется секс, соитие, но это не совсем верные слова для нас. Мы берём ваше тепло, пропускаем внутрь себя и возвращаем вам обратно ту любовь, то ощущение безграничного счастья, которое люди тщетно ищут всю жизнь.

И действительно, море само держало его, не нужно уже было прилагать никаких усилий, и волны, покачивая тело, то приближали, то отдаляли сотни звёзд южного чёрного неба, лишь с края картинки слегка подсвеченного далёким пятном от габаритных огней его яхты.

Она подплыла уже вплотную и пробирающим до нутра сладким взглядом неотрывно смотрела ему в глаза.

– Я выбрала тебя, милый, и ты можешь согласиться или отказаться получить мою любовь. Ты можешь выбирать, но в любом случае каждая морская девушка всегда дарит своему мужчине один поцелуй.

Она обвила его шею руками, прильнула к нему всем телом, и ее холодные губы сомкнулись на его губах, а хвост с плавником на мгновение вырвался из воды и с всплеском погрузился обратно.

«А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!» – хотелось кричать Виктору. Тепло жизни стремительно покидало его, и тело заполнял ледяной холод. Девушка на мгновение оторвала от него голову, её лицо выражало торжество самки, получившей наконец-то животное удовлетворение. И тут же снова слилась с ним, вдохнув жар во все его тело назад, чтобы через мгновение снова забрать всё до конца, но уже немного больше, чем до этого, предоставляя власть ледяному холоду и снова возвращая под контроль его тело.

«А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!»

Оргазм, выброс семени – всё это было лишь блеклым подобием того чувства, что всецело охватило Виктора. Как неумелый детский шалаш, построенный из веток для игры в индейцев, может сравниться с величественными дворцами королей?

Её глаза обволакивали его сознание, уничтожая любые мысли и оставляя настоящие природные эмоции. Они неотрывно смотрели в его зрачки, захватывая разум, подчиняя первобытной природе размножения.

«Ты хочешь получить мою любовь, милый?» – Её слова сладко текли единственной мыслью в его голове.

«Да, да, да!» – Другого ответа просто не было в его захваченном эйфорией разуме. И его зрачки до последнего, пока его не поглотила тьма, не отрывались от её глаз, похожих на бездонный колодец, излучавший своим провалом манящую смесь желания, торжества и любви…