Четыре сущности волшебства

– Узнать, кто его строил.

Агаран отражал всё, что только было можно. До последней детали. Чародей узнал даже о том, что на полке у Верды есть шесть книг, а не одна. Изрэль смотрел в пирамиду не возмутительным взглядом, а пирамида прямо радовалась, что почти весь день она провела за работой и трансляцией неизвестных людей. Всё время, даже иногда пропуская минуты трапезы, колдун стоял над агараном и что-то высматривал. Внутри было лишь желание всё успеть. Поторопиться добыть тот самый кристалл Унгула, который осуществит его планы. Это были планы чуть ли не всей жизни, грёзы, которым нельзя было противиться и забывать где-то далеко в углу сознания. Требовалось чёткое и тонкое умение, чтобы найти и завладеть магическим предметом, но сделать это так, чтобы никто не узнал и не помешал. Но тем временем, кое-кто уже знал о планах, даже если и не знал для чего они (об этом даже Прик не знал), кому они нужны, и, самое главное, что нужно найти. Девочка стала первым несерьёзным препятствием на пути к цели. Чародей очень сильно сдерживался, чтобы самому не отправиться в Унулу и не вытащить волка. Возможно, что тогда раскроется интрига его существования и внезапного появления в городе. Колдун отвлёкся от волшебного телевизора с прямой трансляцией только на двадцать минут, чтобы удовлетворить свои жизненно важные потребности. А когда вернулся, увидел, что Прик и Верда уже попивали вместе чаёк. Радовало в этом лишь одно, что она подала хорошую идею.

– Как проникнуть в дом, где нет ни окон, ни дверей? – задумчиво произнёс Изрэль.

– Узнать, кто его создал. – Сказал Бивень, пришедший в зал.

– Верно. Хорошо, дело будет продвигаться дальше. Сам бы он никогда не додумался. Наверное, я бы сам об этом не подумал.

– Владыка Изрэль, что вы собираетесь делать, если она всё же узнает, зачем всё это нужно?

– Не беспокойся, Бивень. Никто не узнает ни зачем, ни почему. – Спокойно ответил чародей. – На данный момент беспокоит лишь одно, мой помощник желает веселиться, а не исполнять приказ.

В этот момент Изрэль провёл рукой над агараном, и картинка сменилась. Теперь они смотрели на гоблина, который пил в трактире с непонятными людьми. Колдун нахмурился.

– Что он делает?

– Кажется, Мерзк немного откланялся от приказа. – Произнёс бык.

– Да что ты! А я думал, что он полностью проникся задачей. Нужно что-то решать с этой протоплазмой.

– Возможно, было бы хорошо, если пошёл кто-нибудь другой.

– Он один, кого можно отправить, чтобы не заметили. Тебя бы сразу увидели и всё прошло насмарку. Посмотри, он тратит все свои деньги, которых у него даже нет! Бестолковое создание!!

Изрэль оставил агаран и ушёл в другой зал со словами, что пора заняться тяжёлыми заклинаниями. Бивень приблизился к предмету и стал смотреть в него. Мерзк прыгал, плясал, крутился на полу, даже сбросил с себя шляпу и теперь уши раскачивались во все стороны. Легкомысленные глаза светились беспамятством и глупой эйфорией.

Глава НГА[11 - Нга – 7.]

Светило освещало все комнаты в доме. Было хорошее ясное утро. Большинство людей уже занимались растениями в своих садах, огородах, ухаживали за участками. Пастух выгуливал овец вместе со своей собакой, к нему прибежал его друг и они сели под дерево, стали разговаривать. Городская новость о волке очень быстро разлетелась не только в его пределах, но и прогулялась по деревне. Почти все знали, что дворцовые охотники поймали некого волка необычных размеров. Это стало объектом обсуждений, однако же ненадолго, потому как каждый день у людей происходит что-нибудь новое и интересное, а зверь стал только фоном. От своего друга пастух узнал, что у того есть тёща, подруга которой пару дней скончалась от жара. Потом они заговорили о коровах одного горожанина, который имел приличную ферму в деревне, но вот на его коров посягнули разбойники и забили четырёх скотин, а хорьки задавили нескольких цыплят и двух хороших курочек. Этот горожанин ещё потом разбирался и с теми вредителями, которые забрались на его территорию, причём как с людьми, так и с маленькими зверями. Он получал высокую прибыть от своего дела. Парочка мясных лавок по Унуле, да и занимался делами бездомных. Всё спасал их от этого несчастья. Многие помогали ему, вот и пастуший друг принял добровольное участие. После этого друг услышал, что его зовёт жена помочь, он поднялся, попрощался с пастухом, пожелал ему всего хорошего и убежал. А пастух остался со своими овцами и собакой, которая непонятно для чего лаяла на невозмутимых, щиплющих траву, овец. Пастух посмотрел на эту картину, надвинул широкую соломенную шляпу на глаза и задремал с травинкой во рту. Кругом было светло и спокойно.

Наверное, это был самый прекрасный день. И только потому, что в это утро прибыли, наконец, родители Верды. Бабушкин сын, отец Верды, с лёгкой улыбкой на губах смотрел из-под руки на встречающие их дома. Его миловидная жена копалась в сумке, потом закрыла её и сказала, что очень рада снова приехать в Унулу, и что ей уже не терпится увидеть дочку. Они вдвоём ехали на телеге, в которой лежало сено. Пожилой мужчина соизволил их привезти сюда, так как ему было по пути. Две лошади с лёгкостью тащили телегу. Они подъехали к тому самому дому, где жила Верда с бабушкой.

Как только родители начали становиться на землю, из дома выбежала, чуть ли не порхая от счастья, с распростёртыми руками двадцатитрёхлетняя девочка. Этого дня она ждала очень долго, и вот он пришёл. Она бросилась к ним сразу и обеими руками обняла обоих за шею. Родители с теми же эмоциями и чувствами заключили в объятия свою взрослую юную дочурку.

– Мамочка! – Верда поцеловала маму. – Папочка! – А затем отца. – Как же я рада вас снова видеть! – И снова обняла их. – Как же долго… как долго вас не было! Ох, ну зачем так уезжать и оставлять меня одну?

Девушка посмотрела на каждого из них.

– Ты же не одна, Верда, с тобой бабушка. – Ответила мама.

– Как ты здесь, дорогая наша? – спросил отец, беря в руки чемоданы. – Как бабушка?

– Она, кстати, ждёт вас в доме. Пойдёмте, сейчас разговаривать будем. И очень долго. – Улыбаясь, произнесла Верда.

Они втроём вошли в дом. Родители вздохнули с облегчением. Мужчина поставил чемоданы на пол. В кухне слышались шуршания, стуки, кипение чайника, а по всему дому разносился вкусный и приятный аромат. Мама Верды посмеялась от того, что они в доме. Наконец-то дом! И никаких поездок, дел и вопросов. Время, когда можно безмятежно отдыхать, наслаждаясь спокойствием и присутствием родных и близких людей. Она поцеловала своего мужа.

Из другой комнаты вышла, вытирая руки о фартук бабушка. Она заулыбалась и пошла к ним. Обняла сначала своего сына, потом невестку, а потом их обоих. Бабушка сразу же начала из расспрашивать о том, о сём, о пятом, о десятом, однако Верда напомнила про накрытый стол и бабушка пригласила всех к столу, причём как будто это все заговаривали её саму.

Накрытый красивой цветастой скатертью стол был красив и аппетитен. На нём было всё, чего хотел голодный желудок. Все расселись. Верда была рядом с мамой и снова крепко обняла её, шёпотом говоря, чтобы они больше никуда не уезжали. Бабушка завершила сервировку стола, добавила блюдца с кружками и чайные ложечки. Поставила на стол сахар. Потом она села за стол рядом с сыном сама и сложила руки, смотря на Верду и её маму, на сына, обняла его.

– Берите же ложки, накладывайте себе еды и ешьте же уже, а то с дороги и голодные, как волки! – Сказала бабушка, а в этот миг Верда вспомнила про большого волка. – Лора, бери курочку! Исхудала так. Не шутки. Ах, ладно, сейчас сама всё сделаю.

Бабушка поспешно вскочила со стула, поправила фартук и принялась накладывать приготовленную еду каждому в тарелку. По окончании этого занимательного дела она со вздохом улыбнулась и вернулась на место. Наверное, эта неугомонная женщина могла сделать три дела за раз, даже не уставая потом. Кажется поэтому у неё и такой красивый сад с цветущими деревьями, кустами, отдельная сторонка для цветов и огород в пример можно ставить, а про двор вообще говорить нечего, он всегда был чист и приличен, чтобы стыдно не было, как говаривала бабушка, когда Верда спрашивала, зачем так часто убирать двор. И то было верно, потому что некоторые убирались за пределами дома довольно редко и тропинки у них были не такие ладные, заборы, растения, а этот дом чуть ли не блестел и светился от своей лёгкости и чистоты. А теперь бабушка хотела услышать, как родители, ныне прибывшие, поездили по своим делам. И как те не просили сначала рассказать обо всём бабулю, она всё равно задавала вопросы им двоим.

В конце концов женщина услышала то, что хотела. И Верда заодно тоже.

– Сигфарг теперь ещё краше, чем раньше. – Сказала матушка Верды Лора. – Мы с Па?лом когда прибыли туда, то сразу стали искать работу. Всем же известно, что там лучше и проще заработать, чем здесь, хотя Сирфарг это столица. Кажется, что должно быть наоборот, потому что все обычно едут именно туда, однако совсем наоборот. У нас была даже очень хорошая прибыль.

– Я пошёл работать к обеспеченному купцу. Ему как раз нужен был умелый охотник, чтобы делать поставки. – Продолжал отец девушки Пал. – У нас были деньги, мы не оставались без дома, ни дня не скитались по улицам. Даже на одежду накопили, а там и ещё больше.

– Да, платья у вас ещё те, – вставила бабушка, – столичные.

Пал посмеялся. И отпил из кружки чай.

– Лора устроилась сначала в книжный магазинчик, а потом перешла в небольшую школу, где стала преподавать ботанику. – Говорил мужчина. – Так мы и жили, пока время не прошло.

– Мам, пап, а почему вы в телеге приехали, когда денег бы у вас хватило на хорошую карету или повозку? – Задалась вопросом Верда.

– А это уже наша с мамой прихоть. Мы решили немного отойти от всей столичной суеты, высоты, мнений и стать ненадолго простыми людьми.

– Но теперь-то вы будете ездить на хороших транспортах? Правда?

– Теперь да. – Ответил папа и продолжил есть.

Ведь Верда потому и спросила об этом, что не хотела появляться среди знакомых и друзей в телеге и заношенных одеждах. Многие из подруг знали, что её родители отправились в Сигфарг зарабатывать, а, следовательно, и привезти денег, чтобы любимая дочурка могла прикупить что-нибудь новое.

– Мам, а как там, в столице-то? Красиво, наверное? – Поинтересовалась Верда, слегка улыбаясь от радости, что родители смогли поехать в центральный город.

– Безумно красиво, Верда! Обещаю, что следующим летом мы все туда поедем снова, но теперь на отдых. Посмотрим достопримечательности, на которые у нас не хватало времени, погуляем. Точно?

– Конечно!! Очень хочу в Сигфарг! Говорят, там есть планетарий! Нам нужно будет сходить в него.

Верда уже начала представлять как всё будет. Как они гуляют по набережной, потом мимо высоких изысканных построек, посещение музея, планетария, библиотеки и других мест. Ах, как много хотела успеть увидеть Верда! Наверное, в этот миг целый мир стал для неё маленьким. Она думала, что потом сможет объехать его полностью, совершить то самое кругосветное путешествие, о котором пишут в книгах. Родители вселили надежду о поездке, которую уже нельзя было уничтожить.

– Верда, а где же твой мальчик? – вдруг спросила её бабушка, отрезая себе кусочек курочки.

Прик сидел в комнате у девушки. Старался не произносить ни звука. Известие о прибытии родителей пошло до него ещё прошлым вечером. Он понимал, что никто не должен из них узнать о его присутствии в доме. Но, несмотря на то, Верда говорила, чтобы он вышел и познакомился с ними, а парень отвечал напротив, что задерживаться не собирается, а значит новых знакомств ему не нужно. На что девушка махнула рукой. Но сейчас о нём узнали все.

– Бабушка, – медлила Верда, отводя взгляд от родителей, особенно от мамы, – он не мой мальчик. Мы друзья, – потом посмотрела на них двоих, – и сравнительно недавно познакомились.

Лора и Пал перебросили взгляд на бабушку, а она посмотрела на них. Что случилось в этот момент, было непонятно, однако именно в эту минуту Верда сидела между родителями и любимой бабушкой.

Юный Чарм беззаботно прохаживался по центральным улочкам города вместе со своим хорошим товарищем. Они вместе обошли весь квартал, прошли вокруг музея, библиотеки, здания театра, которые было выдающимся своими размерами и внешним и внутренним убранством. Даже в столице такой постройки не было, поэтому унульский театр являлся достопримечательностью не только одного города, но и целой страны. Позолоченная лепнина, колонны, высокие витражные окна и обычные окна с пескоструйным рисунком, своеобразные орнаменты, бегущие почти по всему зданию, арки. Здание театра отражало традиции страны, её историю, оно было уникальным и подобных во всём эллийском мире ему не было. По завершении строительства и открытии театра первые посетители были в восторге от увиденного, спрашивали кто архитектор сего чуда, однако этот человек предпочёл остаться неизвестным никому и до сих пор люди не знают его имени. Но говорят, что либо кто-то из придворных градоправителя его придумал, либо это был мелкий торговец и теперь он живёт в Сигфарге, или же архитектор является на нынешнее время самим руководителем здания театра. Доподлинно ничего неизвестно. Друг Оскида восхищался зданием. Он называл его совершенным и идеальным. Говорил, что хочет тоже создать нечто подобное, и это желание подтолкнуло его к мечте выучиться на умелого архитектора. Он покупал специальные книги, был записан в творческий кружок на черчение, почти всё свободное время посвящал теории и практике в области архитектуры. Его судьба была предрешена.

Мальчики зашли в развлекательный магазин и провели там около двух часов. Оскид проходил мимо бутиков с одеждой, остановился только рядом со стойкой, на которой были флаконы с разными запахами. Солнце, луна, дождь, гроза, трава, лаванда, земля, морской воздух, пирог с корицей, табак и вино – всё имело свой запах. Оскиду всегда нравилось зависать около этой стойки.

После того магазина ребята направились на одну из городских площадей. Точнее, на самую большую из остальных площадей. Его компаньон снова начал разговор с местного собора, потом каким-то образом он перешёл на внешний вид собора и стал выражать свои эмоции по отношению к нему. А от этого строения он был не менее в умилении. Всё рассказывал его историю. Чуть ли не до кирпичей дошёл. Парень остановился напротив собора и принялся его зарисовывать, одновременно с этим продолжая говорить. Но тем временем Чарм совершенно случайно уловил разговор других людей.