Я тоже хочу…

– Я не уверен, что стоит ожидать еще кого-нибудь, хотя чем черт не шутит. Ладно тогда давай поставим хотя бы несколько столов вместе прямо посередине бара. Очень хочется, чтобы этот дурацкий подсвечник оказался в самом центре помещения.

Схожесть мыслей М. с мыслями Д. последнего уже не так сильно поразила, как в первый раз, когда Д. смотрел, как М. вешает одежду на вешалку. Сейчас он отметил это, как бы автоматически, как само собой разумеющееся.

Д. поднялся и помог М. соеденить вместе четыре стола, предварительно убрав с них остатки трапезы, исчезнувших посетителей (в чем Д. ни сколько не сомневался). Как только все было сделано, М. поставил подсвечник на середину получившегося большого стола, а Д. зажёг свечи, своей зажигалкой. Свечей оказалось пять. Д. не курил, но зажигалку носил с собой ровно столько сколько себя помнил. На вопрос: "зачем?", всегда отвечал: "просто так", без дополнительных разъяснительных уточнений.

– Теперь мне намного комфортнее. – М. взял себе на закуску к коньяку тарелку с овощами и маслинами, поставил стул и сел за новообразованный большой стол.

Д. немного помедлил и в свою очередь присоеденился к М.

– Раз на то пошло, то и у меня есть своя мечта. – начал М. – Я уже давно хочу снять какое-нибудь кино.

– Значит хочешь быть режиссёром? – уточнил Д.

– Не совсем. Точнее не обязательно режиссером. Актером, сценаристом, может еще кем. Для начала хочется просто почувствовать процесс создания определенной картины, определенного сюжета, несущего цель, несущего мысль. Но не ограниченную какими бы то ни было рамками, а скорее размытую, немного сглаженную, чтобы каждый зритель мог от неё отделить и забрать подходящий именно ему кусок, который как-нибудь повлиял бы на него, может быть направил.

– Почему не снимаешь?

– Я не знаю, что снимать. Я еще не нашел ту тему, которую хотел бы препарировать на камеру и подать её зрителю в доступном и полезном виде. Снимать просто ради съемок дело неблагодарное и бесполезное. И вообще для этого процесса нужна целая команда, определенные средства и навыки. Всего этого у меня нет.

– А в качестве актера? – Д. поднялся и медленно подошел к одному из столов, взял еще одну бутылку вина и вернулся на место.

– Актером не зовут, а куда ходил пробоваться, всё не те проекты, пустые, безликие. Может я не проявляю усердия и особого желания в поисках или считаю себя актером, не являясь таковым на самом деле. Иногда сценарии пишу, но все в мусорку. – М. утер салфеткой губы. – Прославиться хочется в проекте на века. В этом счастье моё, чтобы люди узнавали.

Д. молча отреагировал на заявление собеседника, хотя с некоторой стороны был не согласен с его позицией. Он давно понял, что любой спор и отстаивание своей точки зрения почти никогда ни к чему не приводит. Каждый остается при своем, ибо люди давно разучились слушать, а главное слышать друг друга. Д. продолжал изучать и присматриваться к М., как вдруг снова зазвенел колокольчик у входной двери.

Внутрь зашел бородатый человек в футболке, черных брюках и громоздких башмаках. В его руках был зонт, который со своим прямым назначением справился неважно. Бородатый незнакомец вымок, так же основательно, как пришедшие ранее Д. и М.

Он оставил зонт в углу, возле двери, отжал футболку, обтер ноги о коврик и наконец зашел.

Д. показалось, что новый гость был чересчур угрюмым, как-будто, что-то тяжелое довлело над ним. Поэтому Д. не спешил представляться, звать его к столу и вообще отвлекать чем-либо. Он просто наблюдал, так же, как наблюдал, когда в бар вошел М. Сейчас же М., казалось полностью погрузился в свои мысли и отстранился от происходящего. Он удостоил бородатого человека лишь одним коротким взглядом, после чего принялся созерцать огоньки свечей и вилкой ковырять в своей тарелке несчастный кусок помидора.

Тем временем новый гость проследовал к камину, находящемуся справа от барной стойки. Д. только сейчас заметил, что в баре есть камин. Незнакомец собрал дрова, которые находились поблизости в специальном ящике, уложил их в камин, открыл задвижку на трубе и закрыл каналы для прочистки. Д. подумал, что он явно проделывает это не в первый раз. Когда все было готово, бородатый человек никак не мог найти чем ему развести огонь, но к сидящим за столом Д. и М. подойти не решался. Тогда Д. все же поднялся и первым пошел на контакт.

Он направился к камину, возле которого незнакомец тщетно пытался отыскать спички.

– Может быть огоньку? – Д. протянул свою зажигалку бородатому гостю.

– О, да, большое спасибо. – ответил тот. Его голос был хрипловат и Д. предположил, что он простужен.

– Сейчас, минуточку. – незнакомец протянул руку в зольницу и несколько раз чиркнул зажигалкой. Бумага быстро занялась. После этого он открыл воздушную заслонку и вернул зажигалку Д.

– Сейчас будет потеплее. Еще раз, спасибо. – Незнакомец протянул Д. руку. – Меня зовут Р., прошу прощения что не представился сразу, очень замерз, к тому же болею.

– Ничего. – ответил Д. и пожал руку Р. – Вы можете сесть к нам за стол, если хотите. – Д. подошел к камину, чтобы посмотреть, на то, как начинает разгораться пламя и увидел то, каким образом Р. сложил дрова. Д. замер, но своим видом не показал удивления. Дрова лежали так, как всегда их складывал сам Д. Он еще раз посмотрел на Р. и мысленно представил его без бороды. Как и в случае с М., Р. показался ему смутно знакомым, хотя они совершенно точно никогда прежде не встречались.

– Всенепременно почту за честь, только вот выпью чего-нибудь, чтобы кровь разогнать. Вы извините меня, за такую бесцеремонность с камином. Мне бы сперва спросить разрешения. Вы же управляющий? – спросил Р.

– Нет, я как и вы – посититель. – ответил Д. – Здесь кроме нас никого, так что выбирайте любую бутылку на ваш вкус.

– А так разве можно? – испуганно покосился на барную стойку Р. – Самовольно?

– Решайте сами. – коротко бросил Д. и вернулся за стол.

Р. все еще боязливо подошел к стойке, поёживаясь от холода. Он опустил пальцы в свою бороду и начал сосредоточенно рассматривать полки с бутылками, видимо искал что-то конкретное. Когда нужная бутылка наконец была найдена, Р. слегка улыбнулся. Это был темный ром. Р. молча собрал на поднос, то, что посчитал нужным для легкого перекуса, взял стопкку и отнес все это за стол, где сидели Д. и М.

– Добрый вечер. Меня зовут Р. – представился он.

М. наконец обратил на него внимание.

– Здравствуй. Я – М.. Ты наверное любишь теплое море, золото и пушечную канонаду, раз выбрал ром?

– Скорее уютный домик на берегу, тихий шепот волн и приятное тепло внутри с терпким сладковатым привкусом сахарного тростника.

– Да вы – романтик! – рассмеялся М.

– Полнейший. – Р. зажмурился, резко опрокинул стопку и затолкал в рот бутерброд со шпротиной. – Вы меня извините, но я отсяду к камину, никак не могу согреться. – с трудом проговорил он с набитым ртом.

– Пожалуйста. – кивнул М. – Здесь сегодня тихо, поэтому беседе это никак не помешает.

Д. продолжал молча наблюдать за Р.

Р. взял один из стульев и с легким стуком опустил его на каменный пол возле камина, спинкой к огню, так, чтобы быть лицом к М. и Д., но стул оказался слишком скрипучим. Р. поерзал на нём и решил поменять его на более массивный, стоявший поодаль. Как только он убедился, что новый стул его полностью устраивает, Р. подкинул в камин дров и заговорил, ровным спокойным голосом.

– Вот вы знаете, какого это – быть причастным к чему-то истинному? К чему-то великому? Стать для мира… – он не успел докончить свою мысль, его перебил М.

– А что такое истина? Что есть эта вот истина о которой ты говоришь? Сам то ты знаешь?

– Нет. – ответил Р.

– То-то и оно. Нет ничего истинного. – с довольным лицом отметил М.

– У каждого истина своя и каждый её представляет по-своему. – заявил Д.

– Я вас понимаю и даже отчасти соглашаюсь с вами, но… Вдруг у меня получится открыть, познать и рассказать людям то, что является всеобщей и самой главной истиной?

Д. скептически фыркнул.

– Ты несомненно – романтик. – подытожил М.

– Что тебя сюда привело? – Д. задавал этот вопрос, почти наверняка зная, что ответит Р.

– Я не знаю. – после продолжительной паузы, наконец вымолвил Р. – Я здесь никогда не бывал раньше. Просто шел мимо. Меня с самого утра преследовала навязчивая мысль.

Д. и М. переглянулись.

– Может быть она связана с неким приятным воспоминанием или местом, где произошел памятный, так сказать, теплый разговор? – поинтересовался М.

– Да… Да. Похоже на то! Но дело в том, что у меня нет такого места, да и разговоров таких неприпоминаю. Я вышел с утра и бродил по улицам, пытаясь понять, что это за манящее чувство, пока не полил дождь. Я вымок и решил зайти в первый, попавшийся на пути бар.