Звезды зовут

– Какая ты сообразительная! – похвалил её Фонн, – в этой ткани мы его и на землю спустим и на подводу погрузим!

Так они и сделали. Спустя некоторое время человек лежал на подводе, заботливо прикрытый пористым материалом. Майка и дядюшка сидели под железным крылом и отдыхали. Подводу они поставили рядом с собой. С неба упали редкие тяжёлые капли.

– А вот и он, – сказал дядюшка, – дождь из розовой тучи. Хорошо, что не в пути застал, а то сидели бы под рюкзаками.

Через некоторое время туча ушла. Майка вышла из-под крыла и посмотрела на корпус железного летающего змея.

– Дядюшка Фонн, смотри! На нём нет следов от дождя!

– Во как! Крепкий же это металл! Ну что, пойдём?

Толкая впереди себя подводу, дядюшка и его племянница заторопились к дому. Они старались не дёргать подводу, чтобы не навредить человеку в тяжёлом состоянии. На крыльце их уже встречала матушка. Без лишних слов она принялась помогать занести беспомощного человека в дом. Для случайных гостей в доме имелись две дополнительные стенные ниши. В одну из них положили незнакомца.

– Что делать будем? – спросила Майка.

– Он чуть дышит, наверное, шея сломана, – решила матушка.

– Тогда он не жилец, – сделал выводы дядюшка.

– Нет, нет! Его нужно спасти!

Майка принялась лихорадочно собираться.

– Куда ты, доченька?

– К доктору, матушка, только он поможет.

Она выбежала на улицу и бегом понеслась к доктору. Доктор Хотис оказался дома. Он выслушал сбивчивый рассказ девушки и наморщил лоб.

– Шея говоришь?

– Наверное…

– Сейчас соберу чемодан.

Через минуту доктор Хотис и Майка уже шагали к дому Бодденов. Осмотрев больного, доктор открыл свой чемодан и стал доставать оттуда всякие банки, склянки, порошки и бутылочки с жидкостями. Затем он выгнал из комнаты женщин и попросил Фонна крепко держать больного за плечи. Сам он взялся за голову и резким движением потянул на себя. Раздался характерный хруст. Лицо больного порозовело, и он хрипло вздохнул. Дядюшка Фонн, одобрительно крякнув, произнёс:

– Смотри-ка, задышал! Значит, не умрет. Как вы, уважаемый доктор так умеете? Я бы ему шею свернул.

– Это всё опыт, – вздохнул доктор, – и то, раз на раз не приходится. В этот раз повезло: смещение шейных позвонков от удара. Перелома нет. Но шею нужно обездвижить.

Он высыпал часть порошка в миску, долил прозрачной с резким запахом жидкости. Быстро помешивая получившуюся массу рукой, доктор добился однородности состава.

– Приподнимите его, – попросил доктор Фонна.

Дядюшка приподнял больного за плечи и голову, стараясь не навредить. Обернув кусочком чистой ткани шею, доктор Хотис стал быстро намазывать белую массу поверх материала. Вскоре шея больного была покрыта ровным слоем со всех сторон. Через мгновение масса затвердела. Фонн бережно уложил больного. Тот дышал ровно – видимо ему становилось легче.

– Вот и всё, – сказал Хотис, – когда очнется, позовите меня.

Доктор принялся оттирать руки жидкостью. Затем он собрал свой чемодан и отправился домой.

– Его покормить надо, – сказала матушка.

– Я хотела, но у него что-то во рту.

Матушка Эбра бесцеремонно залезла пальцами в рот и вытащила резиновую капу.

– Что это? – испугалась Майка.

– Не знаю, но мне кажется, это для того, чтобы зубы не сломать.

Больной глубоко вздохнул и задышал ровнее. Наверное, ему становилось легче. Майка прилежно присматривала за гостем. Когда его что-то беспокоило – она приносила из дядюшкиного хозяйства тряпицу, охлаждённую в химическом льде, и прикладывала ко лбу. А вот покормить его бульоном у неё не получилось: человек отказывался глотать. «Ну, ничего», – думала Майка, – «Очнётся – накормлю». Однако, прошло уже три дня, а он всё ещё был без сознания. Тогда помог дядюшка. Он бесцеремонно зажал нос больного пальцами и тот не произвольно сглотнул.

С того времени Майка стала настоящей сиделкой. Она кормила больного, меняла из-под него белье, обтирала тканью. Прошло две недели, но она не теряла надежду.

05

«Иногда явь хуже кошмаров.

Иногда наоборот»

Анри Эльдо «Хроники»

Как же приятно плыть! Море было таким ласковым и успокаивающим. Рин Корди наслаждался морем и прохладными волнами. Наконец, почувствовав усталость, он решил: – «Нужно поворачивать к берегу». И тут же неосторожно глотнул воды. «Ну и мерзость»! – подумалось ему, – «Когда вода в море была такой мерзкой»? Рин прокашлялся и поплыл дальше. Впереди виднелся белоснежный берег и его дом. Вот уже его ноги коснулись горячего песка, а мокрое тело почувствовало прохладные струи свежего ветра. Но вот, тело моментально высохло и стало жарко. «В дом! Скорее в дом» – мелькнуло в голове. А почему за дверным проёмом так темно? Совсем ничего не видно. Повернувшись в другую сторону, зарезало в глазах: таким ярким казался свет. Уж лучше в темноту. Но почему же так темно? Рин сделал над собой усилие и открыл глаза. «Я спал что ли»? Самое интересное это то, что светлее не становилось. Сфокусировав с трудом взгляд, Рин удивился, что разглядывает каменную стену. Он повернулся на спину: опять перед глазами тёмная каменная стена. «Я похоронен и лежу в склепе», – единственная разумная мысль, пришедшая в голову. Затем он повернулся на левый бок и зажмурился. «Так вот откуда яркий свет»! С этой стороны стены не было. Рин с облегчением выдохнул. «Значит я не в склепе. Но где же я»? Хлопая глазами и пытаясь сосредоточиться, мозг обрабатывал окружающую картинку и отказывался верить увиденному. Но принятая мозгом информация говорила, что это явь, хоть и странная. В общем, Рин лежал в выдолбленном стенном углублении, в квадратной комнате, больше похожей на каземат, нежели на жилое помещение. Подсвечивалась эта убогость чадящей газовой лампой, подвешенной под потолок. «Видимо, здесь не так и светло, как кажется», – подумал Рин. В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошло нечто, отдалённо напоминающее девочку. «О, ужас»! – возопило внутри естество майора-инструктора, человека педантичного, особенно в вопросах чистоты и аккуратности. Существо подошло к Рину и, улыбнувшись, произнесло:

– Какое счастье, ты очнулся!

Если бы девочка-девушка прорычала эту фразу или провыла, Рин Корди так бы не удивился. Но услышав приятное сопрано с идеальным произношением, он был потрясен.

– К…к-кто ты? – с трудом выдавил он.

– Я – Майка, то есть Майя, – ответила, смутившись, девочка-девушка.

Рин, моргая, рассматривал странное создание. Черты лица, в целом, были красивы. Но всё портили неаккуратные темные волосы и кожа, имеющая характерный оттенок неопрятности. «Не моются они, что ли»? – подумал Рин.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не, не знаю. Как я здесь оказался?

– Мы с дядюшкой притащили тебя на подводе. Ты свалился на твердь Промсменца внутри стального змея, окружённый шаром огня.

– Что? – только и мог спросить Рин.

– Не помнишь? Не торопись, отдыхай, потом вспомнишь.

Голос девочки-девушки звучал успокаивающе и его глаза закрылись. Он снова лежал на мягком песке. Когда ему это надоело, Рин бросился в море. Плавал и плавал, пока снова не нахлебался воды. «Фу, ну и гадость! Что случилось с морем»? Вкус был таким, будто вода протухла. Потом заработало обоняние. До этого, видимо, оно отключилось. На нежный нос майора обрушился такой букет всевозможного амбре, что он едва не задохнулся. Пахло всем и сразу: газом, канализацией, немытыми телами, грязным бельем, ещё чем-то, чего язык Рина не имел соответствующего названия. «О, ужас»! – простонало про себя всё его существо. Он стоял на палубе космического дредноута и не понимал, откуда такие запахи. Перед глазами пронеслись истребители. «Какие они классные»! – подумал Корди, – «А вот и мой». Он не заметил, как оказался в пилотском кресле. Руки привычно держали штурвал. Истребитель держал курс. Куда? Непонятно…. Как ни смотрел Рин Корди на дисплей навигатора – ничего разглядеть не мог.

Вздрогнув, он открыл глаза. «О, только не это», – уже знакомая обстановка внушала тоску. Да ещё эти запахи. Легче, наверное, нос отрезать, чем ощущать всё это «благовоние». Открылась дверь, и запахи усилились. Рин едва сдерживал рвотные позывы. В комнату вошли двое. Знакомая девочка-девушка и мужчина в бесформенной одежде.