Трэш. #Путь к осознанности

Олег обнял его.

– Пойдем к машине, сынок.

Женя с сыном тоже стоял у поля и фотографировал его.

– Ну что, помчали!

– Помчали!

Женя сел за руль – и они помчались по родным просторам.

Встречные автомобили периодически издавали гудки и показывали руками какие-то странные знаки.

– Гаишники, что ли? – поинтересовался Олег у Жени.

– Да нет же! Братаны! Серферы! У нас ведь доска на крыше.

Олег улыбнулся. Приятно почувствовать себя в братстве серферов, ни разу даже не постояв на доске. Внутри поднималось что-то теплое и живое. Оно щекотало изнутри грудную клетку и стремилось вырваться в виде смеха или песни. Олега уже не раздражала в двадцатый раз включенная Женей песня «О боже, какой мужчина!», он уже выучил слова и даже начал подпевать. Музыкальные вкусы у них были совершенно разные, но это не мешало получать удовольствие от путешествия.

К обеду они подъехали к станице Должанская. Это была красивая южно-русская деревушка с побеленными домами, плетнями и даже кое-где соломенными крышами. За заборами цвели плодовые деревья, а вдоль дорог возникали силуэты бабушек в косынках, деловитых мужичков и растрепанных детишек с любопытными взглядами.

А вот и въезд на косу. Асфальт закончился, и началась песчаная дорога. Песчаная пыль, осевшая на близлежащих деревьях, запорошила их, словно инеем, ландшафт снова поменялся, показалось море. Тряска, пыль, и вот он приближается – серф-лагерь. Шлагбаум на въезд. Административные вопросы, оплата въезда машины и места под палатку, а дети уже вышли из машины и осваивают территорию. Рядом, у въезда, велодром с трамплинами, на котором тренируются бээмиксеры (ребята, делающие трюки на велосипедах «BMX»). Уже видны крылья кайтов. Слышна музыка. Дует ветер.

Решив все организационные вопросы, подъехали к палаточному лагерю и установили палатку с двумя спальнями и холлом между ними. Дети с радостью помогали набивать песком пластиковые бутылки и закапывать их в песок (это вместо клиньев, которые оказались абсолютно бесполезными на крупном и легком ракушечном песке).

Женя уже был на «Серфомае», к нему периодически подходили знакомые, здоровались, широко улыбались, обнимались. Олег сразу почувствовал особую атмосферу косы. Расслабленность и дружелюбность. Никто ничем не кичится и не хвастается, для этого есть море. Там себя можно показать. А тут – нужно просто расслабляться и кайфовать от запаха воды, ветра, шума моря и улыбок.

На воду решили выходить завтра, а сегодня просто отдохнуть и потусить. Для детей есть детская комната с няней. Поужинали в местной кафешке. Проводили закат. Встретили ночь с огромным черным небом, усеянным серебряными брошками звезд. В десять вечера уже хочется спать.

Звонок Кате. Краткий рассказ о том, как устроились, и уверения, что нет здесь красивых фотомоделей, которые снимаются в рекламе купальников. У Олега все сжималось внутри, когда она начинала расспрашивать о том, как он себя вел и что делал. «Неужели ты думаешь, что от твоих расспросов что-то изменится? Если бы я изменял тебе, то все равно нашел бы, как наврать. Почему нельзя просто довериться?» – негодовал он. «Знаешь, как говорят: доверяй, но проверяй. Смотри у меня! Я все равно все узнаю. Тима мне проболтается в любом случае, если что-то будет». Олег нажал отбой звонка и выключил телефон.

Вдох и выдох. Звездное небо. Шум моря. Откуда-то из-за палатки доносился звук гитары. Гораздо проще успокоить себя, стоя на земле и понимая, что все остальное так мелко и незначимо. Успокоившись, Олег забрался в палатку, где уже посапывал Тимофей. Он обнял его и запаковался в свой мешок. Непривычно жесткая «перина», где вместо матраса туристический коврик, заставила вспомнить о наличии позвоночника.

Утро прорезалось сквозь сетчатое окошко. Олег вышел из палатки и расправил плечи. В палаточный городок заехал «Мерседес ML», из которого вышел улыбающийся Юрка, старый друг Олега. В последние годы он увлекся вегетарианством, кришнаизмом и йогой, что не помешало ему продолжать строительный бизнес и любить девчонок. Они обнялись. Юру, в свое время, на доску поставил тот же самый легендарный Виталик. Теперь Юра был заправским серфером.

Юра приехал с другом, Сергеем. Тот был еще суше и выше. Инструктор по йоге. Такая же широкая улыбка и одухотворенный взгляд. Тоже кришнаит и веган.

Через некоторое время проснулся Женька. После выполнения утренних ритуалов в виде выстаивания очереди в небольшой биотуалет, завтрака и определения детей в детскую комнату они стали снаряжать серф. Никогда особо не любив физическую работу, в этот раз Олег смог почувствовать смак серферского бытия, натягивая шкоты под лучами восходящего солнца.

Первым на воду пошел Женя. Он спокойно катался туда-сюда – неторопливо, но технично.

Олег с нетерпением дожидался его возвращения: так хотелось попробовать самому. Он пытался запомнить технику катания визуально, и внешне все казалось предельно понятным.

Когда пришло его время встать на доску, к ним подошел Глеб, его новый знакомый, тоже старинный Виталькин друг. Глеб был долговязым и флегматичным на суше, но очень быстрым на воде. Катался уже лет десять и каждый год приезжал на «Серфомай».

– Глеб, привет! Дай какие-нибудь инструкции новичку, плиз.

– А тебя что, никто не учит?

– Нет.

– Ну ладно. Меня тоже никто не учил. Сам научишься. Главное, что тебе нужно знать, – это техника безопасности. Если все совсем плохо на воде, то кидаешь парус вдоль доски, становишься на нее ногами и машешь руками, вот так! – и Глеб показал движение, при котором руки то скрещиваются, то разводятся в сторону.

– Это все?

– Нет, не все. Если при помощи паруса выйти не сможешь, то кладешь его на доску, сам садишься на колени сверху, мачта между ног, парус сзади, и гребешь к берегу.

– Глеб. Погоди-ка, это все безопасность. А кататься-то как?

– А кататься сам научишься. Научись сначала мачту из воды вытаскивать. Ни в коем случае не за счет спины, а то посадишь спину. Берешь за старт-шкот и тянешь ногами. Вытянул. Поставил, держись за гик и катись. Ну и пробуй. Экспериментируй, смотри по сторонам, кто как делает. Я, может, периодически буду подъезжать и поправлять, если увижу. Но главное – техника безопасности. Тут народу куча – катер есть, пропасть не дадут, вытянут на буксире, если что.

Олег зашел в воду с доской и запрыгнул на нее. Доска тут же выскочила из-под ног, и он плюхнулся в воду. Вода была очень холодная. Май. Азовское море. Бррр. Гидрик пропитался холодной водой, и несколько секунд тело испытывало состояние паники от соприкосновения с холодной водой. Олег продолжал вставать и падать, но зато через несколько минут гидрокостюм нагрелся за счет тепла тела, и стало гораздо комфортнее. После десятой попытки он уже держался на доске более-менее устойчиво.

Теперь мачта. Первые попытки достать ее при помощи силы рук показались почти невыполнимой задачей. Огромная тяжесть мокрого паруса не позволяла этого сделать. Юра показал с берега, что тянуть его надо всем корпусом, и дело пошло проще. Как только Олег вытаскивал парус из воды и брался за гик, порыв ветра вырывал его у него из рук. Шестиметровый парус тянул очень мощно и увлекал тело Олега за собой в воду. Бывало, что Олег терял равновесие раньше, чем успевал схватиться за гик, а если ветер менялся на встречный, то он падал в воду спиной, а сверху на него летела карбоновая мачта.

– Если упал раньше паруса и выныриваешь, держи руки над головой крестом, а то можешь по башке мачтой получить, а на воде это чревато! – услышал он комментарий Юры с берега.

– Ты вовремя предупредил! – усмехнулся Олег, только что едва увернувшись от падающей в очередной раз мачты. Но Юра его не услышал.

Не много серферов было на воде. Ветер был недостаточно сильный для серьезного катания, вместе с тем мешало довольно сильное волнение, а направление ветра периодически менялось.

– В такую погоду, конечно, никто не катается, но тебе, чтобы поучиться устойчивости, в самый раз! – крикнул с берега Юра.

Два часа борьбы не прошли даром. Олег научился уже и стоять довольно устойчиво, и удерживать парус в руках, если направление ветра резко не менялось. И вот они первые десять метров, пройденные под парусом. И пусть потом снова в воду, но уже появляется ощущение «Я могу!» и понимание, что с каждым разом стойка становится все увереннее и руки все крепче держат мачту.

Выбравшись на берег, Олег почувствовал себя ужасно усталым. С трудом смог снять с себя мокрый гидрокостюм, вытерся насухо и плюхнулся в палатку. По телу разлилась приятная усталость. Ни о чем не хотелось думать. Не было даже желания включать телефон. Олег давно уже не находился в таком состоянии. Ни спортзал, ни бассейн не давали такой степени умиротворения и расслабления.

Поужинав с детьми и друзьями, Олег уложил Тимофея спать, написал смс Кате и уснул сам.

Почти полностью следующий день Олег провел на воде. Он все увереннее держался на доске, все расслабленнее становилась стойка. Все дальше получалось пройти до очередного падения в воду. Все легче доставался парус из воды. Пару раз к нему подъезжали Глеб или Юра и что-то подправляли в его позе. «Таз вперед! Делай вид, что трахаешь мачту!» – кричал Юра со своего серфа. «Наклоняй мачту вперед и назад и смотри, что получится… попробуй разное положение ног», – советовал Глеб. Олег уже мог удержать курс и пройти без падений довольно долго, но не мог разворачиваться. Благо ветер дул к берегу (прижимной, как говорят те, кто катается) и его все равно прибивало к берегу.

Олег забыл обо всех клиентах, судах, сделках, звонках, друзьях. Только он, виндсерф и море. Он уже начал понимать тех ребят, которые несутся «туда, где дует», пусть даже за тысячи километров.

Покатавшись до обеда, он вышел на берег, отдал серф Женьке и решил, что вторую половину дня отдохнет. Обед в поселке, в местной кафешке. Вареники и домовитые официантки. Плетень, подсолнухи, глиняные горшки, солома, деревянные лавки: все это располагало к какой-то космической простоте. Дети играли друг с другом. Время стало резиновым. Никто никуда не торопился, но все успевалось.

Вернувшись в лагерь, они пошли общаться с новыми знакомыми и друзьями. Ребята и девчонки из разных городов. Где-то, прямо возле палатки длинноволосые и улыбающиеся ребята играют на гитаре и джембе (африканский барабан), человек десять подпевают и подтанцовывают, где-то горит костер. Они остановились минут на десять возле музыкантов. Олег с удовольствием подпел песню Цоя «Алюминиевые огурцы» и лишний раз удивился, как легко здесь устанавливаются коммуникации. Даже имена не имеют значения. Люди улыбаются просто так и здороваются просто так. И им ничего от тебя не нужно. Никто не спрашивает, где ты работаешь и чем занимаешься в жизни. Может, потому, что это и есть жизнь? Вот здесь. Только здесь. Когда свобода, радость, движение и внутренняя тишина.

Они зашли в лагерь кайтеров. Кайтеры катаются и тусуются отдельно от серферов. Их «крылья» на длинных тросиках требуют особого ухода при разворачивании и запуске, а на воде они тоже катаются по-разному и могут помешать друг другу, особенно новички. Женины друзья кайтеры Майкл и Даня курили кальян.

– Привет, бро! – оторвался от кальяна смуглый сухощавый парень, лет двадцати пяти, и встал навстречу Женьке, обнял его, а затем подошел к Олегу.

– Майкл.

– Олег.

– Что-то мне лицо твое знакомо. Это не ты случайно «Две Буквы» написал?

– Да, я. – ответил Олег.