Сорок третий номер…

– Обоих убью!

Потом он пришел к ней домой. Трезвонил в дверь, стараясь унять противную дрожь в руках.

– Киры нет дома, – холодно объявил отец, загораживая дверной проем.

– А этот ее… поэт доморощенный? Он здесь?

– Послушай, Витя, – Кирин папа вздохнул. – Возьми себя в руки. Будь мужчиной.

Тот попытался его оттолкнуть и пройти в квартиру.

– Пусти, папаша! Все это добром не кончится.

– Верно говоришь, – согласился отец. – Если не уйдешь – добром не кончится.

Виктор, подумав, плюнул и ушел. Но вскоре предпринял еще одну попытку выяснить отношения с Кирой и ее «поэтом». Однажды он прислал эсэмэску: «Выйди во двор, поговорим на прощание. Я уезжаю в Чечню…» Кира немедленно вышла и тут же пожалела об этом.

– У меня предписание на обыск в твоей квартире, – дергая щекой, сказал Виктор. – Сейчас мои ребята найдут у тебя странный порошок белого цвета, и ты отправишься в тюрьму! Свадьба отменяется!

– Так ты не едешь в Чечню? – насмешливо спросила та. – Кишка тонка?

– Замолчи!

Но Киру уже нельзя было остановить. Ее трясло как в лихорадке, глаза горели.

– Как я только повелась на твое лживое сообщение! Ты же трус! Тебя хватит только на то, чтобы, спрятав в штанах табельный пистолетик, угрожать расправой женщине! Интересно, что бы ты делал, не будь на тебе погон?

Виктор влепил ей пощечину и в тот же миг словно протрезвел.

– Прости меня, Кира! Прости меня! Я сам не знаю, что творю! Просто я люблю тебя! Слышишь?

Она медленно провела рукой по пылающей щеке и тихо сказала:

– Есть предписание – иди, обыскивай. Нет – пошел вон!

И он пошел вон…

Сейчас вспоминать обо всем этом было неприятно, и Кира поморщилась.

– Я знаю, что вы расстались с этим вашим милиционером, – кивнул Юсси Вильевич. – Но все же позвоните ему, дорогая. Для работы нужно… Помните, как раньше говорили: общественные интересы выше личных.

– Хорошо, – вздохнула та. – Я подумаю. Дайте мне адрес места происшествия.

Тукс поспешно вырвал листок из блокнота и положил перед ней:

– Вот, Парковая улица, дом шесть…

Выйдя на улицу, Кира поймала такси. Дорога займет не более пятнадцати минут, и за эту четверть часа ей предстоит пересилить себя, переломать, растереть свою гордость, как плевок на ладони, и, достав из сумочки мобильник, набрать на нем десять цифр… кстати, их еще надо вспомнить, ведь абонент с именем Vitjusha уже давно удален…

Мысль о том, что она может не вспомнить номер Виктора, почему-то принесла ей облегчение. Действительно, не обязана же она помнить наизусть телефоны всех оперов Петрозаводска! Кроме того, Виктор, вполне вероятно, и помочь не сможет. Нужно выходить на начальника службы криминальной милиции и на замначальника милиции общественной безопасности. Разговорить их как следует, и дело в шляпе! А еще лучше – пообщаться с участковым и с местным УРом. А еще…

В сумочке взорвался Green leaves. Кира вздрогнула, пошарила рукой между косметичкой, связкой ключей, органайзером и диктофоном, достала мобильник и открыла рот: на дисплее беспардонным ответом на все ее переживания и сомнения мигало Vitjusha.

– С днем рождения, Кира… – голос Виктора дрожал. Вероятно, он волновался и поэтому частил скороговоркой: – Я желаю тебе здоровья, успехов в работе и… быть счастливой.

– Спасибо, – она облегченно вздохнула. Виктор, оказывается, помнил про ее праздник. Какая удача, что Vitjusha чудом остался в телефоне! – Знаешь, не хотела тебя тревожить… Мне, кажется, нужна твоя помощь. Мы можем встретиться прямо сейчас? На Парковой…

Он секунду помедлил и сказал:

– Буду там через двадцать минут.

Прибыв на место, Кира расплатилась с шофером, вышла из авто и огляделась. Одинаковые белые девятиэтажки, натыканные вдоль тротуара, напоминали нижнюю челюсть людоеда из мультика про Микки-Мауса. Она без труда отыскала шестой «зуб», зашла во двор и едва не угодила под колеса поливальной машины.

– Осторожнее, дамочка! – Старичок с аккуратной бородкой укоризненно покачал головой в окне первого этажа. – Этак еще один труп убирать придется!

– А первый был чей? – беззаботно спросила Кира. – Такой же дурехи, как и я?

Старичку явно понравилась ладная девушка в короткой юбке и белоснежном топике, поэтому он охотно продолжил беседу, облокотившись на подоконник:

– Рыбаков Лешка с третьего этажа выпал.

– С третьего – и насмерть? – усомнилась Кира.

– Всяко бывает, – философски заметил старик. – И с тротуара зашибиться можно, и в ванне утонуть.

Девушка кивнула, соглашаясь, что, действительно, плохо знает жизнь.

– Но здесь вы, похоже, правы, – продолжал ее собеседник в окне. – С третьего он бы только ноги сломал.

– А так – что-то еще? – осторожно спросила Кира.

– А так у него еще и пуля в башке.

Запиликал мобильник.

– Ты где? – поинтересовался Виктор.

– Во дворе шестого дома. – Кира вежливо поклонилась старичку и двинулась вдоль тротуара. – Здесь еще площадка…

– Я знаю.

Ей почему-то казалось, что он должен был измениться за полгода. Например, осунуться. Или полысеть. Но Виктор выглядел, как прежде. Даже, кажется, похорошел. Взгляд стал мягче, а глаза – синее. Голубая тенниска новая, такой у него не было. А джинсы старые, он их обычно надевал, когда предстояло много двигаться – ходить пешком по городу или даже бегать.

– Превосходно выглядишь, – Виктор ее опередил. – Какими судьбами в этих краях?

– Присядем? – предложила Кира.

Они пересекли двор и расположились на разноцветной скамейке под молодым кленом.