Рассказы: История Любви Дмитрия: Мистика или реальность

Раиса Эдуардовна не согласилась:

– Вы неправы, Дмитрий, бог везде.

Дмитрий жестоко улыбнулся:

– Я поспорил бы на этот счёт, – затем он продолжил свой рассказ: – Значит так, – продолжал он. – Когда я пришёл в деревню, меня, как и полагается, встретила свора собак, – затем он уточнил: – И это были не просто собаки, а огромные псы непонятной породы с ярко-алыми глазами.

Женщина сказала:

– Мистика какая-то, – и затем добавила: – У собак не могут глаза быть ярко-алыми.

Дмитрий как будто отрезал:

– Только не у этих.

Раиса Эдуардовна вопросила:

– Они что, особенные?

– Не знаю, особенные они или нет, – ответил Дмитрий, – но то, что произошло дальше, – это из какой-то мистической истории.

Раиса Эдуардовна с интересом и настороженностью в голосе поинтересовалась:

– Что же это?

– Начнём с того, что я вышел из леса и попал на тропинку, ведущую в деревню, – продолжил Дмитрий свой рассказ. – На небе светила полная луна, и звёзды мерцали в ночи. Где-то вдали был слышен вой волков, и собаки побежали по дороге, сверкая ярко-алыми глазами, они остановились возле меня. Затем, обнюхав меня, они окружили меня и начали лаять, словно призывая кого-то. И вот из темноты показалась тень. Это была тень при луне, – пояснил Дмитрий. – Так называемая Лунная тень. Вскоре тень обрела свой облик. Я увидел женщину. Старуху в лохмотьях. Она была одета в старую блузку, какую-то грязную юбку. На ногах кирзовые сапоги. её голова была повязана каким-то старым платком, из которого были видны седые волосы. Её лицо было всё в морщинах. Руки сморщены, очевидно, от грязной работы. На пальцах росли необычайных размеров ногти, которые выглядели настолько уродливо, что можно было сказать, что они уже зачерствели оттого, что их никогда не стригли. Теперь что касается её лица. Не сказать о нём ничего – это, конечно, было б милосерднее, если сказать о нём хоть что-то. Если не считать, что оно было всё в глубочайших морщинах, то ещё на правом глазу был виден белый нарост во весь глаз. По-научному «глаукома». Она закрывала не то что зрачок, а весь её правый глаз, на веке которого ещё в придачу святился громаднейший фурункул, и на веке была громаднейшая закрывающая весь глаз бородавка. Второй её глаз не был такой ужасный, и хотя он тоже не был идеальным, но всё же он мог различать достаточно хорошо то, что он видел перед собой. Различать ту информацию, которую он воспринимал. Те образы, которые он видел не очень отчётливо. Нос старухи был длинный, с горбинкой, словно у орла. Его конец напоминал свиное рыло, а ноздри были как у хрюшки: две маленькие точки. Тут Вадим Николаевич увидел в её левой руке какой-то узелок, а в другой руке – старую клюку. Не зная, что и сказать, он ужаснулся. Ещё никогда в жизни Раиса Эдуардовна не видела такую старуху. Старуху словно из сказки, где есть Кощей, Баба-яга, Кикимора, Леший, Водяной. И их антиподы – Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович – защитники земли Русской. Герои русских сказок.

Раиса Эдуардовна, выслушав описание старухи, улыбнувшись, сказала:

– Эта какая-то Баба-яга из народных сказок.

– Возможно, и так, – согласился Дмитрий. – Но мне кажется, что эта старуха была что ни на есть колдуньей.

– Колдуньей, – усмехнулась Раиса Эдуардовна. – Скорей, ведьмой.

– Тогда я не знал, кто она такая, – продолжил свой рассказ Дмитрий. – Мне тогда показалось, что я увидел злую ведьму из сказки Вильгельма Гауфа «Карлик Нос».

Раиса Эдуардовна с чисто женским любопытством поинтересовалась:

– Вы любите сказки?

На что Дмитрий ответил:

– Сказки любят все. Жаль, что с возрастом детские сказки становятся реальной жизнью, а не наоборот.

– Вы совершенно правы, – согласилась Раиса Эдуардовна с Дмитрием. – Жизнь – это не сказка, и прожить её – не поле перейти.

– Так оно и есть, – согласился Дмитрий и продолжил свой рассказ: – Когда я увидел эту женщину, я чуть-чуть, признаюсь, вздрогнул, – затем добавил: – Согласитесь, не каждый раз увидишь что-то подобное.

– Я с Вами совершенно согласна, не каждый раз можно такое увидеть, – затем она добавила: – Подумаешь, дрожь берёт.

– Итак, – продолжал свой рассказ Дмитрий. – Вы спросите, что было дальше? – он, сделав паузу, сказал: – Дрожь берёт, – он перевёл дух. – Женщина монотонным тоном, похожим на шипение змеи, спросила: – Кто здесь? – Дмитрий, снова сделав паузу, продолжил: – Я тихо, словно шёпотом, ответил: – Я, – женщина спросила: – Кто я? – не зная, что сказать в ответ, я растерянно произнёс: – Я заблудился, – сказал я, не зная, что сказать ещё, – затем он добавил: – Я был растерян и не мог собрать мысли в едино. Я тогда не знал, что это за место? Я сказал: – Я приехал из города и не знаю, куда попал, – женщина спросила: – Кого Вы здесь ищете? – я ответил: – Марью, – затем добавил: – У меня для неё плохие новости, – старуха поинтересовалась: – Марья, эта которая Мщэртц? – затем ответила: – Её дом на окраине деревни, – затем она показала на дорогу. – Идите по этой дороге, она выведет к хате Марьи, – затем она сказала: – Но Вы прогуляетесь зря. В доме никого нет, – я спросил: – А где она? – Я не знаю, – ответила женщина. Затем она добавила: – Я только оттуда, и дом пуст, – я спросил: – Вы не знаете, где она? – затем добавил: – У меня срочное дело.

Тут Дмитрия прервала Раиса Эдуардовна. Она заявила:

– Стоп, хватит, – затем сказала. – Будьте естественней, не говорите так, как будто бы Вы никогда не рассказывали истории. Слушать – уши вянут, – затем она попросила: – Будьте естественным. Она, я. Это так понятно. Говорите лучше самую суть, – попросила она, а не я и не она.

Дмитрий ответил:

– Хорошо, – затем заверил: – Постараюсь, – затем он продолжил свой рассказ.

И чтобы снова не возвращаться к местоимениям «я» и «она», я продолжу писать эту историю в том смысловом контексте, в котором всё происходящее дальше будет написано в том порядке, если бы Дмитрий был там.

Итак, начнём.

– Этот дом давно пуст, – сказала старуха. – Хозяева давно переехали.

– Переехали? Куда?

– На кладбище.

– Как на кладбище? – удивился я. – Этого не может быть! – тупо переваривал я сказанное этой женщиной. – Не позже, как три дня назад, я имел с ними разговор, и они приглашали меня к себе погостить.

– А Вы кем им приходитесь?

– Я знаю Марью, – ответил Дмитрий и добавил: – Я учился с ней в одном классе.

Старуха поинтересовалась:

– Как Вас зовут?

– Дмитрий, а Вас?

Старуха представилась:

– Пелагея, – затем она сказала: – Мой дом находится в лесу, если не боитесь, то можете переночевать у меня.

– Я согласился, – он сделал паузу, затем продолжил: – Она привела меня к себе домой. Правда, это не было похоже на дом, скорее всего, этот дом выглядел как дом. Он сбыл бревенчатым. И не просто бревенчатым, а бревенчатым с большой буквы этого слова. Мало того, что он был построен более ста лет тому назад, к тому же он был выложен из брёвен целого дерева. Он был построен в два этажа, но можно было сказать, что он был сделан в пятиэтажный дом. Это, по сути, был целый замок. Деревянный замок, в котором проживала Пелагея. Мы вошли внутрь. Внутри он состоял из одной комнаты и кухни. Печь, на которой спала Пелагея. У стены стоял огромный сундук, и висевшие на стене часы с кукушкой прокуковали полночь. Окна были маленькие. На них висели закреплённые на веревке шторы. Света не было, и поэтому на столе, стоявшем у окна, стояла керосиновая лампа. В общем, деревенская жизнь – это деревенская жизнь, и ничего более. Войдя в хату, Дмитрий осмотрелся. Он ещё никогда не видел таких домов, и тем более не был внутри. Как уже было написано, на столе стояла лампа, и тихо её пламя мерцало в ночи. Пелагея попросила меня открыть окно, и, когда я это сделал, я услышал тишину.

– Да, – подтвердил он, – это была самая что ни на есть тишина. Та тишина, которую мы хотим услышать и никогда не слышим, потому что мы разучились слушать тишину.

Раиса Эдуардовна заметила:

– Да Вы романтик.

– Романтик не романтик, а тишину слушать мы разучились, – затем он сказал: – Посмотрите на мир, все куда-то спешат, боятся потерять что-либо, – затем он сделал вывод: – Отсюда стресс, а стресс – это лишь одна тревога и забота, чтобы его снять, – затем он сказал: – Снимая стресс стрессом, человек становится панически нестабильным, и, в конце концов, в лучшем случае, он лечится у невролога, а если нет, то в больнице, – он сделал паузу и добавил: – Согласитесь же, я прав?

Раиса Эдуардовна сразу же согласилась с Дмитрием. Она знала, что Дмитрий прав. Стресс – это худшее, что может представить себе человек. Стресс убивает, а не вдохновляет на подвиги и покойную, безмятежную жизнь.