Два капитана

До столицы друзья добрались без приключений к пяти часам утра. Заехали в пригороде в какую-то лесопосадку, отоспались, привели себя в порядок. Потом Дикий снова созвонился с товарищем и как-то витиевато согласовал место и время встречи. И вот они здесь. А в воздухе висит напряжение.

В зал вошел рыжий представительный мужчина их лет, среднего роста, слегка начинающий полнеть. Дорогой костюм на нем сидел так же естественно, как джинсы на тинейджере. Мельком окинув зал, мужчина направился прямо к их столику.

Иван поднялся и протянул руку:

– Ну, здорово, Андрюха!

– Ванька! Сколько лет! – радостно воскликнул вошедший, пожимая руку.

Иван сделал приглашающий жест рукой. Получилось так, что гостю пришлось садиться спиной к входу, и это ему явно не понравилось. По лицу мужчины промелькнула гримаса легкой досады, но тут же исчезла, и Андрей присел к столу. Однако как ни быстро он взял под контроль свои эмоции, это не укрылось от взгляда Дикого.

– Что, привычка – вторая натура? Да все нормально, я вход проконтролирую. Знакомься вот, это мой друг Сергей, – представил Иван своего напарника.

– Друг? – переспросил Андрей и пристально взглянул на Конана своими светло-голубыми, будто выцветшими глазами.

– Да, Андрюха, именно так. Нас с тобой вон как жизнь раскидала, но мне снова повезло с другом.

– Ладушки, – на этот раз внимательно взглянув на Диконенко, кивнул товарищ, – это дорогого стоит. Твой друг, Ваня, и мой друг. Вы заказывали уже что или нет?

Услышав отрицательный ответ, гость взмахом руки подозвал официанта. Пока сервировали стол, разговор между Иваном и Андреем шел самый обычный: как сам, работа, жены, дети? Как это обычно и бывает у друзей, которые давно не виделись. Серега больше помалкивал да слушал.

Оказалось, что Андрей Демьяненко сменил фамилию и звался нынче Андрием Мазепой. И ко всему прочему руководил риелторским агентством «Гетьман».

– А чего Мазепа-то? – удивленно вопрошал друга Иван, когда содержимое первых бокалов какого-то весьма неплохого испанского вина перекочевало в желудки друзей. – Стремно же! Или фамилию жены взял?

– Ваня, дружище, – весело ответил Андрей, – такова конъюнктура местного рынка!

– Это ты сейчас на каком языке разговаривал? – Дикий округлил глаза в притворном удивлении.

– Да ты пойми, лучший способ ловить рыбу – это выглядеть такой же, своей в доску, рыбой.

– Да? А я думал, что тротил – лучший способ ловить рыбу! – заржал Иван, вытягивая из пачки товарища сигарету. За столом да в хорошей компании он не упускал случая покурить, хотя в повседневной жизни такой привычки не имел.

– Согласен! – с важным видом кивнул головой Демьяненко-Мазепа и поднял кверху указательный палец. – Но! Но это если у тебя задница прикрыта бронеплитой толщиной в руку. На Украине это могут позволить себе только очень большие акулы. Впрочем, не только на Украине, везде.

– За то, чтобы наши задницы сохранялись и без бронеплиты! – провозгласил тост Серега.

– Уйди, противный, – не смог смолчать Ваня, тем не менее поддерживая тост.

– Так вот, ребята, – продолжил Андрюха, – с такой фамилией ко мне ни одного вопроса не возникло даже у самых оголтелых нациков.

– А власть сменится, снова фамилию менять будешь? – поинтересовался Сергей.

– Там видно будет. Мне, вообще, когда паспорт новый получал, старая паспортистка напророчила, что следующим этапом будет смена родины, – беспечно махнул рукой киевский риелтор. – Это в России все более-менее устаканилось, а здесь жизнь бурлит и бьет ключом, как в девяностых.

– Что есть, то есть, – согласился Дикий. – А ты как в Киев-то попал?

– Да, считай, случайно. Тетя неожиданно домик в наследство оставила. Тетку похоронил, домик продал. Причем очень удачно продал – после этого цены на недвижимость резко упали. Купил две квартиры, потом их продал, купил другие. Так и пошло-поехало. Сначала сам крутился, потом людей стал нанимать. Так и прижился. Но это все лирика, ребята. Давайте-ка уже рассказывайте, что такого приключилось, что вас в Киев занесло?

Андрей с ухмылкой откинулся на спинку стула и прикурил очередную сигарету.

Иван отложил нож и вилку и аккуратно промокнул губы салфеткой.

– Проблемы у нас, Андрюха.

– Да это я уже понял. Ты давай рассказывай, а там видно будет, чем помочь смогу.

– Рассказ не короткий получится, в пять минут никак не уложиться.

– В пять минут не загоняю, но в четверть часа, будь добр, уложись. Время – деньги.

И Иван, не тратя время на собирание с мыслями и препирательства по поводу временного цейтнота, начал свой рассказ. Не распыляясь на эмоции и лишние подробности, уверенно, коротко, емко. Из чего Сергей сделал однозначный вывод о заготовленной и отрепетированной заранее речи, что было удивительно и необычно для друга-раздолбая.

«Вот так, Сережа, а ты думал, что знаешь Ванька как облупленного», – подумал Конан, прилагая все усилия для сохранения маски бесстрастности на своем лице.

А Иван рассказывал. О том, как в родном городе заступился в кабаке за девушку, к которой приставал самоуверенный урод – какая банальность, не правда ли? Но самоуверенность подонка обусловливалась не только свойствами характера и плохим воспитанием, но и прокурорским удостоверением, помноженным на уверенность в поддержке всесильного папы-депутата. К тому же он был не один. Такие по одному не ходят, им свиту подавай.

Серега – добрая душа – сначала пытался оттащить друга, сгладить ситуацию, да куда там! Урод выхватил ствол, Ваня среагировал молниеносно, как был научен службой. В следующий момент друзья были атакованы уже четверкой прокурорских. В общем, завязалась драка. Драка как драка, сколько таких собровцы перевидали на своем веку, в скольких сами поучаствовали. Все бы было ничего, если бы в процессе свалки зачинщик не ударился при падении виском об угол стула, и из четырех подонков в живых остались только трое. А потом…

Потом папа взвился до небес! В России с депутатами вообще очень сложно, а на Кавказе к этому добавляется еще и такое понятие, как «уважаемый человек». Был на полную катушку задействован административный ресурс. В прокуратуре завели уголовное дело, девушка вдруг начала давать показания, что это собровцы приставали к ней, а прокурорские ее героически защищали.

В итоге Георгиевич, командир СОБРа, надавав подзатыльников Робин Гудам, принял от них рапорты об увольнении по собственному желанию и тут же связал со своим армейским товарищем, который, скажем так, помогал патриотам Донбасса. Затем по его команде сослуживцы вывезли ребят в ближайший город на служебной машине. В итоге командир получил неполное служебное соответствие, а в ДНР стало на двух д’Артаньянов больше. В принципе, парни очень легко отделались. Семей у них не было, оба были разведены: редко какая женщина выдержит, что мужа по полгода нет дома, а когда он все-таки дома, то в любой момент готов сорваться с места по вызову.

В ДНР все схватилось практически сразу. Огромный опыт и знания парней быстро привели к тому, что они стали инструкторами: Иван – по минно-подрывному делу, а Серега – по снайпингу. Конечно, при позиционной войне специфика ведения боевых действий отличается от полицейской и рейдовой, к которой ребята были более привычны. Но ничего, втянулись, заслужили уважение коллег и руководства.

И все было ничего – целых одиннадцать месяцев. До тех самых пор, пока не появился Змей – так его друзья между собой прозвали. Конечно же, у него были имя и звание, но кто же верит фээсбэшникам на войне? Фэйсу верить – себя не уважать, любой мент вам эту непреложную истину подтвердит. Тем более если они предлагают такое.

А предлагал Змей ни много ни мало, а полную реабилитацию и возвращение на родину. Не в родной город, но в Россию. В другой регион, но тоже в СОБР, в прежних званиях. Взамен же просил – просил, не требовал – сущую безделицу. Исполнить одного украинского олигарха. Одного из тех, на ком вся эта война и держится. Да, судя по всему, и не только она, поскольку заказ нужно было исполнить очень быстро – в течение месяца. С учетом подготовки и значимости фигуры – полнейшая утопия. Это только в кино – героев закинули, а через пару дней друзья встречают победителей. По такому объекту только оперативной, подготовительной работы минимум полгода надо. С этим Змей безоговорочно соглашался, но – сроки есть сроки.

Сергей был категорически против, потому что мертвым не нужны ни новые документы, ни деньги, ни звания. Иван с ним соглашался, но в нем жило чувство вины перед другом, ибо это из-за него они попали в такую ситуацию. Ему хотелось вернуть Сергея в нормальные условия жизни, да и самого уже достала эта затянувшаяся командировка. И Иван настоял. Сумел убедить и себя, и друга, что стоит рискнуть.

Рискнули. Если бы не паранойя олигарха, вряд ли бы живыми оттуда ушли. Но все, что ни делается, к лучшему. На этой жизнеутверждающей ноте Иван и закончил свое повествование.

На некоторое время за столом воцарилась тишина. Конан вообще молчал все время, гадая про себя: не слишком ли друг разоткровенничался? Все-таки столько лет не виделся с человеком. Но Дикий был спокоен, Андрей тоже слушал старого дружка в полнейшем спокойствии, словно ничего другого и не ожидал услышать.

– Да-а, дружище, натворили вы дел, – задумчиво протянул Демьяненко-Мазепа спустя минуту. Затем извлек из кармана смартфон и, быстро пробарабанив пальцами по экрану, продемонстрировал другу фамилию олигарха. Иван на секунду прикрыл глаза, подтверждая его правоту.

– Серьезно! – покачал головой риелтор, стирая написанное.

– Было бы не серьезно, сами бы разрулили, – усмехнулся Иван.

– Хорошо. – Андрей удовлетворенно кивнул головой, словно соглашаясь с какими-то своими еще не озвученными мыслями. – Я так понимаю, что у вас здесь земля под ногами горит и в Россию ходу нет. Так?

– Так, – подтвердил очевидное Диконенко.

– Какие мысли? Чего конкретно от меня хотите?

– Документы, Андрюха, – уверенно ответил Ванька, – документы для выезда за границу.