Николай Абрамов. В жизни, в кино, в стихах

только мы в этом мире —

лишь глупцы да невежды.

О любви и печали,

о судьбе и о роке,

над сгоревшей свечою —

плачем грустные строки.

Стихи Николая Абрамова поставили его в ряд выдающихся писателей нашей многонациональной республики и вепсского Белозерья – об этом почетном звании со знанием дела говорил финский писатель Маркку Ниеминен на презентации завершающей серию «Классики карельской литературы» совместной книги Н. Абрамова и Н. Зайцевой «Золотые слова» в декабре 2015 года. «Золотыми словами» удалось поделиться Николаю во время выступления на поэтическом вечере, за месяц до своей кончины…

Слово, что окликало поэта всю его творческую жизнь – и во время первых шагов в журналистике в Подпорожье, и на редакторской работе в газете «Kodima», и в должности сотрудника Национальной библиотеки Карелии, и на Ладвинском берегу Ояти – будет жить на страницах его книг и в памяти читателей, друзей, земляков.

Как-то после волны школьных сочинений по творчеству поэта Николая Абрамова, прокатившейся по школам Подпорожского района, Коля показал мне привезенную из дома крошечную газетную заметку о проведении конкурса на лучший проект его – Николая – прижизненного памятника для установки на родине знаменитого земляка. Тогда мы просто посмеялись над неловкой шуткой газетчиков. Сейчас самое время вспомнить об этом, ведь «нерукотворный памятник» – книги Николая Абрамова – лежат на моем столе.

СТРОКА

«Каждому будет дорога,

Каждому будет река».

Н. Абрамов

В реанимацию друг угодил.
Утром звонок: «Вот, готовлюсь на выход…
Маршем – сквозь строй медицинских светил!
После увидимся…» В комнате тихо.
Перекричать не дано тишину.
Хочется края каталки коснуться…
Друг под наркозом без боли уснул,
Чтобы уже никогда не проснуться.
Что ж он в деревню уехать не смог? —
Мама по сыну соскучилась очень…
Не заживает на сердце ожог
В личном «Контакте» оборванных строчек…

    Олег МОШНИКОВ
    г. Петрозаводск

Поэт-романтик

Мы в ответе за тех, кто нас любит…

Николая я узнала изначально как фотографа «женской красоты» на конкурсе «Мисс Карелия-2003», где я пробовала себя в качестве участницы (мне было 17 лет). Николай – мужчина романтичный и легко теряющий власть над чувствами, поэтому у него часто не срабатывала вспышка или происходил засвет, или он просто не успевал нажимать на спуск, наблюдая за грациозной походкой прекрасных девушек. Пленительных красавиц оказалось сразу очень много в одном месте, девушки из разных регионов Карелии съехались в Петрозаводск с желанием попытать удачу после успехов двух петрозаводчанок: Светланы Королевой, завоевавшей корону «Мисс Россия 2002 и Мисс Европа 2002», и Екатерины Филимоновой, занявшей 2-е место на конкурсе «Краса России – 2002». На конкурсе он заметил меня и, как мужчина, оценил внешние данные и улыбку (я получила титул «Мисс Улыбка»). Он подошел и выразил свое восхищение словами. Я его запомнила, мы обменялись контактами. Затем, долгое время не виделись. Но, произошел счастливый случай: в Комсомолке (МК Петрозаводск) напечатали мой снимок, сделанный во время подготовки к финалу «Мисс Карелия». В университет (я училась на первом курсе в ПетрГУ) пришел корреспондент и взял у меня первое в жизни интервью. Если бы не внимание прессы, то я вряд ли решилась бы еще раз попытать счастье в конкурсе красоты. Через год я решила побороться за титул «Мисс Петрозаводск» и… завоевала первое место! И вот тогда мы вновь встретились с Николаем Абрамовым. Он сделал очень хорошие фотографии и сказал, что хочет взять интервью для газет «Кодима» и «МГ», и очень счастлив, что именно я стала первой. Я согласилась и в намеченный день пришла в редакцию газеты «Кодима», где меня ждал очень теплый прием – у Николая очень щедрая душа. Он был все готов сделать для окружающих его людей, не прося ничего взамен. Все фотографы предлагали купить фотографии, а он их просто подарил и подписал. Затем, я рассказывала, Николай задавал вопросы, записалывал на диктофон. Запомнился вопрос о журнале «Playboy» – о том, буду ли я сниматься для мужского журнала, если мне предложат. Я ответила «нет». Затем мы обсуждали фотографии для статьи и я заметила, что Николай был очень взволнован: голос дрожал, из рук падал карандаш… «Да ведь он совсем другой! Не такой как все! – подумалось мне. Действительно, весь мир он видел по-особенному, как будто впервые, как младенец нетронутый дурным влиянием. Он сказал, что знает вепсский язык, пишет стихи на русском и вепсском и делает переводы с вепсского на русский и наоборот, меня это восхитило. «Истинный вепс, наше национальное достояние, хранитель культуры коренного народа!» – подумала я о Николае. Затем мы встретились уже после входа газеты с интервью, он подарил мне несколько экземпляров. И вновь у него слегка дрожали руки, голос. «Как же он пишет?» – подумала я – «Руки дрожат, все падает, слова теряет. Никак не пойму, он такой всегда? А может, только со мной!» Коля вышел из кабинета под предлогом «за водой для чая». Сотрудник, сидящий за компьютером в этом же редакционном кабинете вдруг обратился ко мне: «Не обращайте внимания, он не всегда такой, просто к нам редко заходит такая красота! «На стене у рабочего места Николая висели фотографии красивых карельских девушек, видимо, сделанные им самим. «Хорошие снимки?» – спросил мужчина. Я кивнула. «Коля – большой поклонник женской красоты, романтик! Сидит, смотрит, любуется. Но именно блондинки – его слабость!» – сказал мужчина. «Коля говорит, что настоящая карелочка должна быть светлая. Не понимает он, как брюнетка может представлять нашу северную республику на международных конкурсах красоты!» Тут Николай вошел в кабинет с полным воды чайником и дрожащими руками вставил вилку в розетку. «Ага! Все понятно! Это я – причина такого волнения! Нужно быть проще, расположить его к себе.» Затем пили чай. Абрамов рассказывал о себе, увлечениях, делился творческими успехами и планами. Конечно, и тогда и сейчас я понимаю, что самое важное для него – это стихотворения, которые останутся с нами навсегда. Шло время… Я устроилась поработать в магазин брендовой одежды на пару летних месяцев. И вот тогда произошла очередная встреча с Николаем, которая мне очень запомнилась. Был август, я в магазине разговаривала с покупателями. Вдруг подбегает моя напарница: «Там мужчина тебя спрашивает. Кто это, Аня?». Я извинилась и подошла к выходу, где стоял Николай. Он был сильно навеселе, запах алкоголя, костра и копченой рыбы ударил мне в нос – перегарчик был «ого-го». Он снял кепку, обнажив растрёпанные волосы, футболка на нем была кое-как заправлена в джинсы – было похоже, что он спал на земле у костра. Я не люблю выпивших, но его мне стало как-то жалко, было в его виде что-то трогательное, благостное даже. «Аня, здравствуй! Мою книгу выпустили!» – произнес Абрамов и протянул маленькую книжку с его именем на обложке. «Вот! А я с рыбалки приехал…» – сказал он с улыбкой… В книжечке на первой странице стояла подпись Николая с пожеланиями. «Там внутри стихотворение, посвященное тебе, Аннушка. Лирическая!» – произнес он – «Хочешь, я прочитаю тебе?» «Спасибо, Николай!» – довольно сухо промолвила я, переполненная разными эмоциями. «…Но, я на работе, это не очень удобно… Может, я вам вечером позвоню?» – попыталась я смягчить разговор. Николай, как настоящий поэт, возвышенный и живущий в мире чувств и эмоций, не смог так просто уйти. «Но я прочитаю, Анна!» – сказал он настойчиво и открыл книжку – «Среди сосен и скал Где бродила красавица Насто…» Кажется, я никогда не краснею, но в тот момент я вся залилась краской, в магазине было много покупателей, директор сидела в своем кабинете, дверь была слегка приоткрыта – было видно, как она что-то писала, посматривая в зал и наблюдая за этой сценой с поэтом, работающие в зале девушки собрались возле кассы и, определенно, тоже следили за происходящим. «Покорили меня, красотою пленили навеки – Ваши волосы цвета осенней не скошенной ржи»: – читал громко и со всей душой Николай, присев вдруг на одно колено. Прервать это я уже не могу… Да и как прервешь такое, если тебе впервые посвятили стихотворение, а читает его сам Автор! Признаюсь, было и неловко и любопытно и радостно одновременно. «Аня…, я тебя люблю!» – неожиданно громко и внятно произнес Николай и порывисто поцеловал мне руку. «Николай, ради Бога, я на работе!» – в оцепенении произнесла я.

Девочки-сотрудницы переглядывались и шептались, я спиной ощущала их взгляды. Николай долго прощался, и только после обещаний созвониться, медленно побрел в сторону вокзала. Я провожала взглядом его прихрамывающую фигурку. «Наша Анька – Муза поэта!» – захихикали напарницы. Этот случай долго обсуждали: мол, давно не видели таких рыцарских признаний в любви – на колене, с придыханием: «…ахаха, о, сударыня, подарите мне руку и сердце!» и «Анька, ну ты принцесса, мисс, как-никак, ни хухры-мухры…» После работы я прибежала домой, рассказала родителям о том, что произошло, как весь персонал обсуждал «явление» Николая, я показала книжку. Папа успокаивал:. «Николай – поэт. Они, по-другому, видят реальность, у них мир иной. Он просто хотел побыстрее поделиться с тобой своим успехом и удачей. Его признали, вышла книга его стихов. Будь великодушной. Не осуждай…» – говорил отец. А мама, когда прочитала книгу, с легкой улыбкой сказала – «Теперь, Анька, на тебе большая ответственность, он выбрал тебя своей Музой. Ты должна его беречь и заботиться о нем, как о друге, пусть даже он гораздо старше тебя. Мы в ответе за тех, кто нас любит!» Я очень хорошо запомнила мамины слова. В моей семье стихотворения Николая прочитали все. И по-нескольку раз… У меня в головек все крутлиось «Муза… Муза…» Набрав телефон Абрамова и услышав» «алло», я стала говорить «о том, что это прекрасные строки, что мне приятно его внимание, но… Но пить я ему больше не разрешаю, прошу вести его прилично, тем более, что…» Думаю, что тогда все эти слова на него сильно повлияли. И когда Николай позвонил через неделю, он долго, но уже не так сумбурно извинялся: «Аня, я такой дурак, я поступил глупо. В таком приличном месте я пришел выпивший, с рыбалки, с перегаром, с этими стихами! Мне стыдно, я прошу прощения…»

Наступила зима… В Москве я представляла Карелию на финале конкурса «Мисс Россия»… Коля меня всячески поддерживал, звонил и голосовал за меня. Опубликовал статью в газете. В то время я еще училась в университете, жила в Петрозаводске и только на пару месяцев уезжала в Москву на выставки, конкурсы и показы мод. Мы с Абрамовым всегда были на связи. Николай часто приглашал меня и на творческие вечера, презентации… Помню, как в Финском театре мы были на одном из таких мероприятий и сделали очень забавное фото под названием «Слон и моська» – «слоном» назвала я себя (на снимке я полненькая и высокая), а Николая, шутя, «моськой».

«Мисс Улыбка», «Мисс Петрозаводск» Анна Андреева – Карельская Муза Николая Абрамова

Часто он мог запросто сделать какой-то подарок. Запомнилась хрустальная туфелька для золушки, ее он привез из Гусь-Хрустального, кошелечек из шкуры оленя, шкатулка из дерева для украшений и лесовичок – сувениры он привозил из дальних и ближних поездок и дарил эти рриятные мелочи. Бывал он, кстати в гостях у меня и моих родителей. Однажды он рассказал, что будучи молодым и не очень опытным (в сердечных делах) совершил попытку покинуть этот мир. Поразила его последующая оценка той ситуации: «Бедная матушка, ну как я мог ее бросить! Первая любовь, разбитое сердце заставили меня совершить отчаянный и необдуманный шаг. Но, Слава Богу, все обошлось, я остался жив. Не опечалил своей глупостью маму…» «Значит, проживете долгую жизнь до глубокой старости!» – пожелала я. После окончания университета, несмотря на переезд из Петрозаводска, мы постоянно писали друг другу и договаривались о встрече …Но, всегда, увы, мои приезды в Петрозаводск случались когда Николай был в деревне у матушки, колесил по любимой Ленобласти или где-то по миру. Он присылал мне стихи, делился своими успехами. Однажды трогательно писал: «Анечка, я по-прежнему не забыл тебя… и никогда не забуду! На следующей неделе презентация моей книги в Париже. Я стал первым писателем из Карелии, у кого во Франции вышел сборник! В книге будут и стихи, посвященные тебе! К сожалению, не смогу сам побывать под сенью Эйфелевой башни – за границу не выпускают судебные приставы, представляешь! За долг перед ЖКХ. Се ля ви…» И прислал вот эти стихотворения:

* * * Руки твои – словно ветви берёз,

Снова озёра-глаза твои вижу.

Грешником каюсь, себя ненавижу,

В царстве далёком несбывшихся грёз.

Снова поманит озёрная даль,

Небо роняет хрустальные росы…

Губы твои – земляничная россыпь,

Голос твой – в небе весенний журавль…

Мне снились опять твои дивные волосы, руки…

Что осенью поздней увидеть черёмухи цвет.

Но кто мою душу больную возьмёт на поруки?

К чему без тебя этот мир, этот горестный свет?

Душа, словно парус, ветром разорванный в клочья,

Живёт лишь надеждой, свободу, как прежде любя…

Ромашковым утром и долгою зимнею ночью

Хочу просыпаться… и рядом увидеть – тебя… * * *

Я помню его, в основном, счастливым и веселым. Но однажды я услышала, насколько ему может быть грустно. Это случилось после того, как он куда-то пропал, забыв про мои именины и не поздравив с другим, очень важным событием: «Коля, у меня ведь был день рождения и у меня родилась дочка! Забыли вы меня поздравить… Как же так?» – сказала я обидевшись на отсутствие его внимания. Молчание было продолжительным, грустным, покаянным… «Анечка, я был без связи, у матушки я сейчас, в деревне! Конечно, конечно… Поздравляю с днем рождением. Поверь, не знал, что у тебя дочь родилась!» – ответил мне Николай Он ни разу не спросил ничего из личного, никогда лишних не задавал. Но тут, немного грустным, тихим голосом он спросил: «Дочку, как назвала? Настенькой?» – спросил Николай «Почему Настенькой? – удивилась я. – Нет, Анжелиной» «Маркиза Ангелов» – отметил Николай и помолчав, продолжил: «В стихотворении, посвященном тебе, упоминается красавица Насто! Отчего-то мне грустно очень…» «Почему грустно, Николай?» – спросила я «Если кому-то весело, обязательно кому-то в этот момент будет грустно. Таковы законы мироздания!» – ответил он, и грустно уже стало мне. «Вы работаете?» – спросила я «Да, там же, только на 2-м этаже… А, кстати… у меня все еще хранятся эти… как их… благовония, которые ты мне подарила – трубочки тоненькие. А в комнате на стенке большое фото висит, где ты с маленькой девочкой!» – ответил Коля и замолчал вновь. «Анечка, а нет никакой надежды, что мы с тобой встретимся?» – спросил он после паузы. «Почему же нет? Скоро буду посвободнее, увидимся!» – попыталась утешить его. «Вы бываете в Москве? Мы тут с дочкой живем…» «Нет, там я не бываю!» – ответил Николай и, вновь помолчав, добавил – «Анечка, просто я по-прежнему тебя люблю… Я по-прежнему тебя люблю!»