Поединок отражений

– Автор надписи, – попытался все же хоть как-то разрядить я ситуацию, – использовал одну из сиддх: «манодживита» – мгновенное перемещение в пространстве силой мысли. Сиддха – это сверхчувственная способность, даруемая Творцом либо развиваемая самим человеком, получившим доступ к древнему Знанию. Всего их восемь.

– Ты намекаешь на то, что та женщина… чудовище… – Ракитин не знал, как определить для себя Нурию Саликбекову, которая в позапрошлом году едва не погубила его и многих других в своем безумном стремлении к абсолютной власти над людьми, – …черный мадхъя вернулся?

– Я почти уверен, Олежек, что это так, – я с усилием улыбнулся, но улыбка, видимо, вышла жалкой, потому что Ракитин, взглянув на меня с надеждой, тут же отвел глаза, вновь уставившись на руны на стене. – У меня снова начались сны! – продолжал я, надеясь, что у Олега хватит выдержки, чтобы не сорваться: слишком свежи еще были его воспоминания о том, как его собственная антисущность – психом, по определению профессора Вольского, – чуть-чуть не убила жену Алену. – Черный мадхъя снова вышел на охоту и теперь он гораздо сильнее и опытней, чем год назад. Надо опять собирать эгрегор, Олег…

– Но при чем здесь Ильхан Амиев? – все-таки крикнул он, но тут же сжал кулаки, глубоко вздохнул и, справившись с собой, добавил: – Неужели эта… бестия вернулась к старому способу… питания?

– Братцы, помогите! – возопил наконец Данила, с дикими глазами до этого слушавший весь наш диалог. Велесов тоже таращился с открытым ртом, хотя и был в курсе прошлогодних приключений. – Что все это значит?! Какой еще мадхъя?! Какой эгрегор?..

– Успокойся! – довольно резко осадил его Ракитин. – Сейчас нет времени тебе все объяснять. Позже! А теперь умолкни и мотай на ус.

– Вряд ли, – мои сомнения в непосредственной причастности Нурии к убийству окрепли. – Здесь поработала не она! Скорее кто-то из ее учеников, точнее, помощников, который еще не умеет получать энергетическую подпитку без непосредственного контакта.

– А надпись зачем? – подал голос наконец Павел.

– Не знаю, – честно сказал я. – Возможно, чтобы напугать.

– Кого?

– Меня, конечно, – я невольно поежился. – Ведь я – единственный, кто может помешать планам черного мадхъя. Хотя я и понятия не имею, каким образом!

– Вот что, господа сыщики, – заговорил Олег командирским тоном, – заканчиваем наши словесные упражнения и начинаем работать! Павел, дуй за видеозаписями в службу безопасности. Данила, возьми на анализ конденсат из ванной комнаты и вещество надписи. Димыч, а ты отправляйся на интервью с охранником. Встречаемся завтра в десять ноль-ноль у меня в кабинете!

Молодец, майор! Вот что значит опыт и выдержка. Все сразу преисполнились, зашевелились, а в глазах появились осмысленное выражение и решимость выполнить поставленную задачу. Я тоже покинул отель с явным облегчением, – даже холод в затылке исчез, – и с наслаждением подставил лицо под ласковые и теплые пальцы солнца. На краткий миг мне представилось, будто все, что произошло за последние сорок восемь часов – сон, и вот я проснулся и радуюсь наступившему новому дню…

Я вздохнул – увы, покой нам только снится! – и сел в машину. Ну, и где мне искать этого служивого? Хотя – стоп! Я вспомнил его номер на бляхе: 789. Дальнейшее было делом техники. Бортовой компьютер «хундайки», подумав несколько секунд, выдал справку: «Капрал Сергей Николаевич Зимин, Северный отдел службы охраны общественного порядка. Личный номер 789. Контактный телефон 12–45—32». Я вытащил мобильник и набрал номер. На десятом гудке в трубке послышался сиплый, заспанный голос:

– Зимин слушает.

– Здравствуйте, капрал, – я подпустил немного деловитой озабоченности. – Меня зовут Дмитрий Котов, обозреватель уголовной хроники «Вестника». Надо срочно встретиться по поводу убийства в «Северной» Ильхана Амиева.

– Ладно, – нехотя буркнул после едва ли не минутной паузы Зимин, – приезжайте завтра в отдел, я как раз дежурю. Там и поговорим.

– Не пойдет! – жестко отрезал я. – Надо прямо сейчас!

– Вы с ума сошли! – взбеленился он. – У меня отгул! И вообще я не обязан…

– Хорошо, – спокойно парировал я, – тогда завтра вас вызовут в управление на квалификационную комиссию как не соответствующего занимаемой должности.

– Это еще почему?!

– Потому что вы, господин Зимин, не выполняете своих обязанностей, да к тому же в нештатной ситуации.

– Где же это я не выполнил? – с угрозой спросил капрал.

– Два дня назад вы отвечали за охрану места преступления в «Северной» и не доложили начальству о появлении постороннего в зоне ответственности…

Я не договорил и теперь держал паузу: сработает или нет? Действительно этот служака видел кого-то или же на фотографии – оптический фантом. А может, наоборот? Девушка была, но ее никто не видел, потому что… Почему?

– Приезжайте, – наконец раздалось в трубке. – Кононова пятнадцать, квартира восемь.

В трубке запикали гудки отбоя, но пели они о моей первой маленькой победе! Значит, этот парень действительно видел незнакомку, которую не заметили остальные. А это означает только одно: девица владеет сиддхой «антардхана» – невидимости, то есть умеет «отводить глаза», говоря по-нашему. А капрала она просто не видела из-за спин азеров, и он поэтому не попал в ее сферу внимания в момент активации сиддхи.

Нужный дом я отыскал сразу: типичная «монолитка» начала века – серая и страшная в своей нелепости – агония градостроительства в эпоху «дерьмократии». Зимин оказался высоким поджарым парнем лет тридцати, загорелым и светлоглазым, но с высокими скулами и узким подбородком – типичный продукт смешения азиатской и европейской крови, каковые до сих пор составляют большинство населения Сибири.

– Проходите, – довольно приветливо, против ожидания, кивнул он мне и, не оглядываясь, пошел в глубь квартиры.

Я проследовал за хозяином на кухню и сел на предложенный деревянный табурет.

– Слушаю вас, – сказал Зимин, усаживаясь на такой же по другую сторону стола.

– Вы не поняли, – улыбнулся я, – это я вас слушаю!

Несколько мгновений он разглядывал мою ехидную физиономию, потом вздохнул и заговорил:

– Собственно, рассказывать-то и нечего. Я стоял без смены уже около часа, и мне порядком поднадоели все эти сытые черномазые рожи вокруг – одни мужики носатые! И тут вдруг вижу: из-за спины их главного, как его… Амиева появляется молодая девчонка с умопомрачительными формами в сарафанчике явно на голое тело! В этот момент кто-то щелкнул камерой, девчонка обернулась, увидела меня и… пропала! Буквально, – он помотал головой, вспоминая. – Я понимаю, что так не бывает, но…

– Почему же, – возразил я, – бывает. А вы ее хорошо запомнили? Опознать при случае сможете?

– Конечно! Не каждый день такую красотку увидишь.

Я вынул из кармана злополучный снимок.

– Да, это она! – тут же кивнул Зимин.

– Отлично! – Я встал и пожал ему руку. – Спасибо, Сергей Николаевич. Думаю, нашим друзьям из криминальной полиции все сразу знать необязательно?

– Не верю, что она – убийца, – неожиданно твердо сказал Зимин.

– Хотел бы я с вами согласиться. Кстати, не советую распространяться про наш разговор. Вообще. Это может быть опасно. Вот мой телефон, – я протянул визитку. – Если что-нибудь узнаете или, паче чаяния, встретите эту красотку, постарайтесь не попасться ей на глаза и позвоните сразу мне. Всего хорошего!

Глава 3

На следующий день ровно в девять часов утра я уже стоял перед знакомой до боли светло-ореховой дверью в центре альтернативной медицины «Световид». Только табличка на двери была другая – «Энергоинформационная диагностика. Целитель К.О. Меньшикова», да витая бронзовая ручка слегка потускнела от длительного пользования.

Постояв несколько секунд с закрытыми глазами, я вздохнул, отгоняя воспоминания, и решительно постучал.

– Войдите!

Вот черт! Голос тоже показался ее голосом – наваждение не проходило. Плохо! Этак я не смогу сегодня расслабиться, чтобы пройти сеанс тренинга. «Прости меня, Ириша, но мне нужно забыть тебя, иначе ничего не получится, и тогда Нурия выиграет бой!» – я почувствовал как будто легчайшее прикосновение к сердцу, и сразу исчезли неловкость и ощущение вины, а в кабинет Меньшиковой шагнул решительный мужчина, не сомневающийся в выбранном пути.

Ксения сидела в дальнем правом углу за консолью компьютерного комплекса и даже не взглянула в мою сторону, поглощенная чем-то происходившим на экране монитора. Но я к такой манере ее поведения уже привык, а потому спокойно разделся, сел на разложенный посреди комнаты джутовый восьмиугольный коврик-дхьяна для медитации и принял асану «цветущего лотоса».

Эта поза позволяла расслабить тело в максимально короткий срок и одновременно быстро включить внутреннее зрение, необходимое для работы с подсознанием. Я знал, что сегодня мне предстояла задача не из легких: научить себя самого открывать вход в общее информационное поле планеты – астрал, и при этом не обнаруживать своего там присутствия. Все мои прежние попытки заканчивались провалом: либо мое эго начинало растворяться в общем поле, либо меня обнаруживали различные лярвы – паразитические сущности, обитающие в астрале. А последний раз меня просто вышвырнули оттуда, и я так и не понял – кто? Больно и обидно.

Ксения наконец оторвалась от монитора, взглянула в мою сторону и вдруг оказалась рядом, на дхьяна, тоже обнаженная и тоже в позе «цветущего лотоса». Как она это проделала, я обдумать не успел – сеанс духовно-кинестетического рефрейминга начался. Я прикрыл глаза и сделал полный вдох праны. Как всегда при этом по телу прошла теплая волна, а где-то в темени возник ровный тонкий звон. Обычные мысли потеряли четкость и превратились в бескрайнее белое поле, заполнившее, казалось, все открывшееся обозримое внутреннее пространство.

– Расслабься и отпусти себя в путь, – услышал я будто издалека голос Ксении. – Ты должен найти свое самое первое воспоминание. Ищи его!