Ярость и Боль

Идет война,
Поле битвы – сердце!
Добро и жалость?
Не все ли равно?
Умрешь, —
Не будет ничего.

Памяти Зосенко Игоря Анатолиевича

Свет звезды, тень травы,
Искры из потухших глаз.
Не знали мы, что не правы,
А теперь слезы как алмаз.

Кто был прав – тот умирал.
Меч в крови – никто не признал.
А теперь слезы как алмаз,
Надежды луч из потухших глаз.

Из-за чего возник тот спор,
Никто уже не вспомнит.
Лишь меч на руку скор,
И боль разум затмит.

Горячее сердце —
Кровью облито.
Красное небо —
Зарею залито.

В мире нет понятий о чести,
Никто не знает, как жить в этом мире.
А слезы словно алмаз,
Надежды луч из потухших глаз.

Надежды на то, что будет спокойно,
Надежды на то, что сердца застучат.
Надежды, что меч ножен не покинет,
Надежды на то, что сердца застучат.

Но пока еще кровью поля все залиты,
Урожай – не хлеба, а мечи из земли.
И кто-то мертвому скажет – «Прости»,
А кто-то камни слезами зальет.

Свет звезды, тень травы,
Искры из потухших глаз.
Не знали мы, что не правы,
А теперь слезы как алмаз.

«Касание твоей нежной руки…»

Касание твоей нежной руки
Заставляло кровь закипать.
Молча стоя у реки,
Тебя я решился обнять.
Склонив голову влево,
Прикрыв чуть глаза,
Вздохнула неровно…
И мы сомкнули уста.
Мы были счастливы тогда,
А чего еще желать?
Но настала пора,
Мне пора уезжать.
Меня провожая,
Рукою махая,
Ты улыбалась,
Да слезы лились.
А я, из окна электрички,
По дрожанию твоих губ
Успел прочитать:
«Ты меня не забудь».

Слово о правительстве

Они говорят, что прожили жизнь,
Они говорят, что многое знают.
Мол, чашу с кровью пришлось им испить;
Да забыли, что клыки от крови растут.
Они говорят – значит, все еще живы,
Знают лишь то, что хочется знать.
И чему-то кого-то хотят научить,
Сами, пытаясь нас изучить,
Зная, что можно волю сломить…
Забыли – нельзя душу забрать.
Забыли, что мы можем восстать,
Забыли, что нам хочется жить.

«На могильной плите…»

На могильной плите
Завядшая роза.
На разбитом стекле,
Отпечаток ботинка.
Это все уже было
И все еще будет.
Жизни так мало,
Но знают все Будду,
Помнят Христа
И молятся Богу.
Все это привычка,