Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ трикстера в евроазиатском фольклоре

– Молла, уже несколько дней я плохо себя чувствую – заболел я, что ли – сердце у меня отяжелело, словно целая гора. К какому бы врачу я ни пошел, никто ничего не может понять. Может быть, ты укажешь мне какое-нибудь средство.

Молла внимательно посмотрел ему в глаза и спросил:

– Не написал ли ты в эти дни что-нибудь новое?

– Да, написал, – ответил стихотворец. – И до сих пор никому не прочел?

– Нет.

Молла уселся и сказал:

– Прочти, послушаем.

– Я с удовольствием прочел бы, но сейчас мне хочется, чтобы ты указал мне средство от болезни сердца.

– Ты прочти стихи, а лекарство я назову тебе потом.

Поэт начал читать. Стихи у него были длинные и бессмысленные.

Когда он прочел их, Молла ему сказал:

– Твое сердце отяжелело от этих стихов, потому что ты до сих пор никому их не читал. Теперь ты облегчил свое сердце, переложив всю тяжесть на меня. Но не забудь – не пиши больше таких длинных и тяжелых стихов. Их не выдержит никакое сердце» (Притчи о Насреддине, 2005, с. 62).

II.5. Воплощение Дикой первобытной Природы

С точки зрения существующей этической системы (культурного героя) трикстер аморален. Он стоит на грани мира человеческого общества и первобытного мира Дикой Природы, поэтому с точки зрения социума смешон, нерассудителен или бессознателен. Обладает зачастую ярко выраженными чертами соблазнителягиперсексуала и обжоры, склонен к перемене пола или переодеванию.

Локи как Трикстер проявляет животную прожорливость и успешно соревнуется в поедании пищи с Логи – духом пламени во время знаменитого похода с Тором к Утгарда-Локи, который подробно описан у Снорри Стурлуссона в «Младшей Эдде». «Никто не съест своей доли быстрее меня», – говорит Локи.

Животная природа Локи проявляется и в его детях. Это волк (vargr) Фенрир и Мидгардский змей. Конь Слейпнир рождён обернувшимся кобылицей Локи от великанского жеребца. Принадлежность к хтоническим существам, по-видимому, вообще ассоциировалась в скандинавской мифологии со способностью менять пол и обличие (Гуревич, Матюшина, 1999, с. 469). Локи – родитель всех ведьм.

«Найдя на костре
полусгоревшее
женщины сердце,
съел его Локи;
так Лофт зачал
от женщины злой;
отсюда пошли
все ведьмы на свете»

    («Песнь о Хюндле»)[27 - Пер. А. Корсуна…].
Как я уже показал, Один легко удовлетворяет свою любовную похоть в случае с похищением «мёда поэзии» – главным образом за счёт красноречия. У Саксона Грамматика в «Деяниях датчан» присутствует ещё и рассказ о сватовстве бога Одина к Ринд[28 - От Ринд у Одина будет сын Вали, который отомстит за Бальдра, убив слепца Хеда, и останется жив после Рагнарёка, пережив проглоченного Волком Одина. Не лучшим образом ведут себя с женщинами и Одиссей и Илья Муромец. Можно предположить, что есть категория трикстеров, для которых характерен мотив оставления беременной сыном женщины, узнавания сына через много лет, с последующим конфликтом. Сын такого Трикстера может либо мстить отцу, либо соревноваться с ним. Одиссей убит одним из брошенных им детей. Илья Муромец напротив, сам прибивает своего сына Сокольника, который уже не проходит испытание на честь и силу.]. По Саксону Ринд – дочь короля рутениев (прибалтийских славян). Предсказано, что именно от Ринд родится мститель за Бальдра, а потому Один желает овладеть девой. Он переодевается человеком и приходит ко двору рутениев, где называется военачальником, выигрывает решающую битву и требует Ринд себе в награду. Но Ринд он совсем не нравится. Девушка толкает его так, что он сильно ударяется подбородком об пол, Один гневается и обрушивает на Ринд руническое заклятие, написанное на коре дерева. Ринд сходит с ума. Тогда Один переодевается женщиной-знахаркой, предписывает Ринд горькое лекарство и, чтобы девушка не вырывалась, советует привязать её к кровати. Его совет исполняют, и тогда он овладевает беспомощной Ринд силой. Прочие боги гневаются на Одина за столь неблаговидный поступок и даже на время изгоняют его (Скандинавская мифология, 2004, с. 127).

Мотив переодевания женщиной присутствует во многих рассказах с участием того или иного Трикстера. Это указание на магию, связанную с переходом в сознание человека противоположного пола. Указание на так называемый сейд. Трикстер либо преображается сам (Один), либо переодевает других. Так, Локи переодевает Тора в невесту великана, чтобы тот вернул молот и отомстил йотунам. Насреддин в знаменитом романе Соловьева переодевается сам, а также переодевает звездоч ёта Гусейна Гуслию, чтобы посмеяться над правителем Бухары.

У Меркурия, с которым отождествляли Одина, позорно похотливая природа, и он – отец Пана, бога Дикой Природы. (Цицерон, О природе богов (56)).

Следуя античным и средневековым параллелям, стоит вспомнить, что греческий Гермес – отец Пана, то есть, в сущности, породитель Дикой природы (Аполлодор. Эпитома. VII. 38). И хотя сам Гермес-олимпиец превосходит всех богов благодетельностью, но от юноши Гермеса у нимфы Дриопы рождается Пан, сразу бородатый, с рогами и козлиными ногами и «чудище с виду» (Гомер. XIX. К Пану, 1). Нимфа бросила сына в ужасе, Гермес «очень душой веселился, глядя на милого сына», а потом понес сына на Олимп, где «покатилися со смеху боги».

Гермес – владелец мира зверей, а значит, и Меркурий, и сам Один также очень близки к животному миру.

«Огненноокие львы, белоклыкие вепри, собаки,
Овцы, сколько бы их на земле ни кормилось широкой, –
Четвероногие все да пребудут под властью Гермеса!»

    (Гомер. III. К Гермесу, 569–571).
Власть над животным миром, а также черты оборотня и гиперсексуальность указывают на архаичность Гермеса (как и славянского Велеса)[29 - Образ Велеса подробно рассмотрен нами в более ранних работах (Гаврилов, Наговицын, 2002; Гаврилов, Ермаков, 2009).].

Ас Один хоть и не рогат, но он – потомок Мировой Первокоровы[30 - Младшая Эдда рассказывает, как Мировая Корова Аудумла лизала камни, и из них возник человек Бури (родитель), его сын Бор (рождённый) взял в жены Бестлу, дочь великана Бёльторна. И она родила троих сыновей: одного звали Один…]. И его, бога-оборотня, уже после эпохи викингов ассоциировали с рогатым Королём Леса, предводителем Дикой Охоты, который устраивает испытания смертным. Так считал и крупнейший исследователь германской мифологии Якоб Гримм. Кто не испугается Охотника или даже почтит – тех он одаривает. Но тот, кто ведёт себя с предводителем Охоты непочтительно – будет наказан, высмеян, похищен, взят навьим богом на Тот Свет. В германском эпосе можно найти множество преданий на эту тему (Торп, 2008, с. 252, 447, 484–485).

Во времена Якоба Гримма бытовала легенда о фру Гауден (фру Гводен) – предводительнице Дикой Охоты, в искажённом имени которой мы, разумеется, узнаем Господина Одина (Fro Voden). Двадцать четыре дочери были у Фру Гоуден (в них угадываются дочери Одина валькирии). За богохульные слова «Охота лучше небес!» все они были обращены в собак. Дикая Охота объявляется в Святки и буйствует 12 дней. Все крестьяне следят, чтобы двери в доме были плотно закрыты, дабы ни одна из собак не вбежала внутрь, ибо они приносят болезнь, смерть и пожары на целый год вперёд. И нельзя её убить, она неуничтожима.

«Более удачливы те, кому случится оказать какую-либо услугу фру Гауден, которая в ночной тьме нередко (якобы. – Д. Г.) сбивается с пути и оказывается на перекрестке, что всегда оказывается для неё камнем претконовения. Тогда она устраивает так, что повозка ее якобы получает некоторое повреждение, исправить которое Фру Гауден самостоятельно не может. Однажды, оказавшись в подобной ситуации, она в наряде знатной дамы явилась к постели некоего слуги, разбудила его и попросила о помощи. Слуга согласился, последовал за ней к перекрестку и обнаружил, что с повозки слетело колесо. Когда слуга привел повозку в порядок, фру Гауден предложила ему в качестве вознаграждения положить в карман нечто похожее на навоз. Слуга сперва вознегодовал, однако согласился, когда фру Гауден убедила его в том, что хотя дар ее кажется оскорбительным, но это совсем не так. Выслушав ее доводы, слуга взял себе некоторое количество навоза, который – о чудо! – на рассвете начал блестеть золотым блеском и действительно оказался чистым золотом!» (Там же, с. 400–401).