Мимоходом

– Значит – это не он. Подопытный Ольшанского значившийся в списке мёртв, поэтому он и не обнаружен. Произошла замена! На Урале, кто-то легализовался.

– Павел, уловил, вот и интерес ЦРУ. Помогают Ольшанскому средствами, выделенными на научные исследования, преследуют свою цель – ввести своего нелегала. Без крови, никого не надо ликвидировать, жертва здорова, но только ничего не помнит и не вспомнит.

– Это должен быть либо двойник, либо подогнанный под жертву с использованием пластической хирургии. Его надо идентифицировать во времени.

Дактокарту можно проверить, лучше ДНК. По группе крови. Заболевание крови. В принципе – в разведке США не дураки, классику знают, должны были подобрать человека с нужной кровью, другой вариант – уничтожение медицинских документов. Опознание провести необходимо, голос, речь, привычки, жестикуляция. Параллельно отработка неопознанных трупов.

Могли к убийству руку приложить и охранники-бандюки, труп закопали, ищи-свищи.

Иван Андреевич, а это вторая версия, которую надо проверять.

Как говорит чукча, однако, на шпиона вышли!

* * *

Телефон оторвал меня от просмотра премьеры фильма «Гетеры майора Соколова», на дисплее высветилось – «Клим»

– «Гетер» смотришь? – раздался голос Климова.

– В точку, у каждого есть желание окунуться в мир детектива, доказать себе, что способен использовать дедукцию не хуже киношного героя, а даже лучше.

– Верно, иногда ломаешь голову за книгой, как это герой детектива нашёл образцы ДНК подозреваемого, а оказывается все просто, подозреваемый год тому назад поменялся зимним головным убором с другом. А если ДНК не совпало, то категорический вывод сам напрашивается.

Не буду больше отвлекать! Вчера приобрёл отличную серию отечественных марок 1968 года «Вооружённые силы СССР», состояние идеальное. Сам приедешь, или по почте выслать?

– Сам, последний раз в полиэтиленовом пакетике оказалась следы воды, так после почтовых манипуляций все марки оказались заламинированными…

Все события и действующие лица являются вымыслом автора.

Сходства с реальными событиями и лицами являются простым совпадением.

ПРОЛОГ

Близилась полночь. Июнь вел себя, как пьяная девка, которая то начинала кружить в бешеном танце, ломая порывами ветра ветви деревьев, которые со свистом летели в прохожих, в стоящий и проходящий автотранспорт. Устав, от бесноватого танца, начинала плакать на головы горожан проливными дождями. Потом следовала небольшая пауза, и всё повторялось заново.

Очередной мощный порыв ветра сокрушил вековую липу, огромный сук которой, сделав сложный кульбит в воздухе, обрушился на дорожный знак "Поворот направо запрещен". Основа знака, оторвавшись от опоры, приобрела вращательное движение и с огромной скоростью врезалась в лобовое стекло «Мерседеса». Своё движение смертоносный дорожный знак закончил лишь тогда, когда, отделив голову водителя от тела, ушел на пять сантиметров в подголовник сиденья.

Мозг отчлененной головы полковника полиции Сердюкова осознавал происходящее, кровь заливала глаза, а попытка смахнуть руками кровь с лица была безрезультатна. Потом мозг умер.

ЧЕРНЫЕ

Старший оперуполномоченный оперативно-розыскного отдела ФСБ Сергей Голиков ожидал прихода агента, имеющего псевдоним «Боров», выбор на такое «погоняло» выпал не случайно, Рогозин был похож на очень жирную свинью, которая ходила на задних копытцах. Можно было его наделить псевдонимом «Свинья», но Рогозин был самцом, а не самкой, поэтому он в личном деле ФСБ проходил, как агент «Боров».

Встречи с «Боровом» проходили в ресторанчике с названием «Оber schwein», что в переводе на русский обозначало – «Главная свинья». Чем мотивировал хозяин при выборе названия своего ресторана Сергея не интересовало, он знал, что вечерами здесь собирались основные коррупционеры района, которые проедали и пропивали народные деньги, но до которых еще не доходила рука правосудия, и которые были его объектами оперативной разработки. Голикову вспомнились слова одного из руководителей ФСБ: «Если всех разом посадить, то власть впадет в кому!», и сразу же вспомнилась классическая фраза одного из литературных героев: «Всех не пересажаешь!»

После полудня в ресторане было малолюдно, Сергей насчитал вместе с собой семь человек, «Боров» стал восьмым.

Поздоровавшись, он сел рядом с Голиковым, минут пять вытирал носовым платком пот, струящийся по его жирному лицу, наконец, он заговорил, постепенно приводя своё дыхание в нормальный ритм.

– Сергей Сергеевич! Я вчера по приказу начальника управления выезжал на место ДТП, где погиб начальник управления ОБЭП полковник полиции Сердюков, при осмотре мой дознаватель в бардачке обнаружил лист бумаги с текстом: «Ты падла отказался жить по российским законам, стал жить по воровским, а поэтому твой долг в воровскую казну составляет один миллион долларов. Срок тебе – трое суток. Бабло положишь в автоматическую камеру хранения № 43, секции 4 Киевского вокзала. Сходка воров центрального региона России».

– Николай Николаевич Вы полагаете, что Сердюков ворам не заплатил и его убили, имитировав ДТП? – задал вопрос Голиков.

– Нет, что Вы Сергей Сергеевич! Там чистый несчастный случай. Отломанный сук дерева сбил диск дорожного знака, который и убил Сердюкова.

– Тогда вопрос, зачем мне эта информация? Ворами занимается уголовный розыск, а учитывая, что письмо предназначалось покойному начальнику ОБЭП, то эта проблемка в компетенции собственной безопасности.– Сергей увидел, что лицо «Борова» опять покрылось потом, и его стал бить мелкий озноб. До Голикова дошло, что о главном «Боров» еще не сказал.

Вытирая пот с лица, агент выдавил:

– Мне тоже такое письмо пришло. В почтовом ящике было. Сам провел предварительное исследование. Следов рук на конверте и письме нет. Текст напечатан на струйном принтере. Я очень боюсь, Сергей Сергеевич!

– Кого? Мошенников, которые хотят развести? Есть отличный вариант – напиши явку с повинной, укажи в ней, сколько и у кого брал. Не один вор тебя лет десять не найдет.

– Вы всё шутите! А мне страшно! Плохое предчувствие.

– Хорошо Николай Николаевич, завтра встречусь с начальником уголовного розыска и мы с ним этот вопрос прокачаем. Конечно, про тебя разговора не будет, поговорим о Сердюкове. В УГРО, вероятно, есть уже наработанные меры профилактики хамства урок.

Утром следующего дня, не изменяя своей привычки, Голиков зашёл в дежурную часть ФСБ, где он стал знакомиться со сводкой оперативной обстановки в городе. Под ложечкой засосало. Скупой официальный текст сообщал: « Около 23 часов возле дома №13 по улице Чернышевского обнаружен труп начальника дознания ГИБДД подполковника полиции Н.Н. Рогозина… признаков насильственной смерти не установлено…»

«Страх смертелен для сердца! Особенно если оно покрыто толстым слоем жира.» -цинично подумал Сергей, выходя из дежурной части.

На обед Голиков не пошёл, занялся «бумажными» делами. От этих дел его отвлек зуммер внутреннего телефона, он поднял трубку.

– Сергей Сергеевич звонит патологоанатом из городского бюро судебно-медицинских экспертиз Шуман, хочет поговорить с оперативником, а все на обеде. У вас есть желание с ним пообщаться? – раздался голос дежурного Маленкова.

– Без проблем! Соединяй!

В трубке послышался тихий вкрадчивый голос: «Алло! Вы меня слышите. С вами говорит патологоанатом городского бюро судебно-медицинских экспертиз Шуман. С кем я разговариваю?

– Старший оперуполномоченный ФСБ, майор Голиков.

– Извините пожалуйста, но здесь такое дело, о котором мне хотелось с Вами поговорить.

– Конечно, поговорим, я Вас жду в любое время, только паспорт прихватите с собой, пропуск выпишите на Голикова.

– Спасибо за приглашение, но дело в том, что иллюстрации к разговору находятся рядом со мной, и если эти иллюстрации я привезу с собой, меня точно не пропустят к Вам, если не арестуют. Это труп полицейского, который обнаружили вчера.

Сомнений не было, Шуман говорил о трупе Рогозина.

– Выезжаю! – бросил Голиков.

Шуман оказался довольно шустрым старичком с очень развитым чувством юмора. Пожимая руку, Голикова он пояснил: « Я еврей, хотя в большинстве своём мои этнические братья сейчас или во власти, или в банковской сфере, я единственный еврей-патологоанатом в этом огромном городе, и даже не кандидат наук. Видя остепененных мужей, я прихожу к выводу, что их остепенность не является их личной заслугой. Это явное свидетельство деградации науки в нашей стране.

Сказав это, Шуман внимательно посмотрел в мои глаза, видно было, что он осознал, что сказал лишнего, пауза длилась недолго…

– Обратите внимание на цвет кожного покрова трупа! Это цвет здорового человека, возникает иллюзия, что он сейчас проснется и встанет. Такой цвет наблюдается при отравлении угарным газом. Но мы его исключаем, так как труп обнаружили на улице. Врач скорой помощи посчитал, что смерть наступила от острой сердечной недостаточности. Однако, я другого мнения. – он интригующе замолчал, а потом продолжил: «В верхней части левой ягодицы я обнаружил след от инъекции. Давность повреждения – сутки, а учитывая цвет кожного покрова, я сделал предположение об отравлении. Но, только не угарным газом, а цианидом. Отобрав образцы для исследования я передал их химикам. Один из химиков мой сын, он замечательный химик. Через час он мне дал результат, в биоматериале обнаружен цианид калия!

Голиков был поражен эти сообщением.