П. Ш. #Новая жизнь. Обратного пути уже не будет!

– Дай вспомню. Я подумал: «Нормальные люди незнакомых людей в баню не зовут. Может, он ненормальный или “голубой”?»

– И что сейчас? Твои опасения подтвердились?

– Нет.

– Ты мог уйти из-за этого?

– Мог.

– Твой «комментатор» тебе помогал в этот момент?

– Нет.

– Поехали дальше! Дырявый носок! Он стал для тебя практически непреодолимым препятствием! Ты собирался уйти! Ты чуть не ушел! Маленькая дырка в носке повлияла на твое решение и на твое будущее! Почему? Что говорил тебе твой «комментатор»?

– Ну, примерно так: «Тебе не поверят, что ты собрался потратить пятьдесят “штук”, если у тебя на носке дырка, иди домой, может, зайдешь в другой раз».

– Кто тебе дал право судить, что для меня важно, а что нет, при принятии решения. С чего ты вообще взял, что я это замечу? Нет, это не значит, что надо поощрять в себе неопрятность: ходить и вонять потом, в грязных и рваных вещах и т. д., просто потому, что для кого-то это может быть важным, для кого-то, кто будет решать – иметь с тобой дело или нет. В конце концов, если бы ты сегодня познакомился с девушкой и она пригласила тебя домой, это было бы основанием для того, чтобы отказаться?

– Было бы.

– Вот так. А это могла быть твоя судьба. И твой «комментатор» наверняка тебе позавчера нашел более важные дела, чем бросить белье в машинку, а с утра сказал: «У тебя сегодня не будет встреч, надевай, что попало», а при встрече со мной – гнал тебя домой, несмотря на то что мне абсолютно по фиг, какие у тебя носки! Я даже на ботинки не смотрю, и сам покупаю, исходя из удобства для ног и качества; для меня важнее было твое поведение, твоя реакция, и как раз здесь – ты облажался по полной и чуть не удрал, как пацан, забыв про свою цель, про то, что для тебя было важно… Помог тебе твой «комментатор»?

– Нет.

– Вспомни, как ты это откомментировал: «Это не самый важный вопрос». Классика! Сколько людей с детства мечтают путешествовать, летать, творить чудеса! Где это? С каждым годом, вместо того чтобы находить способы достижения важных целей, ты просто крутишь ручку уменьшения важности. Твой «комментатор» говорит: «Это не важно! Это не очень важно! Это совсем не важно!» А хотел ли он тебе добра, когда отказывался за тебя от массажа? Тебе помог массаж?

– Да.

– Но ты шарахался от меня, как черт от ладана! Что было в твоей башке, парень? Ты снова подумал, что я лезу приставать к тебе?

– Была такая мысль.

– Тебя что, в детстве изнасиловали? Или каждый день воинственные гомосеки осаждают тебя, пытаясь проникнуть к тебе в тыл? Ты считаешь эту угрозу реальной для себя? – Михаил уже почти смеялся.

– Нет – на все вопросы.

– Тогда почему ты отказываешься от помощи? Был ли другом «комментатор» в твоей голове?

– Нет. Но мне еще неудобно принимать помощь от постороннего человека. Во-первых, зачем его напрягать, во-вторых, не люблю чувствовать себя обязанным.

– Олег! Ты сейчас о ком говоришь? Кого – его? Здесь кто-то еще, кроме нас, есть? Какие-то посторонние «человеки»?

– Ну, я, конечно, имел в виду тебя!

– Так почему ты не говоришь: «Мне неудобно принять помощь от тебя». Твой «комментатор» считает, что говорить мне прямо в лицо свои мысли – это неудобно? Он опять, блин, ошибается. Мне неприятно, когда ты меня не замечаешь, говоря о каком-то постороннем человеке! Почему ты решил, что меня напряжет сделать тебе массаж? Почему ты за меня это решаешь? – Михаил произнес последнюю фразу очень медленно. – Я люблю практиковаться для себя. Я похож на массажиста? Ты меня вызвал и не хочешь заплатить деньги? Я же тебе сам предложил! Ты об этом забыл?

– Ну, многие люди предлагают из вежливости! А сами того не хотят! И из вежливости принято отказываться!

– Олег! Предложи мне из вежливости миллион евро! Предложи! Я не откажусь! Честно! Я никогда не отказываюсь, когда мне предлагают то, что мне нужно! И никогда не предлагаю того, что не могу или не хочу делать. С того времени, как я начал так поступать, моя жизнь очень сильно изменилась! Все мои друзья знают об этом моем правиле! Знаешь, как легко стало общаться? Никаких неудобств. Никаких недомолвок и двойных смыслов. Предлагаю – значит, хочу, могу, настроен позитивно? и все пройдет супер! Соглашаюсь – значит, то же самое! Разве не бред – принять приглашение куда-то пойти из вежливости, а потом сидеть с кислой рожей и делать вид, что тебе все очень нравится? – Михаил посмотрел в глаза Олегу и немного привстал. – Твой «комментатор» знал об этом? Знал, что есть такие люди, и я один из них? Он знал, что меня раздражает притворный отказ, а не честное согласие?

– Нет, не знал, – такие простые вещи оказались… еще более простыми.

– А твоя безразличная физиономия… Почему ты решил, что выглядишь круто в моих глазах, если не показываешь виду, что тебе понравился интерьер? Твой голос говорил тебе: «Будь безразличным, ничему не удивляйся, не показывай, что тебе понравилось, и будешь выглядеть серьезным, искушенным перцем!» Смотри, как много комментариев, которые высосаны из пальца! Они ни о чем! Они вредят тебе! С таким грузом, парень, ты далеко не уедешь. Забудь про все твои планы. Они недостижимы. Смирись с ролью преуспевающего неудачника, пытающегося создать хорошее впечатление, а по ночам засыпающего с пультом от DVD с порнухой. «Делай, что делаешь, и будешь иметь то, что имеешь!» – старинная и очень мудрая фраза.

– А если я не хочу делать дальше то же самое?! Если я понимаю, о чем ты говоришь! Если я готов это изменить! Что тогда мне делать? – Олег выглядел растерянно. Его искренняя растерянность, видимо, произвела впечатление на Михаила. Он больше не улыбался, а смотрел внимательно на лицо Олега. Потом встал и подошел к «окну».

– Красиво? – спросил Михаил, показывая рукой на «окно».

– Да. Очень.

– Реалистично?

– Более чем.

– Пока для тебя это даже более реалистично, чем твоя жизнь. У тебя перед глазами бегают клоуны, меняют декорации, маски, костюмы, а ты, радостный, хлопаешь в ладоши! И каждый день покупаешь билет на новое представление. И каждый раз цена разная – иногда это деньги, иногда большие деньги, иногда очень и очень большие деньги. Иногда отношения, которые тебе важны, иногда эмоции, иногда здоровье, иногда жизнь и всегда – время.

Михаил взял с полки маленький пультик. Начал нажимать его: лай собак и крик петухов то появлялся, то исчезал. То становился громче, то тише. И только сверчок не умолкал.

– Я хочу, чтобы ты заплакал, – сказал Михаил, пристально смотря на Олега.

– В смысле? Зачем? – спросил Олег, дернувшись от неожиданности.

– Если ты хочешь что-то изменить, ты должен понять, где ты находишься. А увидев, где ты находишься, ты не сможешь не зарыдать. Потому что ты – пустое место на карте жизни. Ты не знаешь, кто ты, куда и зачем идешь. Ты ничего не создал в этой жизни, у тебя нет детей и, скорее всего, никогда не будет. Ты никогда не достигнешь своих целей. Ты даже не станешь настолько богат, насколько хочешь этого. Скорее всего, через несколько лет ты начнешь спиваться и умрешь молодым. Начни оплакивать сейчас свою беспутную жизнь, пока не стало слишком поздно. Я понимаю, сейчас ты в ступоре и шоке. Но приди домой. Возьми блокнот и запиши все то, чего ты не достиг в этой жизни. Все, что у тебя не получилось, все, что ты потерял. Запиши, что будет дальше, если ты продолжишь слушать своего «комментатора» и дальше. Вот тогда ты и должен будешь заплакать. Если ты не сделаешь этого – завтра не приходи. Бесполезно.

– Я понял… Хорошо… Но ты задал так много вопросов… Про мысли, откуда они? Так откуда взялся этот «комментатор»? Если это не мои мысли, то чьи?

– Это остатки программ, записанных на твой жесткий диск, если выражаться компьютерным языком. Просто в этом смысле мозг человека мало чем отличается от компьютера: что запишешь, то и получишь. Эти программы в основном записываются в первые годы твоей жизни, когда ты даже не понимаешь, что происходит. Пока ты находишься в полной зависимости от тех, кто тебя кормит, одевает и согревает. Первые слова, которые ты учишься воспринимать, – это слова-запреты: «Нельзя! Не трогай! Не лезь! Не бери!» Их произносят нарочито громко и резко. Большинство запретов действительно направлены на сохранение твоей жизни! Именно поэтому ты полностью доверяешь им. Если сказали: нельзя, а ты полез к утюгу – тебя обожжет, в розетку – ударит током. Ты полностью доверяешь тем, кто тебя учит, кормит и говорит эти слова. И очень трудно, поверь, практически невозможно, стереть эти «борозды от траков» «комариными ножками» последующих рассуждений, умозаключений, умных книг, фильмов, образований.

– Так если «невозможно», о чем тогда говорить?

– Заметь, я сказал «практически невозможно», хотя твоему мозгу сейчас на это наплевать. Он ищет знакомые слова. Кстати, слово: «невозможно» – одно из самых прочных оков твоей жизни. Как правило, все дети знают, что именно делать невозможно, потому что их так научили. Потому что они так жили. Потому что они так привыкли. Так записана их программа. Знаешь, когда я был в Таиланде, я гостил в деревне, где издревле дрессировали слонов. Я, кстати, до сих пор не понимаю, как они учат их играть в футбол и метать дротики, но больше всего меня поразило другое… Скажи, слон может вырвать воткнутую в землю человеком палку, колышек, к которому он привязан?

– Конечно, может! Глупый вопрос!

– Глупый вопрос для того, кто знает что-то большее, чем тот самый слон. Так вот, я удивился тому, что несколько слонов были привязаны к воткнутым в землю колышкам. Это были щепки! Щепки по сравнению с теми бревнами, которые они могли ворочать! Но слон! Он даже не пытался. Ходил просто вокруг! Я спросил у тайца – почему? Оказывается, к этой палке его привязывали тогда, когда он был еще маленьким слоненком и действительно не мог ее вырвать! И он привык к этому колышку и к этому месту! Он даже не пытается! Для него это «невозможно»! И это не «как бы так», это действительно так! Пока «невозможно» есть в твоей голове, ничего не произойдет!

Олег укутался плотнее в халат. Мурашки пробежали по его спине. Он словно бы физически почувствовал колышки, которыми был привязан к своим ежедневным мыслям и действиям. Его мир был так четко очерчен, что иногда он даже задавал себе вопрос из фильма «13-й этаж»: «А есть ли что-то за этим ограждением?» Он нанимал на работу одинаковых людей со знакомыми для него «тараканами» и характерами. Он строил планы, опираясь на прошлый опыт, составлял первое мнение о людях, исходя из того, на кого из уже знакомых или хотя бы киногероев они похожи. Ходил в одни и те же магазины и рестораны, предпочитал одни фирмы в одежде. Блин! Вот тоже они – эти колышки – скидочные карты этих заведений и улыбки знакомых продавцов…

Михаил присел рядом.

– Я понимаю, о чем ты думаешь. У тебя будет еще время. И я знаю, что ты хочешь узнать. Кто вбивает эти колышки, и можно ли обойтись без них? Я хочу сделать аналогию еще более понятной. В детстве за тебя вбивают колышки родители. По какому принципу? Чтобы место было безопасным и могло кормить тебя. Как они его ищут? Зачастую это место показали их родители, а тем – их… и так далее. Например, «ты должен найти хорошую работу и всю жизнь за нее держаться», «женщин нужно держать в строгости и постоянно контролировать», или «все мужики только и думают о том, как спрыгнуть налево»… Ты везде будешь искать эти колышки и подтверждение этим словам. Если полянка довольно свободная и на ней достаточно травы, которая успевает вырастать и кормить тебя, ты даже не будешь искать другую полянку. Если корм закончится – ты можешь даже умереть. Опять же, если родители не сказали тебе – «если еда закончится – ищи другую поляну». При этом в ста метрах могут быть поля с отборной пшеницей, но ты не пойдешь туда. Тебе не сказали об этом, да и не научили спрашивать. Поверь – ты будешь всегда есть ту же траву, которую ели твои отцы и деды… Есть немного способов согнать тебя с этой поляны. Один из них – «Путешествие». Но отправиться в него ты сможешь, только если я пойму, что ты готов вырвать старые колышки, вокруг которых уже и земля-то вся тобою вытоптана.

Оделся. Вышел. Попрощался с Михаилом. Открыл машину. Прогрел ее. Включил музыку. Тронулся. Навигатор показывал стрелочкой место, где находится его цель – дом. Таинственный Каменный остров, хранящий тайны его неведомых хозяев, довольно быстро скрылся в зеркалах заднего вида. Знакомые пейзажи, словно записанные на пленку, промелькнули за окном. Парковка. Кивок сторожу и дежурное «спокойной ночи!». Двести пятьдесят два шага до подъезда и три этажа пешком. Поворот ключа. Свет правой рукой. Ботинки. Шкаф. Стол. Ручка. Тетрадка.

«Еще с утра я был уверен, что у меня все в порядке. Хороший бизнес. Вполне достаточно денег. Есть возможность отдыхать в экзотических странах. Друзья. Воспоминания о былой любви и надежда на будущую… Мир потускнел. Блин. Бред. Я не писал ничего в тетрадки… наверное, с университета. Пишу, потому что нащупал что-то важное. Я не двигаюсь… Не двигаюсь уже несколько лет. Все, что важного произошло в моей жизни, произошло давно. Сейчас я просто пожинаю плоды своих предыдущих побед. Хотя, наверное, рановато.

Если объективно… Доход от бизнеса все меньше с каждым месяцем, а расходы растут. Проект с иностранцами завис. Катя от меня ушла. И я понимаю, что я просто стал скучен для нее. Я делаю вид, что хочу найти новую, настоящую любовь, но на самом деле боюсь. Боюсь снова разочароваться. Боюсь ухода тех моментов, когда каждый миг общения с любимым человеком хочется продлить навечно, когда каждое новое “да” так возбуждает и хочется услышать следующее. Но когда все “да” уже сказаны, остается только придумывать новые “нет”, чтобы преодолевать их вместе. А время – его вдруг становится так много, что приходится находить все новые и новые способы его убить… Когда они кончаются или надоедают, время начинает убивать тебя…