Трансильванские рассказы

Наемник повернулся и увидел худого мужчину с копной светло-русых волос в сером дублете, красных шоссах и грязном фартуке.

– Позовите хозяина, – неуверенно произнес Янош.

– Я и есть хозяин, – в глазах незнакомца читались удивление и боязнь.

– Но вчера здесь был другой.

– Нет, здесь нет никакого другого хозяина, кроме меня, – раздраженно отрезал трактирщик.

– А где Кассиан?

– Да нет здесь никакого Кассиана.

– Был же, здесь была дверь в его комнату.

– За этой стеной другое здание. Тут нет и никогда не было двери. У меня нет постояльца по имени Кассиан, – сквозь зубы прошипел кабатчик.

Воин недоверчиво посмотрел на собеседника, не зная, что и сказать. Он отказывался верить в происходящее.

– Господин, если вы не желаете снять комнату или позавтракать, то извольте нас покинуть. – требовательно заявил владелец постоялого двора.

– Хорошо, я уйду, – тихо ответил парень и направился к лестнице. Дрожь пробежала по телу. Ноги начали подламываться. Мышцы перестали повиноваться. Дыхание сделалось частым и шумным. С большим трудом Янош спустился и кое-как преодолел пиршественный зал. Хозяин, желая поскорее выпроводить странного гостя, открыл перед ним дверь. Холодный ветер ударил в лицо. Юноша оступился, покачнулся – тяжелый сундук полетел за землю, раскрылся, а из него высыпался уголь.

Екатеринбург, 2020-2021 гг.

Вольпертингер. История, рассказанная купцом Йоханнесом Ротом из Кронштадта и достоверно записанная с его слов

Вот вы говорите, что вольпертигеры живут только в Баварии. Только кто их там видел-то? Одни разговоры пустые. А у нас, в Семиградье они водятся. Везде или не везде, конечно же, сказать не могу. Но в Бурценланде от Тартлау до самого Мариенбурга каждая хозяйка расскажет, что видала рогатого зайца на лесной опушке. Много их поразвелось лопоухих. А знаете кто в этом виноват? Да-да, именно я.

Дело вот как было. Лет двадцать назад, когда, как говорят, трава росла зеленее да яблоки родились вкуснее, приехал к нам в Кронштадт мужичок один. Сейчас уж я знакомств с чужаками на вожу, в авантюры не пускаюсь. Но тогда интересно стало.

Звали господина того Хорст Шалькхамер. Роста он выдался среднего, чуть полноват. Лоб прорезали две залысины. Ходил он в темно-зеленом уппелянде и красно-коричневых шоссах и пуленах с пиками. Вещи неброские, однако наметанный глаз сразу определит и отменное качество шерсти, и стоимость покраски ткани, и недешёвую оторочку из песцового меха. Да, человек состоятельный, но не кичливый. Держался просто, говорил немного.

Прибыл он по делам в магистрат испросить разрешения на продажу своего пива во Внутреннем Городе. И мне в ратушу нужно было, уж не упомню по какому поводу. Разговорились. Оказывается, прибыл в наши края господин Шалькхамер из Баварии, знаменитой хмельным напитком. Но, не пожилось ему чего-то на родине. Наверное, конкуренты задавили. А у нас тут почитай непаханные пущи. Да ещё и жена недавно усохла от чахотки. Вот и продал бедняга с горя всё имущество, какое не смог с собой увезти, и отправился в Семиградье начинать жизнь с чистого листа. Здесь ещё деньжат подзанял и купил участок земли под Нойштадтом. Там с Божьей помощью поле ячменём да пшеницей засеял, дом поставил и производство наладил.

И вот, как закончили мы дела в совете, пригласил я нового знакомого нашего пива отведать бурценландского, потому как думал, будто не хуже оно их, баварского.

– Нет, – говорит, – такое, да не такое.

– И какое оно должно, быть по-Вашему? – спросил я.

– А вот приедешь ко мне, узнаешь, – ответил Хорст и подмигнул хитро.

Это сейчас я дальше церкви святого Варфоломея стараюсь не ходить. А тогда лёгок на подъём был, да и спина не так болела. Через пару дней был я уже у Шалькхамера. Место ему досталось хорошее, у холма. По правую руку поля, по левую – буковый лес темнеет. Дом большой, добротный, будто не один хозяин там жил, а куча народу. А рядом сама пивоварня, амбар и даже просторная токовая солодильня. Баварец был рад гостю, так как обычно он общался лишь с кнехтами да единственной служанкой Зигхильдой.

Вот пошли мы его владения осматривать. Он мне всё производство показал рассказал, как и чего устроено, поведал об особых приёмах, которыми только в его краях мастера владеют. И всё-то у него лучшее, простое, добротное: и зерно здоровое, незатхлое, и солод, в меру пророщенный, золотой, сладковатый, и хмель с мягким пряным запахом и даже вода из горного источника без малейшего привкуса, дрова, хорошо просушенные только лиственных пород, никакой соломы или хвороста. А большие и малые сосновые кадки для замачивания ячменя, вилы для ворошения зёрен, деревянные лопаты, котлы и чаны для варки сусла из красной меди, бочки для брожения – всё поддерживалось в идеальной чистоте и порядке. И, возможно, это было и сто раз не так, но Хорст неизменно говорил будто у него и сырьё, и ёмкости, и инструменты, и само производство лучше, чем в самой Баварии.

А как из пивоварни вышли, приметил я в противоположном углу двора загончик.

– А что у тебя там? – полюбопытствовал я.

– А вот подходи – увидишь, – загадочно улыбнулся Шалькхамер.

Подошёл я, гляжу, а внутри зайчата бегают.

– Зайцы? Зачем тебе они, неужели пиво варить помогают? – удивился я.

– Э, друг мой, то совсем не зайцы, а вольпертингеры!

– А кто такие Вольпертингеры?

– Эти звери водятся только в моих родных краях, в Баварии. Телом они, как зайцы. Только у них рога, как у оленя, крылья, как у утки, и клыки, как у рыси.

– Подожди, приятель, так ведь у них ни рогов, ни крыльев, ни клыков нет.

– Так маленькие они ещё, не выросли пока. Вот смотри. – Хорст наклонился, выловил зайчишку и начал ему что-то нащупывать на макушке, а затем передал мне, – Потрогай, у него на темечке уже бугорки проступают, скоро из них рога появятся.

Я взял насмерть перепуганного зверька, но сколько ни пытался, никаких бугорков не отыскал.

– Да-да, вот они, – кивнул я, дабы не обижать товарища.

Тот был в восторге. По его сияющему лицу я понял, что своими питомцами он гордится ничуть не меньше, а, возможно, и больше, чем самой пивоварней.

Тут на крыльце появилась Зигхильда и многозначительно посмотрела на хозяина.

– О, пошли! – Шалькхамер хлопнул меня по плечу и легонько подтолкнул в дом, – Зигхильда приготовила нам айнтопф и поджарила колбаски, и да, ты отведаешь моего лучшего пива пару-тройку кружечек.

Напиток действительно оказался отменным. Бьюсь об заклад, ни у нас, в Кронштадте, ни в Розенау, ни в самом Германнштадте такого не найти.

– А откуда ты зайцев этих взял? – я решил вернуться к прерванному разговору.

– Вотльпертингеров-то? Мне их из самой Баварии и доставили. Знаешь, сколько заплатил? Нет, даже и не спрашивай, а то ославишь меня как глупца и транжиру на всю округу.

– А почему дорогие-то такие?

– Думаешь, просто так зверя этого поймать? Нет, брат, вольпертингер – тварь редкая. Изловить трудно. Заметить его могут лишь молодые женщины приятной наружности и только в вечерних сумерках при полной луне. При этом даму должен сопровождать верный благонравный мужчина, знающий подходящие места на опушке леса. Поймать зверя можно только, если насыпать ему на хвост соли. Хотя иные делают так. Берут свечу, мешок, палку и лопату. Отверстие мешка растопыривают палкой, а перед ним ставят зажжённую свечу. Когда вольпертингера привлечёт свет, его загоняют в мешок лопатой. Так-то.

– Удивительно, – покачал я головой и хлебнул ещё пива. А когда тебе их привезли?

– Привезли их только три дня назад. Такие славные. Сразу видно, не простые зайцы. Исинные вольпертингеры. И характер – ух какой! Знаешь, меня ведь до этого несколько раз обмануть пытались. Один раз прислали зайцев с наклеенными рогами. Пока до Семиградья доехали, все рожки-то поотпадывали. Другой раз прислали зайцев с пришитыми крыльями. У большинства раны на спинах загноились. Половина до Бурценланда не доехала, погибли в дороге бедняги. Чего только не бывало. Денежки заберут – и концы в воду. А этот торговец – честный малый. Я сразу ему поверил, когда он мне первое письмо написал. И ничего наклеивать не стал, ни пришивать. Я даже и не догадывался, что рога-то у них только на втором году вырастают, крылья – на третьем, клыки – и того позже. Сразу видно, человек знающий. Написал мне бугорки проверить. И я сразу же их нащупал. Тут уж сомневаться не приходится – вольпертингеры, как есть.

Я хоть и был во хмелю, едва подавил смешок и, скрывая улыбку, запихнул в рот кусок колбаски побольше. По мне так в загоне бегали самые обычные зайчата. Но Хорст говорил с таким восхищением, так сияли его глаза, всё лицо господина Шалькхамера наполнял такой энтузиазм, что я счел преступлением нарушать вдохновлённый настрой приятеля. Пусть же неизбежное разочарование наступит как можно позже и обернется наименьшими последствиями. В лучшем случае погрустит немного и закажет очередному проходимцу новую партию зайчат.

– А делать ты с ними чего намерен? – решил я поддержать разговор и отхлебнул ещё ароматного пива.

– Разведу, – широко улыбнулся Хорст, – а потом в лес выпущу, и будут у меня тут свои маленькие Баварские Альпы.

– Грандиозно, – развёл я руками. – А я-то думал, ты с них какую-то прибыль получить хочешь.