Проклятый мир (сборник)

Они любили по вечерам или в свободное время прогуливаться по территории, любоваться звездами на небе. Патриоты практически были тут одни в своей зоне, ведь кроме них можно было увидеть обслуживающий персонал и группы людей из радикальной организации. Периодически они тренировались тут, но в другой зоне.

Патриоты жили в одной стороне, а бурная жизнь и учения проходили с другой стороны базы, поэтому жизнь шла тихо и спокойно. Их персонально обслуживали, убирали помещения, стирали постельное белье, поэтому такая жизнь друзья была по вкусу. Они имели свои машины, ведь полковник научил друзей управлять любым транспортным средством, но все-таки парни доверяли управление девушкам обычно.

Так что фактически военная база стала не только местом работы друзей, но и постоянным домом. Да, им приходилось ездить в разные места по работе, заходить в главный штаб оппозиции и даже летать в другие страны в командировку. Организация действовала по всей стране, и они объездили практически всю родину матушку, поэтому отдыхали часто за рубежом. А агенты отдыхали в стране, объездив ее, а ездили по работе за границу, поэтому отдых патриотов и агентов был в некоторых вещах похож, как и работа.

Патриоты часто работали дружной компанией, но были особые миссии, когда они работали отдельно друг от друга и в разных районах. Они могли спокойно выполнять любые задания даже в одиночку, ведь патриоты были разносторонними личностями и мастерами. После успешной работы они встречались и отдыхали на полную катушку, уединялись в своих помещениях, обсуждали друг с другом пройденную работу.

– Олеся, здесь замечательно. Никогда мы не знали ранее такого удобства и комфорта, а всегда жили в грязных квартирах с алкашами и торчками. Наши родители никчемные и конченые люди, которые ничего дали нам. Мы находились на грани бездны и падения, но только нужно заранее предвидеть падение. Это можно осуществить, а не обнаружить пропасть под ногами и полететь туда, – рассуждал Ганн. – Мы продали свои квартиры, но все-таки жалко было, ведь там прошло все наше детство. Я помню много хороших вещей.

– Да, ты прав, Митек, ведь это был наш дом, и в этом нам повезло. Иметь крышу над головой и не иметь ее – это большая разница, но все-таки судьба нас вознаградила и подарила удачу, когда мы встретились с полковником. Он вытащил нас из грязи в князи, и я могу взглянуть на жизнь по-другому, – произнесла довольно Олеся. – Знаешь, а меня вдохновляет наша деятельность, ведь заказные клиенты так беспомощны перед нами и сразу срут в штаны, когда я заглядываю им прямо в глаза и направляю пушку. Смерти все бояться, а оружие и безумный взгляд – это веский аргумент, и они понимают, что сдохнут. Как приятно наблюдать за опупевшими лицами с выпученными глазами, слышать его мямлю перед смертью.

– О, да ты маньячка, детка, но ты права, ведь продажные люди понимают только силу и думают, что ничего не бояться. Но ствол доказывает обратный факт, и я через глаза заглядывал прямо черную душу, – вспоминал довольно Ганн.

– Они думают, что крутые, и им все дозволено, но если серьезно за них взяться, то все срутся, показывая свою трусость и дикий страх. Убить можно любую «шишку», и мы будем судить так, как должны судить. Наш суд справедливый и гуманный, быстрый и простой, – восклицал Ганн, когда они с Олесей сидели на балконе после просмотра блока новостей и любовались звездным небом. – Никто не уйдет от возмездия и кары.

– Да, отлично сказано, ведь мы достанем их из всех щелей. Нигде они не будут в безопасности, ведь хоть в нашем мире легко затеряться, но надо помнить, что Земля круглая. Все со временем находят друг друга, и мы тут не вечно. Помни это, ведь нам когда-нибудь придется бежать – рассуждала Олеся. – Ладно, что-то меня занесло, и не будем о грустных вещах. Не смотри так. Как думаешь, мы ходим вверх ногами или вниз?

– Мы ходим по-разному, ведь наша планета постепенно вращается, – отвечал Ганн.

Они встали, и некоторое время любовались сверкающими звездами, найдя знаменитые созвездия, ведь небо было чистым, а погода была теплой и безветренной. Потом Олеся и Ганн завалились в теплую постель и приступили к сексуальным забавам. Они наигрались в карточные игры перед сном, поиграли в домино с другой парой, а те обнаженные лежали расслаблено в кровати. Митек щупал изящные бедра и соблазнительную грудь девушки, целовал ее сексуальные губы, а она прижалась к нему жарким голым телом, горячо и страстно ласкалась как хищница, ведь они и были хищниками.

Олеся покрывала пылающими поцелуями мускулистое тело Ганна, в эстетическом экстазе царапала его напряженное тело острыми ногтями, а он стискивал ее божественное тело в крепких объятиях. Потом Ганн лежал и кайфовал оттого, как любимая девушка выгибалась в блаженных позах, распустив прелестные волосы.

– Ты так восхитительна, милая, что твой сногсшибательный вид возбуждает меня. Ты нравишься мне в любом виде, и ты это знаешь, – восхищался Ганн. – Да, ты просто утерла мою бывшую девку. Ты ведь не забыла Полю?

– О, Ганн, нашел, что вспоминать, и ты меня смущаешься и вводишь в заблуждение своими речами и воспоминаниями. Знаешь, а мне ведь тоже интересно стало, что с ней. Вы с Алексом дрючили ее в школе перед армией, а потом ты кутил с ней и сломал хребет на этом, – вспоминала Олеся, когда делала приятный массаж своему кавалеру и скрежетала ногтями по его обнаженному телу, оставляя заметные полосы.

– Да, я был одержим и глуп, а ты спасла меня. Я никогда это не забуду, но я жалею, что не спал с ней. Хотя очень хотел, да и Алекс дальше меня не прошел. Мы клеились к ней, но никак. Я не понимаю таких непробиваемых и железных девиц, и это бесило меня, – признался Ганн.

– Мудак ты, Митек, ведь она слишком крута была для тебя, а ты пытался прыгнуть выше головы. Баб, не дающих нет, а есть плохие мужики, но здесь ты выбрал не правильную стратегию и облажался. Не стоит ворошить прошлую жизнь, и я не хочу вспоминать эту шалаву. Хотя мы с сестрой тоже довели ее кавалера до ручки и спали с ним, но он сам нас бросил, – откровенничала Олеся. – Так что, вы с Алексом должны учиться у нас и завидовать нам по-хорошему, но Гриша был чудак тот еще.

– Ладно, они сейчас работают на государство, я уверен, а возможно, что ведут наши дела. Прикинь, после долгих лет встретиться с друзьями детства. Я бы хотел этого, а ты хотела? Знаешь, в школе мы вытворяли много чего, но наше детство было бурным и запоминающимся. Я с ностальгией вспоминаю о нем и вижу, что наделал много ошибок, которые уже не исправишь, – разоткровенничался Митек.

– Да, может, ты и прав, ведь Земля круглая, и мы встретимся. Насчет детства я бы не хотела возвращаться туда, ведь надо жить настоящим моментом и не заглядывать в будущее. Что было, то прошло, и я рада, что мой путь пересекся с твоим путем, и так мы нашли друг друга. Две половинки, которых разбросали по планете, но я уверена, что все так и происходит, – высказывала свою точку зрения Олеся, лежа рядом с кавалером и проводя влажной рукой па его телу.

– Твой массаж бесподобен, и я тащусь, а когда ты впиваешься в мое тело своими ногтями или скребешь ими, я на седьмом небе от счастья. Не вздумай стричь их, иначе важная частица красоты уйдет. Я не шучу, детка, и ты это понимаешь. Будет не то, ведь ты же знаешь, что мне нужно для кайфа, Олеся, – произнес Ганн и восхищенно впился одуревшим взглядом в ее шикарные длинные ногти, которые он любил восторженно разглядывать в любых местах.

– Я знаю, что тебе нужно, поэтому не парься. Я сама обожаю свою прелесть, так что давай что-нибудь долбанем. Что-то сушняк образовался после сексуального угара, да и пот попер, – предложила Олеся, перестав щипать Митька.

– Поддерживаю, но обычно такие вещи я предлагаю. Что на тебя нашло сегодня? А сама говоришь, что я алкаш, а хлещешь больше меня, – подколол ее слегка Ганн и налил коньяка. – Хочешь, бросим жребий, и он укажет истину.

– Не, это ты перебарщиваешь, но ты матерый алкаш. Никакого жребия не надо, чтобы узнать это. Давай выпьем, а потом бросим. Ганн, шевели поршнями и дай мне бурду, – заворчала Олеся, и Митек вручил ей бокал, ведь обычно он наливал медленно, что нервировало девушку.

– Ты нетерпелива, Минина, – официально заявил Митек, назвав ее по фамилии, что было крайне редко, а потом они «хлопнули» рюмашку и приступили к новой порции развлечений.

– Давай, шевели булками или батонами, как тебе больше нравится. Ганн, меня смущает, когда меня называют по фамилии. Уж лучше кликать по имени или кличке, а то я обижусь, – поправила его аккуратно Олеся и немного выпустила газов из заднего отверстия, что развеселило ее парня.

– О, да, теперь вижу твое недовольство и чувствую нехилый запашок из твоего прохода, детка. Спасибо тебе, милая, за твою доброту. Опять проказничаешь и хулиганишь, – сквозь истеричный смех сказал с подколкой Митек, когда они вдвоем катались от хохота на постели, а потом он сам добавил аромат с помощью отрыжки.

– И тебе спасибо, Митек, за понимание и поддержку, – отозвалась тоже с подколкой сквозь бушующий смех Олеся, когда за нехилой отрыжкой последовала газовая атака Ганна. – Засранец, ты опять выиграл и испортил воздух. Хорошо, что хоть окна открыты. Достаточно на сегодня этого говна. Угомонись, Митек!

– Хорошо, Минкс, как скажешь, – подчинился ей Митек и повернулся к ней. – Мне надо отлить после таких утех, дорогая.

– Давай, но потом я иду подмываться, так что не сиди там долго, – попросила его Олеся.

– Это не проблема. Дверь всегда открыта, и ты можешь хоть сейчас идти намываться. Мне даже будет веселее с тобой, – заявил Ганн.

– Опять хочешь ко мне залезть? Посмотреть, как я буду очко намыливать, Митек, но это не прокатит. Я ведь знаю, на что ты намекаешь, но не сегодня. Ты плохо себя вел, так что иди в парашу и прочищай свой пузырь, но резче, – обломала его Олеся. – В другой раз обещаю, но не сегодня.

– Это не круто, но ладно, как хочешь. Будь спокойна, – отозвался неохотно Ганн и быстро сходил в сортир, а потом любя щелкнул девушку по попке, когда выходил. – Я тебя жду, киса.

– Не дури, а то разукрашу морду, – предупредила его Олеся, и Митек кивнул.

Они много ели и пили, особенно Митек, ведь тот часто испытывал жажду, прикладывался втихаря к бутылке, любил перекусывать, рыгать и пускать газы после сытной еды, что задевало и веселило девушку, и она сама это делала. Вспомнив свое убойное детство и веселые школьные годы, когда парни учились в одной школе и классе с Полиной, а девушки учились в другой школе и классе с Гришей, они решили больше не касаться этой ностальгической и душевной темы, но встречу с ними не исключали.

Вообще эта пара была неунывающими и вечно жизнерадостными людьми, заводными и неудержимыми друзьями с дурным характером и плохими манерами, но легко могли развеселить. Они были развратными и извращенными спутниками по жизни, придерживались только своих взглядов на жизнь, отрицающие всякие законы. Они не признавали нынешнюю власть и жили только по своим собственным законам.

Пока Митек и Олеся развлекались в постели, стонали и охали в безумном экстазе, нахохотавшись до этого за азартной игрой, другая пара проводила время скромно и спокойно. Они знали, что их друзья не скоро заснут и будут до одурения веселиться, но сами они после новостей проветрились немного на балконе, развлекли друг друга разными шутками и завалились.

– Тут здорово, и можно жить спокойной и размеренной жизнью. Это наша награда за тяжелую жизнь, но я не собираюсь вспоминать ее, и ты не думай. Жить было тяжело, но мы проводили время отлично, я помню. Все мы отрывались на полную катушку, спасаясь от суровой реальности, ведь жили в помойке, – вспоминала Алиса, когда оседлала в постели своего кавалера и приготовилась к половому процессу. – Мы с сестрой всегда натыкались на мужланов и подонков и дико устали от них, но с тобой я начала новую жизнь. Я счастлива.

– Да, со мной тоже произошла эта фигня. До тебя мы с Ганном имели всяких сук, но они все были стервами и доконали нас. Я вовремя остановился, но Ганн просто чума, неудержимый мотор, сексуальный монстр. Ноты знаешь это, а я не хочу напоминать тебе эту историю. Он вляпался и получил, хотя мы уже встречались и спали друг с другом. Не могу поверить, что ему было мало тебя или твоей сестры, – вспоминал давнее время Алекс, тиская свою любимую девушку. – Или он мстил ей просто, не знаю. Он реально ненасытный перец, прямо как вы, девчонки, когда домогались до Гриши.

– Не напоминай, ведь вы сами были не лучше, когда мучили Полину. Забей, Олеся ему все сказала и осчастливила его прямо как я тебя, так ведь, дружок? С нами ваша жизнь преобразилась и пошла в нужное русло. Мы друг другу вовремя подвернулись и скрасили жизнь, раскрасив ее в яркие цвета, – ответила Алиса.

– Точно, ты просто чудо. Мы с Митьком всегда были лучшими друзьями и практически братьями, но теперь только ты занимаешь первое место в моей жизни. Для меня ты лучшая киса, хотя твою сестру тоже люблю. Я ведь был с ней раньше, но мы не смогли состыковаться. Так говорил Митек о ваших отношениях, – сделал ей комплимент Алекс, восхищаясь ее обнаженным телом с прелестной грудью и гладкими бедрами. – Он странный и специфический человек, но сестра стоит его, Алиса. Она терпеливая и мужественная. Только она может справиться с ним.

– Верно, она сама мега жесть, чумовая девица, да ты и сам знаешь. То, что они позволяют себе и вытворяют, мы не можем себе позволить, поэтому правильное было решение, что мы живем отдельно. Вместе мы бы не ужились, – прокомментировала Алиса. – Но знаешь, это время мне запомнилось, так что притяжение прошло успешно, и мы теперь все знаем друг о друге.

– Да, мысль была правильной, ведь все друг другу нравились и испытывали влечение. Нам с другом трудно было выбрать, ведь вы обе обладаете роскошным телом, а ты знаешь, что нет ничего красивее обнаженного женского тела. Это природная красота, которая очаровывает. Но вы с сестрой такие разные, и это решило наши судьбы. Да, мы тоже разные, но мы как ночь и день, свет и тьма, взаимодополняющие частицы, – произнес Алекс. – Но ты знаешь, что я ценю в женщине, и ты идеально воплощаешь заветную мою мечту.

– Ты такой романтик, Алекс, что я прямо таю от твоих дивных и душевных речей. С тобой мне хорошо, ведь ты не требуешь от меня много, ведь я вообще экономный человек. Со мной ты не прогоришь и не сядешь в лужу, – воодушевила его Алиса. – Больших трат у нас мало сейчас, но наличка бережется. Люблю карты, ведь они решают. А моя сестра с Ганном не видят прелести их, а любят лишь наличку. Ладно, это их дело.

– Знаешь, мне нравится эта работа, ведь мы можем мир сделать лучше. Мы убиваем заразу, которая губит нашу страну, проводя лечебные процедуры. Заразу нужно выкорчевывать прямо с корнем, а не рубить лишь ботву. Это болезнь, а мы – лекарство, поэтому мы действуем по своим законам. В этом нет ничего личного, поэтому не стоит жалеть и сочувствовать, ведь это нужно. Тем более, вы медсестры, и это по вашей части. Убивать надо спокойно и хладнокровно, но не бери пример с Олеси и Митька, ведь им нравится убивать, и они смакуют свои убийства, – учил свою девушку Алекс, когда они хорошенько покувыркались в постели, поласкали, а теперь лежали рядом в холодном поту. – Они реально маньяки и психи, но мы не должны быть ими.

– Я знаю, ведь жертвы не стоят того, чтобы возиться с ними. Мне не доставляет удовольствия истязание заказных клиентов, ведь это бизнес. Нажать на курок легко, – произнесла Алиса.

– Да, глаголешь истину, ведь мне опротивели жирные рожи братков и их прихлебателей. Я ведь могу легко отличить гада от нормального человека, и ты это знаешь. Это на самом деле не так трудно, как кажется, ведь надо заглянуть в глаза человеку. Глаза показывают суть, а физия олицетворяет грязные пороки. Мы с другом изучили эту интересную методику в совершенстве и научили вас, и мы никогда не ошибались и не убивали обычных людей, – произнес Алекс. – У всех есть свои права, но это оправдание, чтобы избежать возмездия. Их суд цивилизован, но мы нет. Убийство карается законом людей, но законы людей обходятся и работают против них. Так говорил когда-то Митек, когда его вставила сигара. Он всегда изливает умные мысли.

– Да, я заметила, что их с Олесей трудно сбить с мысли и остановить, когда они начинают долдонить одно и то же, выдавая свои гениальные мысли от кайфа, – усмехнулась мило Алиса.

– Лучше не вступай с ними в спор, а то это выльется в бурную дискуссию на повышенных тонах как в словесном поединке по зомби ящику. Там такую демагогию разводят и льют словесный понос, что аж смешно становится слушать эту белиберду. Так что соглашайся и кивай, а про себя думай. Все-таки они мыслят правильно и зрят в корень, поэтому спорить нет смысла. Не мне тебя учить, – читал нотацию девушке Алекс.

– Да, я согласна с тобой насчет телевизионной ахинеи, но не парь мне мозги своими нравоучениями, ведь я сама знаю, что делать. Спасибо за советы, но я сама разберусь. Не обижайся, – отрезала Алиса, ведь не любила, когда ее учат, а Алекс не ожидал, что она отреагирует бурно на поучительное наставление.

– Я и не собирался, прости. Это все муть и чепуха, ведь скоро все пойдет по иному пути, – извинился перед ней Алекс и нежно обнял.

– Ты прав, – мило улыбнулась Алиса.