Крест в круге

– Я отработал жилой сектор, – буркнул он, кидая на стол тощую папку из кожзаменителя. – Иностранцев не трогал. А из наших – никто ничего не видел, никто ничего не слышал… Ни шума, ни хлопков…

Вианор оживился. Его глазки сузились, и он даже приподнялся со стула, словно помогая себе торопливо выдавливать реплики:

– Хлопки… Нет, хлопков я не слышал, но… как будто… Я слышал – «спасите!». Как будто… «Спасите!»

Оперативник бросил на него удивленный взгляд, в котором одинаково читались недоверие и презрение. Следователь поднял голову:

– Вы слышали, как кто-то звал на помощь?

– Как будто…

– Что значит – как будто? – рявкнул уставший оперативник. – Я шляюсь по этажам, пытаюсь достучаться до полоумных и трусливых стариканов, а тут сидит, понимаешь, молодой да резвый, который слышал крики о помощи – и как в рот воды набрал!

– Действительно, – укоризненно произнес следователь, – что же вы молчали-то?

– Так ведь до меня еще очередь не дошла, – почти кокетливо ответил официант. – Я думал: у вас все по порядку… Чего лезть-то?

«Педик», – одновременно решили про себя следователь и опер.

– К тому же, – невозмутимо продолжал Вианор, опять садясь на краешек стула и сложив руки между коленями. – Это совсем не там было…

– Что значит – не там?

– Ну, не в «трех двойках»… В другом номере. Я и значения не придал.

– В каком же номере вы слышали «спасите»? – теряя терпение, процедил следователь.

– Ну, – парень вдруг засмущался, – это, может, и не «спасите» было…

– А где? – начал следователь, но его опередил Груздев. Задевая стоящих сотрудников, он угрожающе наклонился к самому лицу официанта, будто собираясь откусить ему нос, и рявкнул:

– Ты что, идиот?! Или ты думаешь, здесь тебе памятник Героям Плевны?[5 - Памятник Героям Плевны – место в Москве, где в 1990-е годы собирались представители сексуальных меньшинств.] Чего ты задницей-то виляешь?

Следователь аккуратно оттеснил начальника службы безопасности от побелевшего Вианора и спросил как можно миролюбивее:

– А где же вы слышали возглас, который… который, может быть, вовсе и не крик о помощи, а только похож на него?

– Чуть дальше по коридору от «трех двоек», – ответил сотрудник, с опаской поглядывая на тяжело дышащего Груздева. – Я не помню номера… Но дверь показать могу.

Оба оперативника переглянулись.

– Прошу вас, – галантно произнес следователь, – подняться на четвертый этаж с нашим работником и показать ему эту дверь. – Повернувшись к хмурому оперативнику, он добавил: – Саша, сходи еще…

– Я тоже поднимусь с вами, – поспешно сказал Зевкович. – На тот случай, если нужно будет номер карточкой открыть.

Как только за ними закрылась дверь, Ефремов тяжело вздохнул:

– Нет этого парня на пленке. Один только раз его видно издалека, когда он по коридору идет. Полторы секунды – от силы. – Он еще раз отмотал пленку магнитофона и запустил изображение. – Вот этот посыльный с цветами.

На экране появилось неясное, размытое изображение молодого человека, стремительно идущего по коридору.

Все, кто был в операторской, сгрудились у монитора, стараясь рассмотреть предполагаемого убийцу. Вадим тоже подошел поближе.

На экране едва различимый человек прошел по коридору, затем сменился кадр и включился квадрат второй камеры, наблюдающей за сектором этажа перед 222-м номером. Квадрат был пуст.

– А там что, камера не работает? – удивился следователь.

Ефремов замялся:

– Я ее отключил.

Груздев подпрыгнул на стуле.

– Зачем, Коля? Ты что, ненормальный?

Ефремов помедлил с ответом. Ему предстояло признаться в том, что вот уже несколько часов он не решался произнести вслух.

– Я отключил камеру, – сказал он тихо, – потому что меня попросил об этом… убитый.

В операторской повисла гробовая тишина.

Первым пришел в себя следователь.

– Вы хотите сказать, – произнес он с расстановкой, – что были знакомы с убитым?

Ефремов растерянно обвел руками комнату:

– Да мы здесь все были с ним знакомы! Полгода назад он работал в нашей смене.

Следователь перевел взгляд на Груздева. Тот поморгал глазами и неожиданно выпалил:

– Даю слово офицера – я об этом ничего не знал!

Вадим фыркнул.

– Мы работали вместе, – продолжал Ефремов. – Полгода назад он нашел себе работу по специальности и ушел из «Националя». А недавно позвонил и попросил об этой… услуге. Ну, чтобы я отключил камеру.

– А зачем? – полюбопытствовал следователь.

– Видите ли, – Ефремов покачал головой, – он хотел поселиться на пять дней в отеле инкогнито. Чтобы никто ничего не знал. Даже служба безопасности.

– Тому была веская причина? – подмигнул следователь, кивая на дверь, за которой несколько минут назад скрылась заплаканная женщина.

– Конечно, – подтвердил Ефремов. – Она ведь дама… м-м-м… замужняя. Сами понимаете, все такое. А должность у нее не маленькая. Репутация опять же.

– Ты поступил нехорошо, Николай, – назидательно произнес Груздев. – Скрыл от товарищей…

Следователь захлопнул папку.