Интуиция

Глава седьмая

…Уважая свою жену, Васильев, в разговоре с друзьями и коллегами по работе называл её по отчеству – Алексеевна. Он с восьмого класса начал мечтать о работе в милиции и именно в службе БХСС после прочтения детективов Аркадия Адамова и братьев Вайнер. Учился Николай на одни пятёрки, кроме немецкого языка. Почему-то считал, что иностранные языки ему не пригодятся в милиции. Поступить в школу милиции, возможно, было после службы в армии. Демобилизовался он в ноябре, поэтому в этот год с поступлением не успел. Директор школы Хомутов Иван Михайлович, друживший с отцом Николая, пригласил его на вакантную должность учителя по истории. Он знал, парень грезит работой в милиции, но посчитал, что возможно поработав в школе и полюбив профессию учителя, Коля изменит решение и поступит в педагогический институт.

И вот двадцатилетний Николай в первый раз входит в класс не как ученик, а как учитель. Первый урок у него был в восьмом классе. Он был немного старше своих учеников и всех их знал ещё по детским играм. Всего несколько дней назад с мальчишками общался в клубе, в первые дни после возвращения домой из Советской Армии. Он очень волновался, как его встретят, ведь теперь он учитель, а они его ученики.

После звонка, вместе с ним зашёл в класс и Иван Михайлович. У него, участника Великой Отечественной войны, кавалера всех степеней Солдатской Славы был непререкаемый авторитет у учеников и их родителей. Представив Васильева, как учителя истории директор вышел, у него тоже был урок. Вначале класс притих, все смотрели на Васильева с удивлением, а когда Николай стал делать перекличку по журналу, вдруг зашумели. Особенно старался перекричать всех с последней парты, длинный как жердь, прыщеватый второгодник Куреленко Леонид:

– Колюндра учитель истории! Гы-гы! Вот это история!

Сидевший рядом с ним такой же хулиганистый мальчишка Топорков Виктор, вторил ему:

– Учитель! Слышишь учитель! Мы с Лёней знаем все деревенские истории, а также про тебя. Помнишь, в прошлую субботу ты пытался проводить домой Семенихину Наташку, а она «отшила» тебя и пошла с моим братом. Так, что ставь нам в журнале одни пятёрки!

Николай даже растерялся от такой наглости, этих недорослей. Но сказалась выдержка, привитая командиром роты капитаном Ратниковым. В голове мелькнула мысль: «Не поддаваться на провокацию, необходимо сразу переходить в наступление и осадить этих горлопанов, но сделать это надо деликатно, как подобает учителю».

– Хорошо, я поставлю тебе, Куреленко, и твоему другу Топоркову пятёрки, если вы расскажете историю образования нашего села.

– Да кто этого не знает! – крикнул с места Куреленко. – Царь дал помещику землю, а тот завёз крепостных крестьян, которые построили избы, так и образовалось село. Так нам рассказывал учитель истории, который был до тебя. Правда он поучил нас один месяц и сбежал. А ты, Васильев, через сколько дней сбежишь?

– Я пока сбегать не собираюсь! Точно знаю, что буду работать в школе до окончания учебного года, а затем поеду поступать в школу милиции. А вот о заселении нашего края и как образовалось наше село, вы не знаете. Если хотите, то расскажу вам историю.

– Расскажите, Николай Семёнович! А вы, ребята, ведите себя спокойно, как и положено на уроке. Куриленко, сядь со своим другом Топорковым на свою «камчатку» и помолчите! – попросила староста класса Красильникова Вера, встав из-за первой парты, обращаясь к присутствующим в классе ученикам.

Затем она повернулась к учителю, и он встретился взглядом с юной девушкой, одарившей его теплотой синих глаз.

Её поддержали другие одноклассники, и даже бузотеры вернулись и сели на своё место. Но Топорков, и в этом случае не сдержавшись, заметил с ехидцей:

– Давайте послушаем ещё одну версию истории образования нашего села. Сколько учителей – столько версий!

Но на него зашикали многие одноклассники, и в классе наступила тишина. Васильев осмотрел класс, задержал взгляд на старосте класса, и у него невольно промелькнула мысль: «Как выросла Красильникова Вера и какой стала красавицей!»

От этих размышлений он покраснел, но, отведя взгляд от девушки, Васильев собрался с мыслями и начал свой рассказ. Вначале он поведал им об исторических событиях, происходивших в течение нескольких тысячелетий на территории их края, где находится их село. Ученики изучали это на уроках истории, однако учитель просвещал происходившие события по своему, более интересно, и они внимательно слушали Васильева.

Уже прозвенел звонок об окончании урока, но Васильев продолжал своё повествование. Класс увлёкся его рассказом и сидел тихо. Затем прозвенел звонок на новый урок и Васильев объявил:

– Всё, ребята на сегодня довольно, остальную часть истории нашего края и, как обещал – создания нашего села, я расскажу на другом уроке.

Но ученики почти одновременно начали просить продолжить рассказ.

– Николай Семёнович, вас так интересно слушать, может, вы на самом деле расскажете сегодня всю историю. Тем более что у нас это последний урок, – попросила его Красильникова Вера и, обращаясь к своим товарищам, поинтересовалась: – Ну что, ребята, вы хотите дослушать рассказ до конца сегодня?

Все поддержали её, и Васильев продолжил своё повествование:

– Степные просторы, расположенные между реками Доном, верхней Окой, левыми притоками Днепра и Десны получили историческое название – «Дикое Поле». Оно простиралось до Азовского и Чёрного морей. Как я уже вам рассказал, эти степи, раньше, в разное время населяли кочевые народы: хазары, печенеги, половцы и татары.

Сюда, в порубежье Польского, Литовского и Русского государств, в которое входила и территория нашей области шли искатели вольной жизни, беглые крестьяне и холопы, заселялись служилые люди для охраны Московского государства от набегов татаро-монголов и польско-литовских захватчиков.

Вот как изложил эти события писатель Валерий Александрович Замыслов в трилогии исторического романа «Иван Болотников» о предводителе крестьянской войны против бояр и князей в период двух лет с одна тысяча шестьсот шестого года.

Васильев стал с вдохновением декламировать отрывок из этого произведения:

Дикое Поле!

Огромное, степное, раздольное!

Край ордынцев и донских казаков, край гордой мятежной вольницы и беглого сермяжного люда. Сюда, на вольный степной простор, пробираются через лесную дремучую Русь москвитяне и новгородцы, владимирцы и ярославцы, суздальцы и рязанцы…

Бегут на Волгу и Дон, Медведицу и Донец, Хопёр и Айдар… Бегут в поисках лучшей доли мужики-страдники и кабальные холопы, посадская чернь и ратные люди, бобыли и монастырские трудники, государевы преступники и попы-расстриги… Бегут от боярских неправд, застенков и лютого голода.

Уж давно ополчились на южную окраину бояре, шумели в Думе:

– Найди управу на чернь, государь! Обезлюдели вотчины, мужики нивы побросали, некому за соху взяться. Прикажи ослушников имать. А на окрайну служилых людей пошли, пущай стеной встанут перед воровским Доном!

И царь приказал. Многих ловили, били кнутом и возвращали к боярам. Однако велико и бескрайне Дикое Поле, не усмотреть стрельцам за всеми беглыми; ежегодно сотни, тысячи людей просачивались в степное Понизовье, оседая в казачьих станицах. Жили в куренях и землянках, зачастую без рухляди и скотины, предпочитая лихого коня и острую саблю. Жили вольно, не ведая ни господ с приказчиками и тиунами, ни городских воевод с губными старостами и ярыжками. Били в степях зверя и птицу, ловили в озерах и реках рыбу. А рядом, совсем рядом, в нескольких поприщах от казачьих городков и становищ рыскали по степи коварные, сметливые ордынцы. Жажда добычи снимала степняков со своих кочевий и собирала в сотни, тысячи и тумены. Ордынцев и янычар манили дорогие, невиданной красоты, русские меха, золотая и серебряная утварь боярских хором и золотое убранство храмов, синеокие русские полонянки, которым нет цены на невольничьих рынках.

Первыми всегда принимали басурманский удар казаки-повольники. Это они стойко защищали свои станицы, заслоняя Русь от злого чужеземца; это они истребляли поганых и сами теряли буйные головы, обагряя обильной кровью горячие степи.

Дикое Поле!

Ратное поле!

Поле казачьей удали, подвигов и сражений.

Поле – щит!..

Вера смотрела на красивое и одухотворённое лицо учителя с румянцем на щеках, проступившим от волнения во время его повествования, и подумала: «Какой он умный, как много знает! Хорошо и доходчиво может рассказать о любом периоде истории. Как мне помнится с пятого класса, ни один учитель, даже после окончания педагогического института, не знал так хорошо свой предмет и не мог так подробно рассказать историю нашего края. Ведь до рассказа Коли, – она впервые, с нежностью, про себя назвала по имени Васильева, – я и не знала, что где-то было „Дикое Поле“ и наша местность также находится на его территории. Какой он милый и хороший!»…

От этих мыслей Вера покраснела, но глаз с учителя не сводила и с восхищением слушала его повествование. Она видела, что все присутствующие в классе с увлечением слушают Васильева.

А учитель, видя, с каким вниманием и интересом его слушают ученики, с воодушевлением продолжал своё повествование:

Шестнадцатый век! Век продолжения объединения Руси и укрепления её границ, для этого нужна армия. Иван Грозный организовал постоянное стрелецкое войско, которому вменялось в обязанности охранять государя и его московский двор, усмирять мятежи внутри страны, а главное – первыми выступать навстречу неприятелю, в то время, пока собирается поместное войско. Изначально были созданы шесть полков, так называемых статей стрельцов по пятьсот человек в каждом. Командовали стрелецкими отрядами головы, назначенные из боярских детей. Из них были и сотники.

Боярам предоставлялись от казны земли, за что они были обязаны в свою очередь поставлять воинов. А каждый землевладелец, поставляющий определенное количество своих вооруженных людей во время похода, должен был ещё и содержать их за свой счёт: вооружить, обуть, одеть и накормить.

Всё это ложилось на плечи крестьян, работающих на алчных землевладельцев. С раннего утра до позднего вечера работали смерды на бояр и «боярских детей» или, когда удастся, на своём клочке земли. Но их семьи никогда не имели достатка. Жили впроголодь. Хлеба не хватало до нового урожая. А ещё смердов пороли батогами за каждую, даже малую провинность.

Всегда крестьянин мечтал о лучшей доле для себя и своих близких и искал лучших хозяев. Князья и бояре когда переманивали на свои земли смердов, «мягко стелили» и много хорошего обещали. Особенно те, кто родовитостью помельче, у тех особенно была нехватка крестьян. А переманят – изгалялись. Недород или град – князю, боярину всё нипочём. Ему оброк в срок должны доставить, а если задолжал, крестьянин в ответе, и призывали его на правёж кнутами. Одним словом, вновь всё повторялось по тому же кругу. Но некоторые, посмелее, с авантюрной жилкой уходили в пределы «Дикого Поля», на Дон или Волгу…

Мой прапрадед… отдавая все силы на барщине, не мог выбиться из нищеты. А он был честный человек, но отчаянный. Видя, как смотрят с надеждой на него голодные дети, как чахнет его красавица жена Галя, он решил искать лучшей доли на «Диком поле», о котором много раз слышал от прохожих калик. Они рассказывали, что хотя на тех землях опасность подстерегает на каждом шагу, но зато там нет хозяев и жить можно свободно. Он сумел уговорить своих друзей детства, прельстив их свободой и плодородной землёй.

И вот прапрадеды… многих из вас: Пётр сын Михаила, Мыкола сын Прокофия, Прохор сын Вавила и Дрон сын Панька, в том числе и мой прапрадед… Иван сын Василия, не стали ждать Юрьева дня и тёмной майской ночью убежали от жестокого боярина Вересеня, пока он и его служивые люди находились в военном походе. Ждать Юрьева дня и уходить зимой от хозяина с семьёй – значит обречь их на смерть. Потом фамилии этих семей станут: Васильевы, Михайловы, Прокофьевы, Вавиловы и Паньковы. Уже более четырёх столетий у нас в семье рассказ об этом передаётся из поколения в поколение. Мне об этом рассказал мой дедушка.

– Так это же наши фамилии! – вскрикнул с места Вавилов Миша.

– Правильно, Миша, это наши предки пошли искать лучшей доли. А теперь слушайте дальше.

Пять семей, погрузив скромное имущество на телеги, привязав к ним коров, двинулись в неведомые земли. Чтобы запутать следы, они вначале двинулись на северо-восток, по глухим местам, отойдя на значительное расстояние от Москвы, свернули на юг. Шли только ночью, останавливаясь на день во встречающихся лесах. В походе мужики выбрали старшим моего прапрадеда… Ивана.