Отдых по пятницам

– О-оо… ты опять за свое.

Она отстранилась и пошла в гостиную, как к себе домой, а я закрыл дверь и двинулся следом, словно гость.

– Во-первых, у нас венерологов нет. Они есть у вас. А у нас – гинекологи. Но ты не парься, у меня все нормально, а что? – она плотоядно ухмыльнулась. – Есть предложение?

– Сейчас нет, а потом – не знаю.

– Ты че такой скучный? Случилось что?

– Да нет.

– А раз нет – то сбацай кофейку, угости печеньем. Или что там у тебя есть. В общем, принимай гостей.

Ее развязность была скорее напускной, нежели чертой характера, потому что когда она снимала с себя маску бесшабашной и развеселой девки, тут же становилась совершенно иным человеком, – простой и тихой девушкой, с долей скромности и огромным желанием чувствовать себя нужной, любимой. Я знал эти ее секреты, однако Инга все равно в моем присутствии без стыда входила в свою избитую жизненную роль. Она – роль – помогала забывать все плохое, не думать о будущем и скрывать природную застенчивость, страх перед неопределенностью. Пока я кипятил чайник и делал кофе, Инга бродила вокруг меня, что-то напевая себе под нос и делая вид, что рассматривает детали моей кухни.

– Чего веселая? Очередной барыга на крючке?

– Эх, Данила, – деловито вздохнула она. – Ты все такой же занудный. Ревнуешь?

– Боже упаси. Интересуюсь.

– А мог бы и приревновать. Тебе все равно, а мне приятно.

– У нас давно уже не те отношения, чтобы я ревновал. Просто иногда думаю, какая же ты дура, раз за бабки ноги раздвигаешь.

– Фу! Как пошло! – она скривила рожицу. – Не за бабки, а за деньги.

– Тебя именно эта часть фразы возмутила?

– Так а ноги, как ты говоришь, все раздвигают рано или поздно. Философия жизни. А че? Волнуешься за меня?

– Бывает.

– И на том спасибо. Но ты, Данька, не дрейфь. У меня все в ажуре. А насчет нового "кошелька" – ты как в воду смотрел!

– Богатый? – я разлил кипяток в чашки и достал сахарницу.

– А то! И влиятельный! Поперло мне! Что называется, подфартило!

– И кто же сей лопух?

– Почему сразу – лопух? – Инга скривила губы и опустила свои упругие ягодицы на табуретку. – Вполне рек… спек… табельный дядечка и…

– Респектабельный, – поправил я, улыбаясь.

– Чего? А… ну да. И к тому же хороший семьянин. Он мне сам рассказывал, когда с меня слез, – она захохотала. – Нет, правда. Где-то полчаса мне встегивал за семью и принципы! Умора!

– А ты?

– А я что? Я кивала и соглашалась. Мол, того же мнения.

– Понятно. Так кто он? Или секрет?

– Да какой там секрет?! Его рожа по всему городу развешена и по телеку его крутят постоянно.

– Не понял? – я удивленно вскинул брови и застыл на месте. – Это Голиков? Да?

– Ну да. А чего удивляешься-то? Или он не мужик?

Да нет. Видать, мужик, раз по шлюхам шастает. Ну и дела! Голиков Кирилл Борисович был в нашем городе личностью широко известной и всеми уважаемой за прямоту, честность и несгибаемую волю в отстаивании интересов простых граждан. Будучи кандидатом в мэры города и основным конкурентом действующему градоначальнику Качаеву Ефиму Ивановичу (тоже весьма интригующему персонажу местного политикума), он имел огромные шансы на победу в выборах, которые состоятся в скором времени. Его рейтинг рос как на дрожжах, он купался в народной любви и популярности, слыл принципиальным и жестким человеком с повышенными моральными и духовными качествами. Он был своеобразным символом перемен, эдаким брэндом лучшей жизни для всех, кто этой самой лучшей жизни так страстно желал. А желало поголовное большинство. Основные ценности, которые декларировал и олицетворял Кирилл Борисович, – семья и проблемы народа! Вот вам и моралист! Шатается по банькам да ресторанам, тискает девок, тащит их в постель, а после икрометания поет песни насчет принципов и любви к семье. Так сказать, привлекает специфический электорат в составе проституток и шлюх к себе в агитаторы. Молодец Кирилл Борисович! Так держать! Народ с вами!

– Ну ты даешь, подруга! И как ты подцепила этого радетеля за людское счастье?

– Совершенно случайно, – она закинула ногу на ногу и элегантно закурила. – Была в ресторанчике, пила коктейль, общалась с подругами, а тут он! Весь такой важный, с телохранителями. Сидим – болтаем с девчонками, а тут официантик бутылку с дорогущим вином притаранил. Мол, это вам от такого-то столика за вашу красоту и женственность. Ну и понеслась! Сначала бухали, потом в сауну. Богатый перец! Подарки всякие дарит, денег отваливает на расходы. Вот так то!

– Голосовать за него будешь?

– Ты че, милый, рехнулся?

– А среди подруг, как всегда, была Ксюша, – утвердительно произнес я.

– Ну да. Вот ты чудной! Ты меня из-за нее пилишь и пилишь. На словах, я имею ввиду. Эхх! Если бы на деле, а? – она игриво подмигнула и хохотнула. – И чего ты так ее не любишь? Нормальная девка. Веселая. С ней интересно.

– С ней, может быть, интересно, но эта шалава точно куда-то встрянет. И тебя заодно потащит. А я не хочу.

– Да брось! Не парься. Расскажи, лучше, как поживаешь? Давно не виделись ведь.

А что было рассказывать? Я нехотя, общими фразами, описал обстановку, то и дело поглядывая на настенные часы. Время подходило собираться на ночные гулянья, плюс ко всему – я проголодался, а до вечернего сабантуя было еще довольно долго. Мы болтали о том о сем еще около сорока минут, прежде чем она соизволила откланяться и покинуть мою обитель, чмокнув в губы на прощанье и томно вздыхая, словно сексуально неудовлетворенная женщина (хотя даю рубль за сто – сегодня ночью она вовсю ублажала своего знаменитого и принципиального семьянина товарища Голикова). Закрыв за ней двери, я ломанулся в ванную, вымыл лицо от слишком четких следов ярко-красной помады, затем двинул на кухню, быстренько сообразил яичницу с колбасой и помидорами, наспех поел и поплелся в душ. Запиликал пейджер. Вот черт! Я ж совсем забыл перезвонить Борьке! Так и есть – он. Я взял трубку радиотелефона, набрал домашний номер своего друга.

– Привет, старый! Прости, вылетело из головы перезвонить раньше. Не мог.

– Здорово, – недовольно проворчал он. – Встретиться надо. Поболтать. Дело есть серьезное.

Судя по его голосу, либо он на меня злился, либо действительно что-то случилось.

– До вечера не потерпит?

– Не-а. Давай сейчас. Ты дома?

– А где ж еще?

– Давай в нашей кафешке. Ага?

– Ладно. Только я пешком. Подождешь…

– До встречи.

Я все же принял душ, оттираясь окончательно от масла и остатков краски, напялил спортивный костюм и побрел в "Акацию", наше излюбленное место сбора. Это был обычный местный генделик, ничем не примечательный, за исключением ближайшего к нам (я имею ввиду себя и друзей) месторасположения, кухня сносная, пиво вкусное, водку наливают и музыка дрыньчит. Что еще надо? Боря Пономаренко, невысокий блондинистый крепыш с огромными кулаками и широкой грудной клеткой, уже поджидал меня за столиком, посасывая из бокала пиво.