Город. Жилые массивы

Что еще? Бывших людей Башки здесь не было. Либо они, как и мы, решили забить большой и толстый болт на приколы Голоса, либо уже… не в состоянии его забивать. Такой вариант тоже возможен. С другой стороны, нам какая разница? Умерла так умерла.

– Ладно, – прервал я поток своих рассуждений. – Лучше расскажи, как ты уничтожил очаг.

– Да просто, – пожал плечами Крыл, будто каждый день только этим и занимался. – Все сделал, как ты и говорил. Увидел самый большой выводок, им оказался король, подлетел поближе, выдернул чеку и бросил в него гранату. – Крыл замолчал, оглядывая собравшихся и явно ожидая похвалы. Не дождавшись одобрения, он тяжело вздохнул и продолжил: – Этот король и разлетелся на части. Сначала все замерло. Крысы будто оцепенели. Следом они бросились на то, что осталось от короля, а уже потом стали рвать друг друга.

– Охренеть, – выдавил Тремор. – Вот ты, брат, красавчик. Ты сам просек, что так будет?

– Ну, – замялся Крыл, покраснев от похвалы, – я, конечно, предполагал, что так может все обернуться…

Я не стал обрывать неумелое вранье пацана. Это его минута славы, пусть потешит свое самолюбие. Иногда подобное даже полезно. А зазвездиться ему тут не дадут, уж я точно.

– Что с обращенными? – спросил я.

– С ними ничего, – ответил Крыл. – Стоят там, будто ничего не произошло.

– Занятно. Что-то же их держит, даже после смерти всего выводка. Ладно, Крыл, завтра слетаем туда поглядим. Кристаллы твои подберем. Тебе же пора становиться боевым Ми-24.

От предложения слетать Крыл сник, потому что понимал, кто будет основной тяглово-вертолетной силой. Но кивнул. А куда он денется с подводной лодки? Тут всего несколько кварталов. С него не убудет. Если что, всегда можно приземлиться на крыше и передохнуть. Просто пешком все это будет намного дольше. Да еще эти обращенные меня слегка настораживали. Хотелось бы иметь альтернативные пути отступления.

К тому же весь полученный опыт действительно надо собрать. Это когда небольшую сумму делишь на пять, то получаются крохи. А когда большую делить ни на что не надо, выходит очень даже здорово.

На ночь я выставил в караул Алису, хотя та и слабо сопротивлялась, мол, от кого теперь нам защищаться? Вопрос был резонный. Но я рисковать не хотел. Нашлись же дураки, которые решились облюбовать этот квартал. Значит, существует крохотная вероятность, что какие-нибудь придурки могут проходить мимо. А если среди них будет хоть один глазастый тип, то он сразу срисует запотевшие окна в квартире. Да и в конце концов, гораздо удобнее спать одному, когда тебя во сне никто не тычет под ребра.

– Чудик, Тремор, хорош трепаться, – недовольно бросил я. – Давайте спать.

Вот еще повод для беспокойства. Мне начало казаться, что Молчуны все время шушукаются, словно готовят какой-то заговор. Стоит окликнуть одного из них, так сразу замолкают. Паранойя? Возможно. Но даже если это мой придуманный головняк, дополнительного спокойствия он не приносил.

– Зря ты не поглотил Тремора, – периодически шептала мне на ухо Бумажница. – Молчуны бы стали слабее.

И если бы мне искренне не нравился этот непосредственный парнишка, я бы с ней согласился. Сколько добра принес гуманизм в Городе? Вопрос, что называется, риторический.

Впрочем, в эту ночь произошло еще одно интересное событие. Потому что среди общего сопения сквозь глубокий сон я услышал собственное прозвище, повторяемое вновь и вновь. А когда открыл глаза и не обнаружил никого рядом, проснулся окончательно.

– Шипастый.

Голос был тихий, точно говорили шепотом, настойчивый, чуть прокуренный и глубокий. Но самое главное – мне доселе незнакомый. Значит, еще один обитатель артефактов Культа решил поговорить?

– Кто ты?

– При жизни меня звали Молот, – представился любитель побеседовать в темное время суток. – Настоящее имя, как ты понимаешь, я не знаю.

– И чего ты хочешь, Молот? – я лег на спину, положив руки под голову. Обожаю беседовать сам с собой ночью.

– Предостеречь, Шипастый. У нас тут вроде как собралась коалиция против тебя. Пять человек. Ну, или тех существ, которыми мы теперь являемся.

Я кивнул. Бумажница, Хриплый, Женщина, скорее всего, пацан и, получается, еще тот недовольный старик? Говорил он мало, я ему даже прозвища не дал.

– И они одержимы идеей завладеть этим телом.

– Не лучший выбор.

– Согласен, – мне даже почудилось, что я вижу, как Молот кивнул. – Селезенка увеличена, сердчишко тоже так себе. Да и легкое скоро придется удалить.

– С какого это хрена? – искренне удивился я.

– Придется удалить, чтобы печень влезла.

– А ты неплох, Молот, – усмехнулся я. – Скажу даже редкую вещь: ты мне нравишься.

– Прости, я на сегодня занят. Запомни самое главное: с каждым присоединенным артефактом сильнее становишься не только ты, но и мы. Потому что каждый из нас теперь – часть тебя.

– Это не прям приятная новость. Но скажи на милость, ты мне зачем это все говоришь?

– Ты неплохой человек. Не идеальный, с кучей слабостей и недочетов, но со своими моральными принципами. Ты сделал все, чтобы спасти эту девочку. Город до сих пор не смог сломать тебя. А он пережевывал и выплевывал людей и посильнее.

Я хмыкнул. Ключевое слово «до сих пор». Потому что с изменением человека меняются его моральные принципы и жизненные установки. Печально, но факт.

Хотя мне в определенной степени польстило заявление Молота. Получается, не зря мы спасали Кору. Но несмотря на то что с каждой новой минутой расположение к незнакомцу все больше увеличивалось, доверять я ему не торопился.

– А эта Бумажница, да и остальные – простые рвачи. Как только они сведут тебя с ума, то тут же передерутся между собой.

– Ну, спасибо, – пожал плечами я. – Значит, с каждым новым артефактом вы становитесь сильнее. Получается, нужно перестать их собирать?

– А вот это уже невозможно, – почему-то развеселился Молот. – Понимаешь, в чем дело… Я не только часть тебя, но еще и часть этого проклятого Сердца. И кое-что чувствую. Все артефакты связаны. Голос лишил их силы и разделил. По иронии судьбы, Жрецы считают Голос своим господином, но при этом не подчиняются ему.

– Это как?

– Они вроде заявленной программы, у которой есть конечная цель.

– И эта цель – создать артефакты?

– Скорее, пересоздать артефакты, потому что они уже давно созданы. А после передать их достойному.

– Херня какая-то, – честно признался я.

– Согласен, для нас, людей, это звучит немного диковато. И, возможно, я не в совершенстве все сформулировал, но именно так я чувствую.

– Хорошо, допустим. Вот жрецы, как ты выразился, передали артефакт достойному. Хотя, по правде тебе скажу, с виду этот мужик в капюшоне не горел желанием расставаться с вещичкой. Так вот, они передали все артефакты. Что дальше?

– Как только человек соединяется с артефактом, последний начинает тянуться к себе подобным. И оказывает всяческое воздействие на того, кто его носит. Понимаешь? Человек, владеющий им, неосознанно делает все, чтобы завладеть новой частью.

– Ага, чтобы в конце остался только один, – хмыкнул я. – И звать его будут Дункан Маклауд.

– Вроде того, – легко согласился Молот. – Ты соединил две части. И теперь, осознанно или нет, но тебя будет тянуть к остальным артефактам.

– И чем больше я их соберу, тем сильнее Бумажница и ее компашка станут. Так? Пусть я неосознанно буду тянуться к этой херне, но неужели ты думаешь, что у меня не хватит ума не трогать то, что в скором времени навредит мне?

– Или сделает непобедимым, – ответил Молот. – Потому что, собрав все артефакты вместе, ты получишь уникальное оружие. А знаешь для чего оно нужно? Почему Голос разделил артефакты и лишил их силы? Думай, Шипастый, думай.