Отчаянные

Мой старенький потрепанный годами «Форд Фокус», начала двадцать первого века, стоял на месте. А что ему будет. Как я его купил несколько лет назад, так и не пользовался ни разу. Не пришлось.

Балу залил в бак бензин, положил запасную канистру. Я тем временем залез в багажник и пополнил арсенал. Останови нас кто-нибудь из полиции и устрой обыск, проблем не миновать. Пара помповых ружей, автомат, несколько гранат и пистолеты, запасные патроны ко всему оружию. Солидный арсенал для охоты, и ни на один ствол нет разрешения. Правда, нас вряд ли кто станет проверять. У нас есть волшебные удостоверения СББ, оно любые двери открывает и успокаивает любого служителя закона. Лучше прикрытия не придумаешь. Конечно, мы теперь отстранены, но рядовой полицейский проверять нас по базе не станет, козырнет и отпустит.

– Зачем тебе этот мохнатый стервец? – спросил Балу, садясь рядом на пассажирское кресло.

– Он наш пропуск в мир иноземцев. Никто не сможет нам лучше помочь, чем он. Я сам, брат, не хочу с ним иметь ничего общего, но придется, – разъяснил я свое решение.

– Ну, раз ты так решил, то сам за все в ответе. Тогда едем к нему, – решительно сказал Балу. – Ты знаешь, где он живет?

– По последним данным все в той же дыре.

Балу поморщился, словно нырнул с головой в выгребную яму.

Воспоминания о логове Кибура у нас были не самые приятные.

ГЛАВА 16

Кибур жил на окраине города. За его домом начиналось Пулковское шоссе и всем известное кладбище гипермаркетов. Так называли горожане длинный участок дороги, ведущий в сторону Пушкина, по правую сторону которого один за другим стояли круглосуточные гипермаркеты, большая часть из которых была с утра до вечера пустынна. Ну не могут люди съесть столько продуктов, купить столько косметики и выпить столько пива, сколько стояло в этих магазинах, поэтому и прозвали кладбищем.

Я обогнул площадь Победы, оставив позади каменные скульптуры героических защитников города, проехал мимо гостиницы и ресторана «Пауляйнер», свернул направо и въехал во дворы. Еще пять минут, и мы были на месте.

Возле типовых панельных многоэтажек стоял неприметный маленький дом, огороженный глухим зеленым забором. Овитое густым плющом здание было невидимым для слепцов. Вернее они видели на его месте какое-то хозяйственное строение, и никто не знал, для чего оно предназначено. Вот бы они удивились, что в этом домике проживает мятежный гном, закатывает регулярные оргии да и ведет себя всячески непотребно. Но на то они и слепцы, что реальная жизнь проходит мимо них.

– Ты вообще готов? – спросил Балу, внимательно осмотрев меня с ног до головы.

Я припарковал машину у обочины и заглушил мотор. Судя по озабоченной физиономии Балу, предстоящее посещение безумного гнома его сильно беспокоило.

– Признаться честно, я бы лучше сунулся с головой в пасть дракона. Если бы они, конечно, существовали, – сказал я.

– Говорят, на родине остроухих драконов полно, – вспомнил Балу.

– Нам туда путь заказан. Так что считай, что их нет. Ну что, пошли?

Я первым выбрался из машины, захлопнул дверцу и, не дожидаясь Балу, направился в сторону дома.

Я уже и забыл, что за заноза в заднице этот Кибур. Ну, форменный псих, связаться с ним, вероятно, самая большая ошибка в моей жизни, если припомнить, на какой ноте мы расстались, но другого выхода я не видел.

Кибур открыл дверь сразу, стоило нажать на кнопку звонка, словно все это время ждал под дверью. Увидев нас, скорчил рожу, узнал, зараза, зачем-то понюхал воздух вокруг, словно ищейка, и яростно захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Надо признаться, эта заноза в заднице ни чуточки не изменился. Полный коротышка, метр пятьдесят в прыжке, густая рыжая борода и копна огненных волос, глубоко посаженные глаза прожигают насквозь зеленым пламенем, из бороды торчит трубка, которой он время от времени попыхивает. Кибур был одет в кожаные штаны, кожаную куртку с металлическими заклепками, из-под которой выглядывала футболка с надписью IRON MAIDEN, и изображением скелета, взбирающегося с дырявым флагом на горы трупов.

– Кажется, встреча не задалась, – оценил Балу. – Пошли назад. Я же говорил тебе, что это дурацкая идея.

Сдаваться так просто я не собирался, думал поколочу в дверь что есть силы, если не поможет, выбью дверь тараном. Кибур был нужен мне позарез, но ничего этого не пришлось делать. Дверь открылась сама, и на пороге показался рыжий гном, на голове его красовалась рогатая каска, помесь шлема байкера и киношных викингов, в руках же он сжимал помповое ружье.

– Как давно это началось? – деловито осведомился он.

Даже здороваться, зараза, не стал, не удивился, чего мы к нему приперлись, просто собрался на войну.

– Что началось? – недоумевая, спросил я.

– Зомби апокалипсис. Я знал, что рано или поздно это случится, век пещер не видать. И кстати, почему не по форме одеты. Непорядок.

– Нет никакого апокалипсиса и зомби никаких нет, – раздраженно заметил Балу.

Кибур смерил его презрительным взглядом с головы до ног, пыхнул два раза трубкой и заметил резонно:

– И чего вы тогда ко мне приперлись? Делать, что ли, нечего.

– А чего, по старой дружбе уже и нельзя тебя проведать? – развел я руками в удивлении.

– Кто же в гости пустым ходит, а у вас с собой даже пузыря завалященского нет. Разве это порядок, – проворчал рыжий гном. – Ладно. Не убивать же вас за это. Проходите, чего на пороге стоять. У папаши Кибура всегда есть что-нибудь в загашнике. Так уж и быть, угощу.

Кибур посторонился, пропуская нас в дом. Когда я переступил через порог, он внезапно хищно осклабился, вскинул ружье и пальнул в сторону забора. Грохнуло знатно, аж уши заложило. От забора в стороны полетели щепки. Балу пригнулся и выхватил пистолет, готовый отразить атаку хоть чертей из ада. Кибур же выглядел разочарованным.

– Опять промахнулся. Ну что за сволота. Ходят ко мне в огород гадить. Убил бы всех.

– Это ты на кого охотишься? – вежливо поинтересовался я.

– Как на кого, на зайцев конечно. Развелось их в округе, хоть косой коси. Мне их соседи подбрасывают, чтобы они у меня капусту жрали. Сепаратисты проклятые.

Балу выразительно уставился на меня. В его взгляде читался призыв: «делаем ноги, пока не поздно», но я все-таки решил рискнуть, и вошел в дом.

Гостиная, куда нас провел безумный гном, представляла собой типичную берлогу холостяка. Коробки из-под пиццы с недоеденными кусками и обгрызенными корочками, пустые пивные банки, куча каких-то бумаг, книжек, журналов. По центру комнаты стоял большой диван прямо напротив огромной плазменной панели с застывшим стоп-кадром из какого-то фильма с участием Брюса Уиллиса.

Кибур бросил дробовик в угол на груду тряпок в углу. Я внутренне напрягся ожидая выстрела. Мне даже показалось, что тряпки зашевелились, будто под ними кто-то спал, но был разбужен столь бесцеремонно. Но, вероятно, все же показалось. Гном плюхнулся на диван, водрузил ноги в кожаных сапогах на журнальный столик, с которого на пол посыпались чипсы, газеты и желтый песок.

– Рассказывайте, канатоходцы, зачем пришли? – спросил он, начав поиск пульта управления от плазмы.

Задача была трудная, поскольку в этой свалке найти что-либо – героический подвиг.

Интересно, а почему он назвал нас канатоходцами, подумалось мне, и эта мысль начисто вынесла из головы все, что я собирался у него спросить и предложить.

Положение спас Балу.

– Ты вообще помнишь нас, ржавая задница?

Кибур нахмурился, откуда-то на носу у него появились очки, может, выпали из копны волос, и он принялся нас разглядывать с видом патологоанатома, обнаружившего во вскрытой человеческой грудной клетке птичье гнездо.

– Как же не знать, Семен Георгиевич и Балу. Помнится, в последний раз, когда мы виделись, я говорил, чтобы вы больше не попадались мне на глаза.

Кибур с сожалением посмотрел в угол, где лежал его помповик.

– Не горячись, в прошлый раз между нами возникло недоразумение. Мы пришли его уладить, – я примирительно воздел перед собой руки.

– Недоразумение – это, когда вы меня бросили в башне Воротил одного против пары десятков зубодеров? Или когда отказались помочь мне с гражданством? Или, может, когда я оказался по вашей милости в ловушке Медузы?

Кибур, кажется помнил все или почти все.