Хорошая сделка. Все или ничего

– Шахматиста? – недоуменно спросил Герман – Вы имеете ввиду Магнуса Карлсена? Так ведь он младше Вас. Как такое возможно?

Внезапно лицо Магнуса стало очень серьезным.

– Ты чтож это, хочешь сказать что мой батюшка дураком был, да? – рассерженным тоном спросил Магнус.

– Нет. Просто хотел уточнить, нет ли у Вас старшей сестры, которую Ваш батюшка назвал в четь Бьенсе? – еле сдерживая улыбку ответил Герман.

Магнус на мгновение оторопел от подобной наглости, после чего схватил свою фуражку и кинул ее прямо под ноги Герману.

– Так вот оно что! Считаете себя самым умным. Сидите в своих офисах, а простых рабочих за людей не держите. Протираете весь день штаны, портите бумагу, а потом ходите и всех поучаете! Я тебе так скажу парень – со мной ты такие штуки брось. Я между прочим занимаюсь своим делом уже многие-многие года. Да я работал перевозчиком еще когда тебя, сосунок, на свете то не было. Да я помогал Харону перевозить Тесея в царство мертвых, так что не забывайся с кем говоришь – прокричал Магнус, размахивая указательным пальцем перед лицом Германа, будто рапирой, которая вот-вот проткнет насквозь незадачливого соискателя работы.

Однако Герман довольно спокойно выслушал крики Магнуса, и когда тот закончил с вежливой улыбкой сказал:

– Насколько я помню, Тесей спустился в царство мертвых окольным путем, то есть минуя Стикс, а соответственно и Харона. Хотя я вполне допускаю, что вы перепутали Тесея с кем-то другим. Такое бывает, особенно у эксцентричных людей, любящих кричать и размахивать пальцами у лиц других людей. Кстати о том человеке… Надеюсь Вы не сделали ему скидки, как сыну Посейдона, а то неудобно бы получилось.

Магнус не веря своим ушам уставился на Германа, а его глаза метали такие молнии, что сам Перун обомлел бы от ужаса, просто заглянув в них. Герман же напротив был весьма спокоен, а на его губах была все та же вежливая улыбка.

– Мой коллега хотел сказать, что мы весьма впечатлены Вашими достижениями на поприще перевозчика, и мы очень сильно уважаем, все что Вы делаете и делали, но тем не менее, может мы уже поедим. В конце-то концов, сейчас рабочий день – нарушил тишину Самвел.

Магнус медленно, не сводя с Германа своих глаз, в глубинах которых по-прежнему полыхали моря, в которые бы побоялись сунуться Дагон с Кракеном, поднял свою фуражку, и отряхнув ее водрузил себе на голову.

– Да, точно. Именно труд сделал обезьяну человеком, может и вы станете людьми со временем – угрюмо проговорил Магнус.

– В таком случае, Магнус, не подскажите где тут туалет? – спросил Герман – просто мне бы не хотелось отвлекать в пути столь хладнокровного профессионала своего дела.

Самвел обреченно вздохнул. Заглянув в глаза Магнуса можно было увидеть всю преисподнюю, и в ней было так жарко, что даже черти не могли устоять на месте, обжигая свои копытца об потоки лавы что лилась реками по земле.

– Туалет прямо за Вами. Вон то белое здание, дверь слева – наконец процедил в ответ Магнус, снова перейдя на Вы – смотрите не зайдите в женский туалет, а то встретите там какую-нибудь девушку и оставите ей тяжелое воспоминание на всю оставшуюся жизнь, ибо встречу Вами ей никогда не забыть.

Герман в ответ лишь в очередной раз улыбнулся, и развернувшись пошел в сторону туалета. Самвел и Магнус сели в черную волгу, Самвел открыл окно и прокричал вслед Герману:

– Поспеши, друг мой! Работа зовет, и мы не можем не ответить на ее волнительный зов так, как должны отвечать настоящие ценители прекрасного!

2

Выйдя из кабинки туалета Герман подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. «Ну и угораздило же меня во все это вляпаться» – прокрутилось у него в голове. Глубоко вздохнув, Герман направился к выходу, но тут услышал женский голос. Голос доносился из-за стенки, и женщина которой он принадлежал явно разговаривала с кем-то по телефону.

– Да все так и было… этот идиот просто подпалил офис… нет мы успели выбежать… он кричал что-то про высший смысл и прочую фигню… ага говорил про то что очистился, размахивая этим, как же его… коктейлем Молотова… я вообще считаю что нам нужно сменить кадровую политику… не говори, сентиментальный человек притворяющийся циником, это самый опасный человек, особенно если он сам верит в собственный цинизм… да.. хорошо, пока.

Голос за стеной стих. Герман вновь тяжело вздохнул, и пытаясь отогнать плохие мысли относительно своего будущего, вышел из туалета.

Очутившись на улице, Герман сразу же пошел в сторону черной волги, что ждала его за поворотом, как затаившийся хищник, готовясь проглотить, а затем и переварить его. Однако внезапно что-то изменилось. И почувствовав это Герман сразу же остановился. Осеннее солнце ласкало его лицо, трава под его черными лакированными туфлями еще не начала редеть, готовясь к зиме, а напротив, стала мягкой, словно он ступал по ковру. Легкий прохладный ветерок коснулся его кожи, и по телу Германа пробежала волнительная дрожь. Герман понял что здесь, на заднем дворике адской канцелярии, он не один.

Герман медленно повернулся. Сначала ему пришлось зажмурить глаза, ибо по ним било нечто очень яркое, но постепенно его веки разомкнулись. Внезапно по его ногам будто прошел заряд электрического тока, и не сумев устоять Герман упал на землю. Перед ним стояла женщина невероятной красоты, в белом одеянии, и казалось, от нее исходят лучи света, тянувшиеся к Герману. И тут Герман почувствовал нечто, что не чувствовал никогда прежде. Это было чувство абсолютной чистоты, и оно было настолько всеобъемлющим, что тело Германа забилось в неконтролируемой дрожи, а на глазах его выступили слезы. Да что там выступили, слезы текли как весенний ручеек, питающийся растаявшим снегом, и сам Герман ощущал будто внутри него что-то тает, что-то черствое, совершенно ненужное, что-то что он давно с собой таскал, но почему-то боялся выкинуть прочь.

Затем все прекратилось, так же внезапно как и началось. Женщина в белых одеяниях исчезла, растворившись в дымке реальности столь же скоропостижно как и появилась. Герман недоуменно осмотрелся совершенно не понимая что произошло, и было ли это на самом деле. Однако слезы на его щеках все еще не высохли, а он сам лежал на траве дворика адской канцелярии. Утерев слезы, Герман поднялся на ноги, и тщательно отряхнувшись от травы, очень быстрым шагом направился к черной волге.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА КАРУСЕЛЬ

1

Город просыпался. Муравьи выползали из своих уютных и не очень норок, образуя импровизированные ручейки, что текли по своим делам вдоль улочек, проспектов, зданий что строили под очередной торговый центр, скверов и парков, где кто-то прогуливал свою собаку, а кто-то встретил новое утро на скамейке. Кто-то шел один, кто-то с компанией, кто-то на работу, где его ждал докучливый вредный босс, надоедливый коллега и опостылевший офис, кто-то возвращался с вечеринка, всем своим видом показывая что его не заботит мнение окружающих, цитирую в своей голове Тайлера Дердона. Кто-то думал о муже и его постоянных изменах, кто-то об въедливой жене, что не давала не секунды покоя, кто-то о своих дебилах детях, кто-то о симпатичной соседке с которой поздоровался выходя из дома, а кто-то не думал не о чем, просто наслаждаясь улыбчивым солнышком, приближая себя к состоянию которое любители восточной культуры называют «дзен».

А еще мимо этих улочек и переулков ехала черная волга, не особо спеша, но и не медля, словно хищник подкрадывающийся к добыче и прекрасно осознающий насколько важно следовать своему выверенному темпу. Черная волга завернула за угол и подъехала к многоэтажному зданию, первый этаж которого был выделен под коммерческую аренду помещений. И над одним из таких помещений висела вывеска «Салон красоты «Милая Фурия».

Самвел внимательно вгляделся в лист с адресами клиентами, после чего уверенным тоном сказал:

– Так, это здесь. Лисичкина Анфиса Григорьевна, хозяйка салона красоты «Милая Фурия».

– Давайте мужики, я буду ждать вас тут – с деланным безразличием сообщил Магнус, заглушив мотор.

Герман с Самвелом вышли из автомобиля и направились к салону. Герман не особо разбирался в салонах красоты, но этот выглядел так, как он себе и представлял подобные заведения. В ноздри ему сразу же ударил запах косметических средств, молодые девушки обслуживали молодых и не очень клиенток, кто-то сидел на диванчике листая журналы и ожидая своей очереди, на одной из тумбочек стоял телевизор по которому крутили дурацкий сериал с переигрывающими актерами изображающими вселенскую драму. Взгляд Германа сразу же остановился на женщине в черном платье, лет сорока, очень опрятно выглядящую, и от которой отдавало неким аристократизмом, лишенным, однако, всякого высокомерного снобизма. Именно к ней и направились Герман с Самвелом.

– Лисичкина Анфиса Григорьевна? – учтиво спросил женщину Герман как только они с Самвелом подошли поближе.

– Да, а кто спрашивает? – ответила вопросом на вопрос Лисичкина.

– Анфиса Григорьевна, меня зовут Герман, а это мой коллега Самвел, мы представляем фирму «Игривые пальчики», насколько я понимаю у нас с Вами должна состояться встреча.

На лице Лисичкиной появился легкий испуг, и она инстинктивно оглянулась по сторонам.

– Ах, это вы – проговорила Лисичкина – давайте пройдем в мой кабинет.

Лисичкина повела Германа с Самвелом мимо кресел с клиентами салона к двери в другом конце помещения, за которой располагался офис, впосне себе отвечающий стандартам современной бизнес-леди.

– Присаживайтесь – показала на стулья возле стола Лисичкина – вам что-нибудь налить? Чай, кофе, а может вы коньячку хотите?

– Я был бы очень признателен Вам за кружечку кофе – сказал Самвел как только они с Герман сели возле стола.

– А мне пожалуйста чай – улыбнулся Герман.

– Хорошо сейчас. – Лисичкина оценивающе посмотрела на Герман и Самвела – а вот я пожалуй коньячку себе налью.

Лисичкина принесла Герману и самвелу их напитки, затем уселась за стол, предварительно поставив перед собой бутылку коньяка и рюмку.

– Должен признаться Вам, Анфиса Григорьевна – начал Самвел, сделав небольшой глоток кофе – у Вас очень красивый салон.

– Ох, спасибо. Вообще мы планируем сделать ремонт, после него здесь будет еще лучше – произнося это Лисичкина налила себе коньяк.

– Знаете, – продолжил Самвел – ведь если подумать, Вы здесь занимаетесь очень важным делом. Ведь Вы, Анфиса Григорьевна, по сути содержите современный храм красоты, и Вас вполне можно назвать, не побоюсь этого слова, главной жрицей этого храма. Люди приходят в Ваш храм, в надежде умилостивить богов красоты, они приносят пожертвования в виде денег, и Вы, как посредник между богами красоты и простыми смертными помогаете им. Хочу заметить что в современном мире, мире примитивизма и восхваления посредственности, мире простоты и заурядности, Вы, Анфиса Григорьевна, занимаетесь невероятно полезным и прекрасным делом.

Герман с трудом сдержал улыбку, слушая этот замечательный спич своего коллеги. Возможно улыбка и является флагом корабля, как пелось в детской песне, но в подобных ситуациях улыбка это главная предательница, за которой нужен глаз да глаз, дабы она ненароком не сдала тебя с потрохами.

– Вы очень добры – поблагодарила Самвела Лисичкина, после чего залпом влила в себя рюмку коньяка, слегка поморщилась и налила себе еще одну рюмку.

– Анфиса Григорьевна – вкрадчиво произнес Герман – задача нашей фирмы это помогать своим клиентам. И коли мы оказались здесь, то полагаю, что у вас есть проблема, с которой мы бы помогли Вам справиться.

Лисичкина нервно провела кончиками пальцев по горлышку рюмки.