Сокровище Сивояры

Ниська и Задора ныряли в переулки, прыгали по крышам и повисали на гирляндах. Их короткие крылышки скорость выдавали приличную, хотя манёвренностью макси-фейсы не отличались. То и дело Задора врезалась в стену и, сердито вереща, принималась палить из пулемага.

– Милые детки! Где вы с ними познакомились? – спросил Пьеро.

– Это они с нами познакомились, – поправила Ева.

Пьеро вежливо улыбнулся.

– А, бывает! Я вот люблю детей, а Мальвина не особо! – сообщил он.

– Дети всё пачкают и трогают! А ты повсюду разбрасываешь клочки своих рукописей! Написал стишок – убери за собой! Любой поэт – это огромный ребёнок! – заключила Мальвина. В такие минуты она почему-то забывала, что и сама рифмомаг.

Мальвина шла крупными шагами, недовольно поглядывая по сторонам, как бы в поисках того, кто собирается её обидеть. За отсутствием желающих главным навеки виноватым был назначен Пьеро. Мальвина каждую секунду придиралась к нему. Спорщица она была ужасная. Пьеро знал, что она будет спорить бесконечно, и торопливо соглашался. Мальвина топала ногами и злилась:

– Что за мужик! Никакого собственного мнения! Спорь! Спорь! Спорь со мной! Не будь тряпкой!

Чтобы напрасно не ругаться с Мальвиной, Пьеро стал бегать и ловить ртом снежинки. При этом заурядцев, луж, бровок и прочих незначительных препятствий он не замечал. Для человека творческого они были непринципиальны.

– У снежинок вкус города и смога! – в восторге крикнул он Мальвине.

– У них вкус туберкулёзной палочки! А ну перестал! Куда под машину полез?! Про меня подумают, что я встречаюсь с психом! – прошипела Мальвина, хватая его за руку. Её почему-то гораздо меньше беспокоило, что подумают про самого Пьеро.

– Ах так! Тогда я сейчас наглотаюсь снега, простужусь и умру! Пусть за тобой ухаживает Глызя Косорыл, одноглазый ловелас с Маг-ТВ! Он сегодня приставал к тебе всё утро! – сказал Пьеро и подпрыгнул повыше, чтобы топнуть сразу двумя ногами. Несмотря на свою робость, он был ревнивее Отелло.

– Он не ухаживал, – объяснила Мальвина Еве. – Он снимал материал про наш отряд имени Лиха Одноглазого! А заодно очень интересовался библиотекой. Видать, что-то разнюхал. Мы, конечно, помалкивали.

– А что у вас творится в библиотеке? – крикнул с электрокара Филат.

– Кто-то дважды пытался проникнуть в ОООК – Отдел Особо Опасных Книг, – объяснила Мальвина. – В первый раз мы с Пьеро решили, что произошло случайное срабатывание защитной магии. Во второй раз уже имелись следы проникновения. Магия немного изменила оттенок, пара оповещающих паутинок была аккуратно срезана. Кто-то незаметно, очень вкрадчиво пришёл, поковырялся в защите и ушёл.

– Так он проник или нет? – уточнил Филат.

– Не проник, – уверенно сказала Мальвина. – Он снял почти все чары, но к некоторым из защит оказался не готов. Но он учитывает все ошибки. Что-то ему в нашем отделе очень нужно.

– Вы начальству не сказали?

– Нет. Мы своё начальство знаем. Нагонят кучу атлантов – и никакого толку. Мы хотим разобраться сами.

– А что можно украсть в ОООКе? – спросила Ева.

Мальвина уставилась на неё с возмущением:

– Да что угодно! Отдел Особо Опасных Книг – сердце Запретной библиотеки. Любая запретная магия, любые тайны – всё там!

Шли они долго, часто петляя. И почему-то электрокару всё время было с ними по пути, чему Ева немало удивлялась. Пьеро, много раз обрызганный машинами, перестал выбегать на дорогу. Теперь он купил в магазине три окаменевших пломбира и, никого не угощая, грыз их и собирался замёрзнуть заживо.

– Косорыл! – произносил он дрожащим голосом. – Мальвина Косорыл! «Девушка, как ваша фамилия?» – «Мальвина Косорыл!» Ха. Ха. Ха.

«Блин… – подумала Ева. – Не только она его достаёт! Он ей тоже выносит мозг! Вот уж парочка!»

Неожиданно Мальвина свернула к высокой каменной стене и остановилась.

– Мы на месте! – сообщила она.

Филат спрыгнул с электрокара, крутя на пальце ёлочную игрушку. Водитель электрокара почему-то остановился и теперь жалобно вертел головой. Он явно не понимал, где находится. Ева укоризненно взглянула на Филата. Ей стало ясно, почему электрокару всё время было с ними по пути. Стожар что-то смущённо пробормотал про два капа и уставшие ноги.

Пьеро старинным ключом отомкнул в стене калитку, и Ева увидела рыжеватое здание. Когда-то его штукатурили, но штукатурка облезла, сохранившись лишь у крыши. При внешней простоте архитектуры строение было непонятное. Поначалу Ева подумала, что у дома три этажа. Затем – что пять. Арочные окна, разбросанные хаотично, сбивали с толку. Окна первого этажа частично вросли в землю. Верхние окна были забиты жестью. Крыша острая, как у башни.

– Сколько здесь этажей? – спросила Мальвина.

– Четыре или пять, – ответила Ева наудачу, решив назвать побольше.

Мальвина усмехнулась:

– А лет этому дому сколько?

– Ну, лет… э-э… двести…

– На самом деле ему скоро шестьсот. Это первое высотное здание Москвы. Монастырское сушило Симонова монастыря – многоэтажный склад для хранения продуктов. Если затащить мешки повыше – сырость будет меньше, чем в подвалах, можно проветривать, проще разбираться с мышами и всё такое.

Голос у Мальвины был какой-то таящийся. Она вроде бы объясняла, но одновременно и посмеивалась. Что-то заподозрив, Ева растянула пальцами края век, задрала голову в попытке увидеть крышу – и её сразу стало заваливать назад. Кирпичное сушило осталось таким же рыжим и облупленным. Окна всё так же хаотично прыгали по стенам, возникая в самых неожиданных местах. А вот крыши не было. Точнее, она была, но где-то чудовищно высоко. Выше туч.

– А-а-а-а-а!

– Не «а-а-а!», а триста двенадцать этажей, – пояснил Пьеро. – В дождливую погоду даже немного больше. После каждого серьёзного ливня дом отращивает один-два этажа. И ещё здесь хранилище списанных магических книг.

Макси-фейсы, увидев высоченный дом, радостно взвизгнули. Задора и Ниська подхватили за плечи нелетающего Тита и стремительно взмыли с ним ввысь, держась вдоль стены дома.

– Вы так внутрь не попадёте! Всё заблокировано! – крикнула им вслед Мальвина.

Макси-фейсы что-то завопили в ответ, но слов было не разобрать.

– Эти сиротки куда угодно пролезут! – заверил Мальвину Филат.

* * *

Пьеро, провожавший макси-фейсов взглядом, застыл как вкопанный.

– Он опять тут! Он всюду преследует тебя!.. – простонал он. – О, подлый-подлый Косорыл! Любви моей ты яму рыл!

Мальвина ещё пыталась сообразить, что нашло на Пьеро, но тут откуда-то сверху свалилась маленькая пузатенькая магшинка красного цвета. У магшинки были огромные орлиные крылья. Чуть впереди крыльев, практически над лобовым стеклом, торчало нечто, что Ева вначале приняла за пулемёт. Это были счетверённые видеокамеры, которые, непрерывно вращаясь, снимали всё, что происходит вокруг. На дверях вспыхивали и беспрестанно перетасовывались крупные буквы: «Маг-ТВ», «ТВ-Маг».

Едва магшинка села, из неё выбрался рыхлый детина в свитере, без усов, но обросший жёсткой бородой, и распахнул багажник. Из багажника вылетело, разлетевшись в разные стороны, с десяток камер на крылышках. Детина с бородой управлял камерами при помощи дирижёрской палочки.

Подчиняясь движениям палочки, крылатые камеры принялись носиться вдоль стен Запретной библиотеки, снимая всё подряд. Одна камера зависла рядом с Евой, другая рядом с Филатом. И ещё одна явно дразнила бледного от гнева Пьеро, то подлетая к нему снизу, то подкрадываясь со спины. Пьеро пустил в неё боевой искрой, но камера ловко увернулась.

Задняя дверь магшинки распахнулась, и из неё выскочил изящно одетый человечек. На левом глазу у него была чёрная повязка, в руках он держал массивный микрофон. Единственный глаз его кокетливо подмигивал Мальвине, а заодно и зрителям.

– Добрый день, ночь или что у вас там на дворе, наши драгоценнейшие зрители! С вами Маг-ТВ и его скромный, как все гениальное, и гениальный, как всё скромное, корреспондент Глызя Косорыл! Мы находимся у здания Запретной библиотеки – одного из самых охраняемых зданий Магсквы! Недавно нам стало известно, что в последнюю неделю здесь творится что-то загадочное!.. И вот мы, глаз не сомкнув, крошки во рту не держав и непрестанно неся…