Рассказы: История Любви Дмитрия: Мистика или реальность

Глава 4. Женщина и мужчина

Итак, приятного аппетита, Дмитрий. Вот и сбылось Ваше желание. Мечта, которая преследовала Вас с тех самых пор, как он увидел эту девушку. Что теперь Дмитрий? Что дальше? Сумеет ли он удержать свою мечту в своих руках или отпустит её, как упускал её до сих пор. Впрочем, упускал – это всё же сказано пафосно. В конце концов, Дмитрий мог только мечтать об этой встрече. Надеяться, что она когда-нибудь произойдёт. Но он знал, что это лишь только мечты. Мечты, которые никогда не сбудутся, и надеяться на обратное было бы глупо. И вот теперь, когда он встретил её – любовь всей своей жизни, он был готов говорить с ней. Открыть ей свои чувства. Но как? Как любой мужчина, он не мог найти нужных слов, чтобы начать этот разговор. И, понимая это, женщина сказала:

– Мне скучно, – намекнула она. Затем попросила: – Расскажите о себе.

Дмитрий тяжело вздохнул. Ему было нечего рассказывать о себе. Да и что рассказывать звезде американской киноиндустрии. Она, наверное, всё слышала не раз, и не на сцене также.

– Вы не можете мне ничего сказать, – сказала женщина. – Я Вас понимаю, – затем она подсказала: – Знаете, забудьте о том, что я актриса, и говорите со мной обычно, как с женщиной, а не как со знаменитостью.

Мужчина тяжело вздохнул. Он ответил:

– Это не так уж просто, – затем он сказал: – Я вижу перед собой женщину, но и знаменитость также. И это мне…

Женщина его перебила, сказав:

– Забудьте об этом и расслабьтесь. В конце концов, посмотрите вокруг, я думаю, Вы никогда не были так покойны, как сейчас, – затем она добавила: – Успокойте своё сердце, сгармонируйте его с самим собой. Отбросьте всё, что Вам мешает начать разговор, и, как Вы это сделаете, Вы почувствуете, что Вам будет легко начать этот разговор, – затем она добавила: – Поверьте мне, я видела мужчин, много в своей жизни, которые, увидев женщин, не могли с ними заговорить. Когда же они определятся, с чего начать разговор, они начинают его с одной фразы, будто оправдываясь: «Извините, мы, случайно, незнакомы?» Женщина усмехнулась. Её рассмешило слово «незнакомы». Ведь уместнее было слово «знакомы», а не «незнакомы».

Мужчина усмехнулся. Он понимал, что имела в виду женщина, и это ему было толчком начать хоть какую-то беседу. Он сказал:

– Порой мы говорим на русском языке, – затем он подчеркнул, – да и вообще на всех языках мира так, что не понимаем друг друга, хотя так очевидно, что многие языки схожи друг с другом.

– Я знаю английский и испанский языки, и, поверьте мне, они не так схожи меж собой, как могло бы показаться, – затем она добавила: – Разве только отдельные слова в разных языках схожи по своему произношению и правописанию, – затем она утвердила: – И только.

Дмитрий грустно ответил:

– Люди строили храм и возвели его до небес, – затем он добавил: – Но бог посчитал это за то, что они не любят бога, а хотят сравняться с ним. Тогда он проклял этот храм и людей в определённом смысле этого слова. Затем он просто разобщил их, сделав свой народ многоязычным.

Женщина спросила:

– Вы считаете, что этого он делать не смел?

– Неважно, что я считаю, о чём думаю, – сказал он. – Важно только то, что это произошло, – затем он сказал: – Разве плохо было бы, если люди общались на одном, универсальном языке.

– Такие языки существуют, – ответила женщина и привела пример. – Это язык живописи, музыки и, наконец, универсальный язык в мире – это эсперанто. Я уж не говорю о языке жестов.

– Но люди не говорят на эсперанто, – заметил Дмитрий. Затем подчеркнул: – Так же как и на латыни, – затем он сказал: – Оба языка мертвы. На них мало кто общается, а учат и того меньше, – затем он сказал: – Эсперанто – язык, созданный в Польше варшавским лингвистом и окулистом Лазарем Людвигом Марковичем Заменгофом в 1887 году. Так что он не так стар по сравнению с латынью, которая появилась приблизительно в VI веке до нашей эры. И всё равно, – продолжал он, – он исчез, – затем он предположил: – Так может быть, латынь – это и есть первый язык человечества, который был забыт?

Женщина согласилась:

– Это вполне возможно, хотя и недоказуемо.

– Точно, – согласился Дмитрий и однозначно подчеркнул: – Недоказуемо.

Женщина спросила:

– Что Вы любите?

– В каком смысле?

– Музыку, литературу, живопись? – затем она удивлённо вопросила. – А может быть, Вы любите что-то иное?

Дмитрий спросил:

– А Вы что любите?

– А что?

– Хотелось бы не выглядеть идиотом, – признался он. – Если мы будем говорить о чём-то своем, что…

Женщина поняла, что имеет в виду Дмитрий. Она сама не раз в жизни слушала чей-то бред, делая вид, что она его понимает. Сейчас же она этого не хотела. Она хотела не притворяться, что понимает собеседника, а действительно понимать его. И она предложила несколько тем на выбор:

– Что выбираете? Литературу, музыку или живопись?

Дмитрий, на секунду задумавшись, ответил:

– О живописи.

– Вы любите живопись? – заинтересованно спросила женщина. – А в каком направлении?

– Я люблю абстракционизм, – сказал Дмитрий, – а также жанр человеческой натуры, то есть портреты, а также натюрморты.

Женщина уточнила:

– Вы любите портреты людей обнажённой натуры или просто портреты?

Дмитрий однозначно ответил:

– Портреты, – затем он добавил: – Но если портрет обнажённой натуры маслом, века так семнадцатого-восемнадцатого, то я и на них посмотрю, – затем он добавил: – Я люблю всё прекрасное: картины в каком бы то ни было его представлении, портреты и всё.

Женщина пояснила:

– Я просто хотела узнать, – поспешила сказать женщина. – Какие портреты Вам больше по нраву, – затем она поинтересовалась: – Какой портретист Вам нравится больше других?

– Эмиль Огюст Ублен. Emile Auguste Hublin, 1830–1891, Франция.

Женщина поинтересовалась:

– А что в его картинах Вам нравится?

– На мой взгляд, – ответил Дмитрий, – в них изображена чистота человека. Его горе, печали и радости. Они написаны без прикрас и без того непонятного художества, которое есть сейчас.

– Что Вы имеете в виду?

– Раньше художники писали портреты людей только маслом, и люди выглядели на самих портретах как люди, а сейчас пишут картины чёрт-те чем, – затем он, сделав однозначную паузу, утвердил: – Нет, картина должна быть маслом, а не акварелью.

Выслушав Дмитрия, женщина поняла, что имел в виду он. Действительно, нынешние художники не пишут маслом, это слишком дорого. Они просто лепят, штампуют картины, как конвейер, а чем? Это для них всё равно. Надо только продать, и всё. А об искусстве можно забыть.

Вообще, что делает художник? Художник всегда пишет чувства людей, их радости и страдания. Их превосходство над другими – их беспомощность.