Я ухожу

Губастенький открыл дверь, с силой рванув ее так, что зазвенели стекла. Молодец, обратил на себя внимание. А после махнул рукой, подзывая остальных.

– Ты чего, Зеленый? – послышался один из голосов.

Зеленый? Интересно, чего такого ты умеешь? Вдруг коллега? Но это был вопрос из категории ненужных.

Губастенький уже развернулся и стал спускаться по лестнице. А нам оставалось ждать. Караульная смена выбралась довольно скоро, явно раздраженная тем, что ее оторвали от интересного времяпрепровождения. В адрес Зеленого летели угрозы различной степени тяжести. Хорошо, что тот сейчас ничего не слышит.

И опять нам везло. Они выбрались почти одновременно, застыв на площадке. Подросткам потребовалась пара секунд, чтобы оглядеть сначала пустые козлы возле главных ворот, потом посмотреть на спускающегося товарища. А мы со Слепым тем временем начали действовать.

Это было бойней. Быстрой и беспощадной. Подобранный у военных нож не был, конечно, моим старым добрым Солдатиком, но справился со своей миссией не хуже. Резкий колющий удар в яремную вену тому, который стоял спиной ближе ко мне. После я развернулся и выбросил руку, целясь чуть ниже живота в другого. Попал. От подобных атак болевой шок такой, что ты даже подумать ничего не можешь. По крайней мере, нам так говорили.

Слепой орудовал по старинке – иглами. Двигался он чуть медленнее меня, но в успехе его действий я не сомневался. Вот только в этот самый момент мерзкая шлюха по имени Судьба решила усмехнуться и выкинуть очередной фортель.

А все из-за неумения пацанов обращаться с огнестрельным оружием. Ну никто, никто и никогда не держит палец на спусковом крючке. Только вдоль скобы, ведь в противном случае и шмальнуть можно. Мне показалось, что время замедлилось, а сам я вижу то, что произойдет в следующую секунду. Но я уже ничего не успевал сделать.

Конечно, один из подростков умрет. В этом не осталось никаких сомнений. С парой десятков игл в груди долго не живут, если только ты не индийский йог. Но напоследок он сделал гадость. Падая, нажал на спусковой крючок, и от лестницы, высекая искры, срикошетило несколько пуль.

Пары секунд хватило понять, что с нашими все в порядке. Вот только тихо снять охрану лагеря не получилось. На фоне стекающих с карнизов и крыш остатков дождя звук выстрела казался громом посреди ясного неба. И явно достиг именно тех ушей, которые не должны были его услышать.

И эффект внезапности, на который я так рассчитывал, мы благополучно просрали.

Глава 5

Я смотрел на выставленные словно по линеечке ряды коек. Заправленные кровати, подушки треугольником. Будто в пионерском лагере. Может, Завуч действительно имел какое-то отношение к воспитательному процессу? Правда, интересовало меня сейчас совершенно другое.

– Алиса, спроси нашего товарища, сколько человек в их подростковой коммуне. Вместе с Завучем.

– Он же не может ответить.

– Но число написать в состоянии? Давай голову включай.

Алиса кивнула. Ничего не произнесла, просто пристально поглядела на своего подопечного. А тот не задумываясь подошел к одной из прикроватных тумбочек, вытащил тетрадку с техническим карандашом и вывел на разлинованном листе двузначное число: 45.

У меня в легких словно воздух кончился. Охренеть, самая крупная группа со времен зэков. И дело не в том, что всех их хоронить негде будет. Все может обернуться как раз наоборот.

– Давайте считать, – нахмурился я. – Двоих охранников мы грохнули возле дома, потом еще четверых, и восемь человек здесь. Итого в сухом остатке тридцать один.

– Много, – почесал затылок Слепой.

– Много, – подтвердил я. – Слишком.

Даже учитывая, что подростки не ахти какие стрелки, да и с общей боевой подготовкой у них так себе, – большое число для нас. Потому что способности никуда не денешь. А три десятка сверхлюдей, которые хрен знает что припрятали в загашнике, – слишком большой риск. Да еще меня очень смущала здешняя дисциплина. Нечто среднее между армией и тюрьмой. Иногда четкое выполнение приказов может изменить ход сражения.

– Шамым разумным будет уйти отшюда, – озвучил Слепой мои мысли.

Да, это действительно самое разумное. Только мы упустим все то преимущество, которого добились. Завуч со своими малолетними уродами сядут в глухую оборону, попробуй их потом выкури. С одной стороны, плевать бы на этих козлов, пусть варятся в собственном соку, нам какое дело? В народные мстители мы не нанимались!

Вот только чтобы пройти к Жрецам, необходимы зачищенные тылы. Не хотелось бы оказаться между молотом и наковальней. Более того, судя по тому, что я ощущаю, даже в нынешнем состоянии нам не справиться со Жрецами. Нужна помощь.

Поэтому колебался я совсем недолго. Самым разумным было бы сейчас поглотить пацана, чтобы меня не порвало окончательно, а потом отступить. Присматриваться, выжидать момент, нападать точечно, постепенно ослабляя группу Завуча. И надеяться, что конец Эры не застанет меня в этой глуши. Безопасно, вот только не действенно.

Я сплюнул, протянул руку, и из нее вырвалась лиана, которая с сочным хрустом пробила череп Зеленого. Бумажница разочарованно вздохнула, напоминая, что именно думает о моем плане о непоглощении энергии, но ничего не сказала. Молодец, разумное решение.

– Крыл, ты на стреме, остальным осмотреть объект. Ищите оружие, патроны, припасы и все, что может пригодиться.

Группа быстро разошлась, а я прислонился задницей к тумбочке и вытащил бутылку. Вот все же фантомные боли что делают. Удобнее было бы сесть на кровать. Но еще с армии вбили – солдату нельзя сидеть на кровати. Неважно, заправлена она или нет. Прижать свой филей куда-нибудь – это еще куда ни шло. Но не дай бог старшина увидит складочку или отпечаток твоей задницы на заправленном одеялом койке. Все, туши свет.

Вот я сейчас – взрослый, местами умный мужик. А этот животный страх остался. Хотя, может, дело в антураже. Ведь здесь действительно как в казарме.

– Время уходит, – глубокомысленно заявила Бумажница. – Слепой прав. Если останемся здесь, то нас перемелют. Умрем не за хрен собачий.

– И артефакт достанется Завучу. Тебе же лучше, новый претендент.

– Этот хмырь до сих пор не забрал единственный артефакт, который под жопой лежит. А ты говоришь, новый претендент. Убьют тебя – все, прощай надежда на освобождение. Кстати, не думал, почему пленников держат не здесь? Места вроде бы хватает.

Меня этот вопрос тоже серьезно интересовал. Как-то нелогично, если не сказать большего. Приходится одновременно охранять два места. А ведь еще Гай Юлий Цезарь, ну, или кто-то из тех умных итальянских мужиков, говорил: чтобы властвовать, надо разделять. Тут же Завуч – сплошь неглупый товарищ, если судить по его быту, – сделал такой откровенный ляп. Или это тоже часть плана?

– Шип! – услышал я испуганный голос Психа. – Шип!

– Шип, Шип, я уже пятьдесят два года… – начал было я и осекся. – Ну ладно, я уже пару месяцев Шип. Что там произошло?

– Думаю, тебе нужно на это взглянуть.

– Очень надеюсь, что ты там нашел действующий стриптиз-клуб, – хмыкнул я.

– Ага, надейся, – донесся недовольный голос Алисы хрен знает откуда. Вот как она все слышит?

Но так или иначе я, ведомый Психом, дошел до лестницы, ведущей вниз. Такой же железной, как и снаружи. Ну, что сказать, я был прав. На первом этаже действительно оказалось большое расчищенное пространство с кучей автомобильных приблуд, яма и подъемник. Здесь машины ремонтировали. Но Псих настойчиво тянул меня в сторону, точь-в-точь как мальчишка, ведущий папу к шкафу, в котором спрятались чудовища, мешающие ему спать.

И что сказать, чудовище здесь и вправду было. Не то чтобы очень большое, всего в полтора моих росточка, со змеиной чешуей и единственным здоровенным рогом во лбу. Хилые ручонки заканчивались длинными лапами с острыми как скальпель когтями, зато ноги вполне себе человеческие. Разве что невероятно развитые, как у футболиста-крепыша. Еще бы, столько мяса на себе таскать.

Видимо, парень был опасный, потому что оказался крепко связан множеством толстенных веревок, да еще приподнят на металлическом тросе, чтобы точно не удрал. Правда, последнее сделать было бы немного сложно. Здоровяк оказался ранен. Не скажу чтобы очень серьезно, но сил из-за этого у него явно поубавилось.

– Это что еще за страсти? – подоспела Громуша.

– Матерь-заштупница… – вторил ей Слепой, крестясь.

Что интересно, Единорожек – так я называл своего нового знакомого – был в сознании. Увидев святой крест, он слабо улыбнулся. Да, дружище, я тоже из атеистов. Был, по крайней мере, до недавнего времени, да Несущий Свет все карты спутал.

– Мятежник? – деловито спросила Алиса.

– Ну не Папа же Римский. Один из демонов или бесов. Уж не знаю, какая там у них классификация. Ладно, стойте здесь, поговорю с ним немного.

Я сделал несколько шагов, оказавшись на довольно опасном расстоянии. Что-то мне подсказывало, что захоти пленный демон сейчас нанести вред, то сделал бы это. И веревки бы не остановили. Вот только на меня работала моя репутация. Почти как зачетка на студента.

– Приветствую, старший сын Несущего Свет, – я изобразил нечто похожее на кивок. Не в курсе я про адовый этикет, что там надо вообще делать.

– Смертный, – ответил демон, приветствуя меня. Но тут же поправил: – Я не старший сын, а младший.