Слепцы

Пришлось идти на крайние меры.

– Спи, Герман, спи, – приказала она космонавту. – Тебе не годится видеть то, что сейчас будет. Это – моя работа.

Лада ловко вскочила на ноги. Собрала в кулак всю волю. Выставила перед собой непробиваемый заслон. Сконцентрировала все силы, которые у нее еще оставались.

– Я не боюсь тебя! – крикнула Лада в темноту.

– Боюсь тебя! Боюсь тебя! – отозвалось эхо. Крик Лады пронесся по туннелю и замер вдали, точно там промчалось какое-то живое существо.

Лада никогда не верила сказкам про Владыку Мрака и Госпожу Тьму. Она знала, что это бредни, и даже столкнувшись с этим воплощением ужаса и боли сама, не изменила мнения. Она знала: никаких духов и демонов нет, не было и быть не может. Зато есть Безумие и Отчаяние, которые рано или поздно охватывают здесь, в катакомбах, всех людей. Есть темная сторона разума, его «чердак», и когда рассудок оказывается бессилен, из этого чердака выползают химеры, перед которыми меркнут любые твари из плоти и крови.

И еще одну вещь знала Лада: бороться с этой напастью можно одним лишь способом. Нужно превозмочь себя. Собрать в кулак все мужество, заставить работать парализованный рассудок и крикнуть прямо в оскаленные морды всем эти монстрам и чудовищам: «Вас нет!» И молиться Богу. Тогда все кошмары рассыплются в прах.

Просто.

Легко.

Но почти ни у кого не получалось. Не хватало то ли веры, то ли воли. А тем, у кого получалось один раз или два, на третий приходилось тяжелее.

Девушка терпеливо ждала, не смея ни на миг расслабиться. Ничего не происходило. Вокруг не стало светлее, мрак все так же клубился вокруг. Но Лада чувствовала: это уже совсем не тот мрак. Темная сила, присутствие которой Лада ощущала с того самого момента, как разогнала светлячков в гроте, отступила. Великая битва, битва разума с безумием, на этот раз снова закончилась ее победой.

Выжатая как лимон, Лада упала на колени рядом с бесчувственным Германом, и слезы водопадом хлынули из ее глаз.

В таком виде и нашли их примчавшиеся на выручку соплеменники Лады и осторожно перенесли обоих в пещеру.

Глава 6

Последняя экскурсия

В карстовых пещерах Нового Афона начиналась очередная ничем не примечательная экскурсия. Таких Ханифа Эшба проводила по шесть-семь в день. Иногда и больше.

Все шло как обычно. С грохотом ворвался на станцию «Зал Апсны» поезд – голубой с белой полосой, битком набитый народом.

– И это в такую рань, – тяжко вздохнула женщина. В час пик бывало, что все желающие осмотреть пещеры не помещались в один состав. Впрочем, жаловаться Ханифа должна была в первую очередь на себя: по злой иронии судьбы невиданный аншлаг она сама же и вызвала.

Туристы, высыпавшие из вагонов на перрон, вырядились, точно на пляж: коротенькие рукава и глубокие вырезы; на ногах – у кого туфельки, у кого вьетнамки.

– Сейчас будут ходить, зубами стучать. А ведь специально написали при входе: температура одиннадцать градусов! Дураки, – Эшба глубже засунула руки в карманы новенькой, только что выданной форменной куртки. Но все же она оказалась не совсем права. Двое молодых людей, девушка лет семнадцати и мальчишка, оделись именно как надо: кроссовки, брюки, куртки. Было тут еще человек десять в кофтах и длинных брюках. Правда, прочие посетители косились на одевшихся «по погоде» соседей, точно на клоунов. Даже посмеивались.

«Посмотрим, что вы минут через десять будете думать», – злорадно усмехнулась экскурсовод Эшба. Эти мысли не мешали ей приветствовать дорогих гостей и с улыбкой приглашать следовать за собой. Имелся у нее еще один секрет: Ханифа никогда не проговаривала каждый раз один и тот же текст. Старалась импровизировать, нарушать регламент. Иной гид получил бы за такое нарушение правил по первое число, но ей, как отличному сотруднику, многое сходило с рук.

* * *

Ханифа Эшба начинала работать в Новоафонском заповеднике младшим научным сотрудником, лишь спустя пять лет переквалифицировалась она в гида. Это решение никого не удивило: платили экскурсоводам не в пример лучше. Никто не догадывался, что главной причиной, заставившей Ханифу пойти в гиды, было желание… спасти пещеры от туристов.

Наблюдая за наглеющими посетителями, которые то и дело норовили отломить кусочек сталактита «на память», оставляли после себя кучи мусора, а после любого замечания начинали качать права, Ханифа прониклась стойкой неприязнью к «уважаемой публике». Она молчала, она вежливо улыбалась, она терпела. Но в душе Ханифы бушевал ураган. А тут еще стали с невиданной скоростью распространяться в пещерах плесень, мхи и лишайники, медленно, но не-умолимо разрушая уникальную подземную экосистему.

– Антропогенное воздействие, – говорили исследователи на совещаниях. В переводе на человеческий язык это значило: туристы убивают пещеры.

Увы, туристы – это деньги; ради них были построены метро, пешеходная тропа и все остальное. Ученым удалось закрыть для посещения часть залов, но на полный запрет туризма нечего было и надеяться.

Однако, подумав, Эшба поняла, что спасти пещеры можно. Пытливый ум молодой женщины искал выход, и в итоге на свет появился экскурсионный проект «Ужасы наших пещер». Никакой чиновник не одобрил бы такое, а директор заповедника, узнай он об этом безобразии, тут же выкинул бы женщину с работы. Но Эшба действовала осторожно.

– Дорогие коллеги, – начала Ханифа совещание экскурсоводов, на которое администрация отправила всех сотрудников Новоафонских пещер, – посетители все чаще жалуются на то, что в пещерах много мест, кажущихся страшными и даже опасными. Люди там чувствуют себя неуютно, бывает – паникуют. Есть опасения, что это может вызвать отток клиентов.

Именно эти последние слова открыли перед Ханифой и ее «проектом» все двери и обеспечили полное содействие.

– В связи с этим, – продолжала говорить экскурсовод Эшба взволнованным голосом, – необходимо произвести детальный осмотр доступных для туристов залов. По возможности все опасные места нужно либо закрыть для осмотра, либо не включать в них освещение.

Двадцать минут спустя, когда ее коллеги, вооружившись фонарями и планшетами, отправились совершать мониторинг, Ханифа с блаженством растянулась в кресле.

– Мне даже не придется лазать там самой, ха-ха-ха! – счастливая Эшба едва не пустилась в пляс.

– Грот Олень, – объявила Амра, сверившись со списком, – не представляет опасности.

Ханифа кивнула, но сама при этом размышляла, как бы лучше поставить лампу.

«Это сейчас не представляет, – включила она воображение. – Немного поработаю, и это уже не олень выйдет, а динозавр, хе-хе-хе».

В конце Кораллитовой галереи, где ступеньки вели вверх, нависала над головами женщин зловещая каменная глыба, непонятно каким чудом державшаяся до возведения опор.

– Вероятность падения? – спросила Ханифа, и ей самой стало на миг не по себе. А ну как рухнет, в самом деле.

– Нулевая, – заверила Амра, но про себя Эшба уже решила поведать группе по большому секрету, что бетонные столбы, удерживающие плиту, каждый год сдвигаются на миллиметр.

– Зал Апсар, – продолжала Амра, – вызывает опасения. Причина: летучие мыши.

В зал Апсар, он же «Москва», он же «Храм», к великому сожалению Ханифы, туристов водить никто и не разрешал. А ведь там обитали самые полезные для нее представители фауны подземелья: летучие мыши.

«Ничего, фонариком посвечу – все увидят», – на ходу придумывала обходной маневр Ханифа.

В бесконечно длинном зале-каньоне Аюхаа все пространство заполняли забавные коренастые сталагмиты. Оранжевые, красные и даже полупрозрачные. Сотни маленьких, аккуратных столбиков. Одни выстроились вдоль стен, другие сбегали по склонам холмиков, почти залезали на экскурсионную дорожку, словно стремясь подобраться ближе к ногам посетителей.

«Расскажу легенду о пещерных троллях, которые раз в год оживают и нападают на любого, кто осмелится войти в пещеры, – решила Ханифа. – Раз в Скандинавии есть, пусть и у нас будут. Взрослые – те только посмеются. А вот дети еще как испугаются».

Так зал за залом шли они через пещеру, и уже к концу осмотра план был в общих чертах готов. До исторического события оставалось совсем немного.

Первая экскурсия из серии «Ужасы наших пещер» прошла блестяще.

Чтобы исключить любые осложнения, Эшба заставила остаться на станции Амру. Пусть это было грубейшим нарушением, но Ханифа на все махнула рукой – выгонят так выгонят. Теперь туристы оказались целиком в ее власти.

Лампы в светильниках она заменила на красные и ртутные оранжевые, чтобы придать подсветке инфернальный вид. Вместо нейтральной музыки, обычно звучащей в пещере, поставила «Реквием по мечте». Все милые сюрпризы Новоафонских пещер, начиная со зловещего шатающегося моста и кончая натечным образованием «Череп», были использованы на полную катушку. А сама Эшба отстраненным голосом вещала продрогшим до костей, перепуганным людям о том, что здесь стоять опасно – можно провалиться, а там может случиться обвал; рассказала легенду о Белом Спелеологе, и так далее, и тому подобное.

Эффект превзошел все ожидания: дети плакали, женщины охали и ахали, мужчины тихо ругались. О том, чтобы мусорить или пытаться отломить кусочек от сталагмита, никто в этот раз и подумать не смел. Ханифа ликовала. Ее план работал.

В вагон поезда группа садилась, бурно обсуждая увиденные ужасы. Поезд умчал напуганных посетителей назад, в тот привычный, спокойный мир, где светило солнышко, пели птички… Выжатая как лимон, утомленная самой сложной в своей жизни экскурсией, но счастливая Ханифа сидела одна на станции «Зал Анакопия», блаженно улыбаясь.

– Дело пошло. Лед тронулся. Несколько подобных экскурсий, – готова была плясать от счастья Эшба, – и об этих пещерах пойдет такая дурная слава, что придется доплачивать людям за то, чтобы они сюда ехали!