Город разведённых женщин

– Охренела, что ли, пробуй с Сашей, – я повернулся и пошёл в ванную, снял чистое полотенце, стал вытерать член.

– Можешь помыться, – сказала Лена, я снял майку, носки по полез под душ, – оставайтесь у меня.

– Ага, иди, буди этого товарища, я его что, обоссаного домой поведу.

– Пусть спит, завтра постираем утром, у меня сушилка есть, всё быстро.

– Блин, и не оставишь его, завтра и так проснётся обоссаным, ныть будет, а то еще ему в жопу затычку воткнёшь, с тебя станется, а он натура тонкая, к мамочке побежит.

– А это идея, – засмеялась она.

– Анекдот такой есть, когда мужик пьяный домой пришёл и заснул, а жена ему презерватив в задницу засунула, а утром спрашивает, как, мол, посидели, как друзья, а он отвечает грустно, что, типа, нет у него теперь друзей, – она рассмеялась заразительным смехом, я её поддержал, – пойдём, выпьем.

Я вылез, вытерся большим полотенцем, обмотал его вокруг талии и пошлёпал босыми ногами на кухню, она полезла принимать душ.

Потом мы сидели на кухне и пили текилу, рассказывая интересные истории из жизни. Быстро пьянели. Одеваться было лень, мы оба были голые.

– Я, скоро в Лондон лечу, полетели со мной, – заплетающимся языком говорила она.

– Хрен, у меня шенгена нет, да и загранпаспорта тоже, работы много, – мой язык тоже заплетался, мозг уже спал и я пытался не упустить ниточку разговора.

– Да, бабки есть, сделаем тебе и паспорт и визу…, – она ещё что-то хотела сказать, но начала заваливаться на стол.

Я собрал все силы, подскочил, взял её на руки и понёс в спальню. Положил её на большую кровать и упал рядом, сил уже не было, чтобы встать и одеться, я провалился в чёрную дыру.

Проснулся, долго не мог понять, где я нахожусь, лежу голый, на огромной кровати, сильно приспичило, Лены рядом не было. Я, в чём мать родила потихоньку, на цыпочках стал пробираться в сторону туалета. Голова к счастью не болела. Не зря говорил мой друг-химик, что текила богата микроэлементами и если её выпить в меру, то можно всю ночь танцевать на дискотеке, хватит заряда, а если перепить, то лучше не просыпаться с утра. Значит, выпили вчера в меру. Дверь во вторую спальню была закрыта, но когда я проходил мимо, то услышал за дверью разговор, Лена разговаривала с кем-то по телефону:

– Да, милый, такие они персонажи, один крепыш, мужик, второй алкаш интеллигент…, нет, не снимала, там всё просто, никакого сюжета…, играли, я была прислугой…., нет, не били…, ну и что…, мужик ничего, мачо, но деревянный…, оба натуралы…, да, можно как-нибудь пригласить… .

Дальше я слушать не стал, стараясь не шуметь, пробрался в туалет.

– Вот оно, значит как, мужик-натурал, – думал я, – интересно, куда это они хотят нас пригласить? Надо быть поосторожнее с такими знакомыми.

Сделав дела, я так же потихоньку пробрался в спальню, залез под тёплое одеяло и заснул.

Второй раз я проснулся от рёва в коридоре:

– Дэн, Дэн, ты где? – в спальню ввалился Андрюха, придерживая рукой расстёгнутые джинсы, – Дэн, я что, обоссался вчера?

– Было дело, но ты это, снимай всё обоссаное, сейчас постирают.

– Кто?

– Лену разбужу.

– Не надо меня будить, я уже встала, – из соседней спальни вышла голая Лена, – снимай, постираем сейчас.

– Сохнуть долго будет, – чуть не заплакал Андрюха.

– У меня сушилка, через час наденешь, – сказала она.

– Я пока на кухню, посмотрю, что можно приготовить на завтрак, – я прошёл в ванную, где лежали мои вещи, хотел одеться, но одел трусы. Голому Андрюхе дали женский шёлковый халат, Лена завернулась в полотенце. Кстати, утром она не выглядела секси, растрёпанная, без макияжа, с крупными лодыжками и чуть отвислой грудью, единственное, что возбуждало – это попка, с наколотой на ней бабочкой.

Я запустил кофемашину, поставил на плиту сковородку, бросил кусок сливочного масла, вбил 6 яиц, посыпал тёртым сыром, заправил хлебом тостер. Дрон метался по кухне, как неприкаянный:

– Дэн, Дэн, скажи, а мы, правда, вчера это…, вдвоём её жарили? – тихо спросил он.

– Да, как-то так получилось.

– А если я ей сейчас предложу перепихнуться, она нас не выгонит?

– Думаю, нет, наденет на тебя наручники, отстегает плёткой, трахнет в жопу, – пошутил я.

– Не, лучше я её в жопу, блин, первый раз в групповухе поучаствовал, так мечтал об этом, – он опять заметался по кухне.

– Сядь, не мельтеши.

– Бросила, через час достирается, а там как раз Валя придёт, погладит, – сказала Лена, заходя на кухню, – мне большой кофе.

– А кто такая Валя? – спросил Андрей.

– Домработница, наняла девочку студентку, она убирается, ну и там, если кто её захочет, то можно связать, оттрахать, она из бедной семьи, деньги зарабатывает, рабыня.

–Блин, а можно с ней и с тобой? – офигел от собственной наглости Андрюха, пустив слюну.

– Можно, мой дорогой, – она взяла салфетку и вытерла слюну, – ты вчера был великолепен.

Я хмыкнул и стал раскладывать яичницу по тарелкам.

Когда мы позавтракали, в прихожей открылась дверь и вошла худенькая, невысокая девушка, бледная, с большими карими глазами и зачесанными назад какими-то серыми, жиденькими волосиками. Мне она напомнила узниц" Бухенвальда", как их показывают в фильмах.

– Это Валя, – сказала Лена, – так, девочка моя, приготовься, у нас гости, мне тоже надо подготовиться.

– Дрон, может, домой пойдём, ко мне, пивка возьмём, – сказал я негромко.

– Ты чего, Дэн, такая маза попёрла, я о таком даже мечтать не хотел, – сказал Андрюха.

– Мальчики, идите сюда, -раздалось из гостиной.

– Иди, тебя зовут, – сказал я.

– А ты?

– Я нет, натрахался уже, – из головы всё не шёл подслушанный телефонный разговор.

Андрюха пошёл в гостиную, оттуда скоро стали раздаваться шлепки и стоны. Блин, хотелось пойти домой, но бросить здесь Андрюху, нет, мало ли что они с ним сделают.

Вспомнился Боцман, был у нас в общаге такой круглолицый, розовощёкий, всегда улыбающийся парнишка. Играл на гитаре, бухал, нюхал клей, душа компании. Однажды мы отмечали чей-то день рождения, водки было много, лето и мы переместились на улицу, в скверик. Заняли лавочку, пели песни, под гитару, курили. Мы и не заметили, как в какой-то момент в нашей компании появились эти двое: холёный парень и страшная девушка. Сначала они сидели на скамейке рядом, потом подошли к нам, слушали Боцмана. Потом пару наших ребят решили выяснить, кто сильнее, завязалась потасовка, я заметил, как они начали о чём-то разговаривать с Боцманом и, как-то незаметно все трое исчезли. Отряд, как говорится, не заметил бойца. Мы вернулись в общагу и продолжили отмечать день рождения, а Боцман появился где-то в час ночи, заплаканный. Мы попытались узнать, что случилось, но он ревел навзрыд. Потом, по-пьяни, месяца через два он рассказал, что эти двое привели его в квартиру, где что-то отмечала весёлая компания, встретили его хорошо, напоили «джинтоником», нормальным, «неочаковским», он пел, веселился и тут заметил, что девушка в компании одна, эта страшная, остальные мужики, и эти самые мужики обнимаются и целуются в губы. Боцман решил слинять, но дверь оказалась закрытой, дальше он разрыдался и больше ничего не рассказывал.