Топи

СОНЯ

Пожалуйста. Пожалуйста, прости.

К КАТЕ

ИНТ. МОНАСТЫРСКИЕ ПОКОИ. СУМЕРКИ

Катя движется дальше, скрип половиц заглушает все остальные звуки – но вдруг среди них ей чудится СТОН.

КАТЯ

Хелоу?

Останавливается, чтобы прислушаться, – и стон становится четче, разборчивей. Катя тогда идет на звук, по-прежнему таща за собой свой чемодан, который цепляется за пол, словно сопротивляется тому, чтобы она туда шла.

Комната за комнатой, пустая монастырская столовая и – наконец – комната, которая больше других похожа на жилую.

На полу – сброшенные со стен иконы, тут же навалена куча дерьма. Приоткрытая дверь в спальню – и отчетливый уже совсем стон, полный боли.

ИНТ. СПАЛЬНЯ В МОНАСТЫРЕ. СУМЕРКИ

Денис сидит на полу, сжав руками голову, и стонет. Это его стенания слышны Кате. Смотрит Денис прямо перед собой. Вначале мы не видим, к чему прикован его взгляд.

ГЛАЗАМИ ДЕНИСА – ПРОХОД В СЛЕДУЮЩУЮ КОМНАТУ

Посреди комнаты стоит голый человек с бородой и длинными спутанными волосами, с массивным крестом на груди. Это священник, ОТЕЦ ИЛЬЯ. Комната маленькая, пустая. Прямо за спиной хорошо видна веревочная петля, приделанная к потолку, и установленный под ней табурет.

Отец Илья крестит Дениса, потом закрывает за собой дверь и запирает ее. Слышен стук падающего табурета и тихий сип.

ИНТ. КОРИДОРЫ МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Катя, стоящая перед дверью, неправильно крестится, набирает полную грудь воздуха и толкает дверь.

Внутри на полу валяется Денис, суча ногами и сжимая голову; он еле сдерживается, чтобы не заорать от боли, но стон становится все громче.

Катя бросается к нему.

КАТЯ

Денис! Денис! Что с тобой?!

ДЕНИС

Голова…

(рычит)

Головааа!!!

КАТЯ

Погоди… У тебя мигрень, да? Постой. У меня тут… У меня тут аптечка…

Она бросает свой чемодан на пол, дергает молнию и принимается потрошить содержимое, откидывая платья, туфли на шпильках, косметичку.

КРУПНО: СОДЕРЖИМОЕ КАТИНОГО ЧЕМОДАНА

Катя достает объемную косметичку, в которой вперемешку лежат лекарства и косметика. Выдергивает и бросает на пол аспирин, тушь, кремы, средства от живота… Три пачки какого-то лекарства, перевязанные вместе резинкой.

ВОЗВРАТ НА ОБЩИЙ ПЛАН

Денис корчится на полу – боль такая, что он уже задыхается. Катя наконец находит то, что искала.

КАТЯ

Вот. Вот-вот… Тут пенталгин, съешь сразу три… Должно помочь…

Она вкладывает ему в рот таблетки, ищет, чем дать запить, – выскакивает в столовую, набирает там в грязную кружку медленно текущей воды из-под крана, бежит обратно… Поит его. Потом садится рядом, берет его голову на колени и гладит, пока лекарство не начнет действовать.

КАТЯ

Мигрени, да? У моей мамы тоже все время… И у меня иногда… Понимаю тебя… Все, тихо-тихо-тихо…

Денис мычит, всхлипывает – боль постепенно отступает.

ДЕНИС

Нет… Опухоль.

Катя охает.

КАТЯ

Ох… Кошмар… Ты… Все будет хорошо. Ты выберешься. Вот увидишь. Выберешься.

Денис мотает головой, но не возражает. Потом пытается сесть – вроде отпустило. Смотрит на последнюю дверь, за которой повесившийся священник. Вслушивается – и вместе с ним мы слышим как будто еле различимые поскрипывания от веревки, на которой раскачивается висельник.

ДЕНИС

Все. Все, спасибо. Ффух. Спасибо. У меня… У меня были таблетки. Мощные. Но… Я в поезде их, что ли… Где-то потерял. Не знаю.

КАТЯ

Можешь мои взять. У меня это когда живот болит. Но еще не скоро.

Денис, оклемавшись, садится на полу, оглядывая разбросанную косметику и лекарства.

КРУПНЫМ ПЛАНОМ: ТРИ ПАЧКИ ФЕНОБАРБИТАЛА, ПЕРЕТЯНУТЫЕ РЕЗИНКОЙ