В О В: Истории концлагерей и их обитателей

Бригадефюрер поморщился. Он никогда не был под чем бы то ни было колпаком, ни под чьим-либо подчинением. Это он, бригадефюрер отдавал всем приказы, а ему никто. Никто, кроме доктора Геббельса. Но это было исключение. Он сказал:

–Я никогда и ни при каких обстоятельствах не выполнял чьих-либо приказов.

Я ответил:

–Когда-нибудь надо начинать.

Бригадефюрер сухо бросил:

–Кем подписан приказ?

На что я ответил:

–Если Вы читали присланный Вам секретный пакет, то Вы знаете, кем был подписан приказ.

–И кем же он был подписан?

–Там написано.

–Я знаю, что там написано. – ответил бригадефюрер. – Я хотел бы услышать имя от Вас.

–Вы мне не доверяете?

–Честно говоря, нет. Не доверяю. – Признался Генрих Вайс, продолжив. – Я Вас вообще не знаю, и первый раз вообще вижу.

–Что же, Вы правы, – согласился я. – перед наступлением на Москву не сто?ит ошибаться.

– Вот именно.

–Что ж, – согласился я. – Вы имеете право знать, знаю ли я кто подписал приказ?

Генрих Вайс твердо спросил:

–И кто же?

Я ответил:

–Его подписал сам фон Бок. – затем я утвердил. – На этом документе его подпись.

Бригадефюрер осторожно поинтересовался:

–А число?

– Это что, допрос?

–Нет. – возразил Генрих Вайс. – Просто я не хочу говорить с лазутчиком. Затем он с извинением добавил. – Поймите меня правильно.

–Что же, – ответил я. – Черт с Вами. – затем я сказал, ответил на вопрос. Генриха Вайса. – На какое число назначено наступление на Москву никому не известно. – затем я добавил. – Этот приказ был подписан 26 сентября Федр фон Бок подписал приказ № 1620/41 о наступлении НА ЦЕНТР на Москву.

Бригадефюрер с облегчением сказал:

–Совершенно верно. – затем он сказал. – Вы извините мне мою дотошность. Просто осторожность не помешает.

–Понимаю.

Я тогда подумал.

«Черт бы его побери, ну и жмурик. Этого на мякине не проведешь, сам кого хочешь начистую воду выведет, сволочь. Он сидит, ухмыляется. Все знает, что скоро наступление. Победу небось прочит? На красной о пощаде пир видят. Но ничего, еще посмотрим кто кого. У меня лично на этот счет нет никаких сомнений. Будите еще у союзников в ногах валяться, прощение просить, а простят ли Вас? Вряд ли».

–Ну ладно, – начал я. – Разобрались кто есть кто, теперь к делу. – я сделал незначительную паузу, поинтересовался. – Где Вы разместили прибывшее подкрепление?

Генрих Вайс задумался. Ему не было что ответить на этот вопрос. Он десять минут тому назад, узнал, что подкрепление прибыло. Он еще не видел командира ни его солдат. Генриху ничего не оставалось делать как признаться, что он еще не осведомлен о прибытии подкрепление. То есть ему доложили 10 минут тому назад, о прибывшим подкреплении и о приезде проверяющего из штаба. Он тотчас же пошел к проверяющему, который оказался я, гауптштурмфюрер Рольф Шварц.

– Это никуда не годиться. – ответил я. – Конечно, начальство надо уважать, но и о солдатах забывать не следует. – затем я добавил. – Мы же немцы, ни эти скоты.

В моих словах Генрих Вайс очевидно уловил гитлеровскую идеологию, что все люди кроме арийской расы подлежат полному и безоговорочному уничтожению.

–Вы правы. – одобрительно кивнул он мне головой. – Только арийская нация станет править этим миром. – затем он жестоко улыбнулся словно гордясь, что он ариец, и утвердительно добавил. – ТОЛЬКО МЫ, – АРИЙЦЫ.

Дальнейший наш разговор был бессмысленный, и я попросил Генриха Вайса показать мне его штаб, и так же удостовериться, что подкрепление, которое только что прибыло из берлины, не отказали в довольствии.

–Что же, – сказал бригадефюрер. – я с удовольствием Вам покажу свой штаб, гауптштурмфюрер. – затем он сказал. – Прошу за мной.

Мы шли по коридору штаба Генриха Вайса. Все как обычно, вроде бы с начала войны здесь ничего не изменилось. Немцы устроили штаб ни где там ни будь, а в нынешней государственной раде Украины. Вряд ли можно было сказать, что здание было в идеальном состоянии, просто это здание было одно не из многих которое не пострадало вовремя бомбежке. Да и места здесь было хоть добавляй. Гуляй, не хочу. Выйдя на улицу, я увидел стоя?щие гордо на площади у государственной рады Украины танки. Они словно ждали приказа, чтобы поехать с гордым видом и славой предстоящей победой по дорогам СССР, на Москву. Танкисты сидели на своих танках, курили, смеялись. Очевидно, предвкушая скорую победу, и разгром советских войск. Один из них сказал: – Этот русский Иван не умети ни то, что воевать, он никогда и пистолет-то в руках не держал. Вильгельм, я обещаю, когда возьмем Москву, я спляшу на косточках этого русского Ивана, и с удовольствием справлю на него свою нужду по потребностям. – На что Вильгельм ответил: – Людвиг, генерал Гудериан знает, что делать. Он старый вояка, и я с ним как-то встречался в штабе. Так он пообещал нам солдатом, что к Новому году мы будем праздновать праздник на красной площади, и я ему верю. – третий танкист, выслушав своих друзей, с явным предвещанием скорой победы, сказал: – Скорей бы наступление, а то наши красавцы скучают: – Скоро. – сказал с нетерпением Вильгельм, а то прав Гнус, танки застоялись.

Идя дальше, я видел почти туже сцену раз двадцать. Немцы ждали приказа о наступлении на Москву, и говорили, что советские солдаты не умеют воевать. Они считали, что лишь немцы – истинные Арийцы знали в совершенстве военное дело. Они – высшие властители этого мира, и остальные лишь только их рабы, те кому не место на этом свете. Те, кого надо ликвидировать, стереть с лица земли. Сейчас, когда наступление на Москву было одобрено немецким высшим командованием, и они уже были в Киеве, а многие и подходили к Москве, было ясно что, скоро все кончится. Отступление советских войск в те первые дни войны, было не что иное, как полное бездействие товарища Сталина. Ему Рихард Зорге сообщил, когда, и во сколько фашистки силы пересекут границу СССР. Тот не поверил. Почему? Этого доподлинно никто не скажет. Ясно было одно: Гитлер и Сталин заключили пакт о ненападении на СССР, который Гитлер нарушил. Может быть, Иосиф Виссарионович не мог поверить в произошедшее, и четыре дня его мозг был в хаосе, и лишь на пятый пришел в себя. В принципе это возможно. Тогда понятно, почему через четыре дня немецкие войска прошли достаточное расстояние от границы, чтобы основательно обосноваться в глубинке СССР.

И вот мы подошли к бывшей украинской школе. Здесь и разместили пехоту – подкрепление, присланное из Берлина. Они сидели за партами, и смеялись. В кабинете бывшего директора этой школы которого недавно расстреляли, сидел здоровый, упитанный боров в чине полковника. Увидев вошедших в кабинет двоих людей в форме СС, тот тотчас же встал, и вытянув правую руку вверх, прокричал:

–Хай Гитлер.

Оба вошедших подняв правую руку вверх, ответив: хай Гитлер, прошли к столу за котором сидел полковник.

–Меня зовут Генрих Вайс, а это…

–Здесь он понял, что он не знает мое имя. На его лице возникло какое-то недоумение. Он, бригадефюрера СС Генрих Вайс так и не узнал, как же меня зовут. Я тотчас пришел к нему на помощь, представился:

–Уполномоченный генштаба гауптштурмфюрер Рольф Шварц. – затем я достал из внутреннего кармана пиджака моей формы пакет, и протянул полковнику. – Прибыл в Киев для инспекции Вашего подразделение.

Тот, прочитав документ, нахмурился. Дело в том, что он ни терпел, когда его проверяли. Он проверял всех, его никто. С явным неудовольствием и обидой он спросил:

–Там мне не доверяют?

–Доверяют. – поспешил успокоить я полковника. – Но считают, что перед главным наступлением стоит еще раз проверить состояния и боевой настрой немецких войск.

Полковник сел за стол. Он еще раз прочел документ, и сказал совершенно недовольно:

–Еще никогда полковника Абвера Клауса Штольца так не унижали, как это Вы сделали сейчас.