Галилео

– Мы пришли как раз вовремя, начинают.

На огромном каменном помосте появился Главный Служитель и Первый Глашатай.

– Да прольётся семя, – рокочет Главный Служитель низким басом.

– В этом году, – в отличие от предыдущего оратора, голос Первого Глашатая высокий, звонкий и разливается он далеко за пределы сгрудившейся у помоста толпы, – испытания для мальчиков следующие: добыча огня без спичек, подъём тяжестей, бег с препятствиями, создание табуретки, или скамейки, стрельба из лука, вождение мотовагонетки, признание любимой, спарринг, покорение Скалы Желаний на время. И ещё одно тайное задание для каждого, которое может начаться в любой момент.

00.04

День выдался воистину великолепным. Лилиан щурилась ласковому солнышку и на какое-то время даже забыла о своих волнениях. Да и всё вокруг способствовало этому. Трава, словно тянулась к свету, вытягиваясь во всю длину. Она переливалась всеми оттенками зелёного: от глубокого изумрудного до салатового. Ластилась к ногам мягкой своей бархатистостью.

В последнее время грид[3 - Грида – в мифологии Галилео – богиня-птица. Впоследствии всех птиц стали называть гридами.] видели всё реже и реже, но сегодня они, радуясь свету, летали то тут, то там. Зрелище представлялось величественное и захватывающее. Некоторые, засмотревшись на парящие силуэты, цеплялись за камни в траве и падали.

Лилиан тоже могла набить хороший синяк, потому что оступилась, дивясь редкому событию, и уже полетела носом в землю, когда кто-то поймал её за руку и остановил падение. Хватка была крепкой, а сила, противодействующая гравитации – мощной, поэтому невеста Ярика даже не сомневалась, что подхватил её кто-то из догнавшей их мужской группы. Может быть, даже сам жених.

Каково же было его изумление, когда она увидела перед собой другую девушку.

– Будь аккуратней, пожалуйста, – мягко проговорила та.

И что-то в голосе спасшей её от синяка, а то и разбитого носа, показалось Лилиан до ужаса странным. Не акцент, скорее, его полное отсутствие. Во всех деревнях Галилео говорят немного по-разному и всегда можно понять, кто откуда. Не странные модуляции голоса. Они, как раз были очень богатыми и бархатными, словно созданными нравиться. Слова тоже были самыми обычными. Но вот всё вместе создавало впечатление некой стерильной обобщённости. Но так глубоко невеста Ярика анализировала это уже потом. А в тот момент лишь глянула в глаза придержавшей её девушке. И покрылась мурашками.

Взгляд зелёных глаз, встреченный Лилиан, можно было с одним и тем же успехом назвать пустым, бесстрастным, бездонным, безэмоциональным… Но также ему подходили и противоположные эпитеты. Лилиан отвернулась, не выдержав его. «Она как будто неживая», – пронеслось у неё в голове.

– Спасибо, – пролепетала она еле слышно.

– Не за что, – сказала девушка. – Меня зовут Энджи, если что.

– Лилиан, – ответила невеста Ярика и пошла дальше, не смотря по сторонам, а стараясь следить, куда наступает.

Та, что представилась, как Энджи, проводила её внимательным взглядом.

Мелкое происшествие не укрылось и от некоторых других девчонок.

На какое-то время Лилиан даже забыла про тесты. Её мысли полностью сосредоточились на Энджи. (Она как будто неживая). Всё в этой сильной девушке словно говорило о неестественности, но вместе с тем это была совершенно нормальная девчонка, как и тысячи других, что видела Лилиан.

Но всё же.

(Она как будто неживая).

Однако все эти мысли вылетели у неё из головы задолго до того, как она с другими участницами Испытаний оказалась возле каменного помоста, на котором стояли Главный Служитель и Первый Глашатай.

А затем, после того, как объявили, какими будут Испытания в этом году, и вовсе забылись на некоторое время.

Всё казалось проще некуда. Но это лишь на первый, поверхностный взгляд.

Приготовить любимое блюдо и сшить платье из готовых кусков, – ну это сущая ерунда. Лилиан с детства готовилась к тестам, но дело даже не в этом. Любая уважающая себя деревенская девочка уже лет с пяти-шести вкусно готовит и обшивает себя сама. Это у городских могут возникнуть проблемы, но не у неё. Дальше – бег – общее испытание для всех. Тоже легкотня. Так, признание в любви, да ещё и в стихах… ну, что-нибудь придумаем. Поддерживать огонь, который добудут мальчишки, – это вообще для детей, несмотря на ограниченный запас горючих материалов. Последняя оговорка для того, чтобы испытание не длилось вечно. Ага, отстирать пятно с платья и отличить съедобное от несъедобного, опять для штанишек на подтяжках. Сложить различные кривые фигуры в квадрат. Хм… Вот это вот сложно. Ну, скажите, где в жизни можно столкнуться с тем, чтобы совершенно диких форм фигуры нужно будет сложить во что-то ровное. Ладно, как-нибудь справимся. Пока это самое трудное. Оказание медицинской помощи. Переломы, растяжения, отравления, это всё известно. И одно тайное задание.

– Фу-ух, – Лилиан шумно выдохнула. Кроме тайного задания и того с фигурами, которое орги называют тетерисом вроде бы, всё было легко и просто.

Однако девушка всё равно заметно нервничала. Несмотря на видимую простоту предстоящих тестов, за ними маячило нечто глобальное, к чему нужно было ещё себя подготовить. Ответственность.

Ответственность взрослой жизни.

За себя, за Ярика, за их будущих детей. За дом. За готовку. За уборку.

За всё.

Это, как первый шаг, по лестнице, упирающейся в небо.

И впервые в жизни к ней в голову проник вопрос: а она справится? А если справится, то как: хорошо, или так себе? Или все будут на неё показывать пальцем, как на чумазую Редёху из их деревни, что спала зачастую возле дороги, как животное какое. Бр-р-р. А что, если Ярик не справится. А что, если он станет, как покойный муж Редёхи, что гнал самогон из помоев, а затем и помер от него? А что, если…

– Лилиан?

Знакомый голос девушки из их деревни вырвал её из бури мыслей, разыгравшейся внутри головы.

– Да, Обри, – невеста Ярика подняла глаза на собеседницу и вопросительно посмотрела на неё.

– Я видела, – начала девушка, полное имя которой звучало, как Образ Любви, но никто её так не звал, понимая, что настоящий образ любви, мягко говоря, несколько иной, – как ты общалась с той. – Она ткнула указательным пальцем в сторону Энджи, стоящей метрах в пятидесяти от них.

(Она как будто неживая).

– Она лишь помогла мне не упасть, – пожала плечами Лилиан. – Не думаю, что это можно назвать общением.

– Да но затем вы открывали рты и издавали звуки, а именно это и называется общением, – возразила Обри, обычно стеснительная и кроткая.

– Да что ты хочешь этим сказать? – Лилиан слегка разозлилась.

– Нет, нет, ничего, – Обри стушевалась. – Просто ты же знаешь, у моих родителей много друзей в Центре.

– И что?

– Последний год ходит слишком много слухов про эту.

– Её зовут Энджи.

– Да хоть как. Дело не в её имени, а в ней самой.

– И что с ней не так?

– Всё, абсолютно всё! – это было сказано неким полусдавленным и в то же время восхищённым голосом.

– Обри, говори прямо.

– Так вот, эта девушка появилась тут год назад, и никто не знает, откуда она взялась. У неё нет акцента, по которому можно определить её родную деревню…

– Ну, это я, допустим, заметила, – сказала Лилиан.

– Но это далеко не самое главное. Главное, что никто не знает, кто её родители, зачем она тут появилась и чего от неё можно ожидать. Люди готовятся к худшему. Некоторые считают, что она воплощение МинаМары[4 - МинаМара – в мифологии Галилео – первородный демон, жена Гонеба.]. Но я уверена, что она подослана к нам Сектой.