Я всемогущий

– Ну как, Платон, какие у тебя ощущения? Сможешь?

Я пожал плечами:

– Завтра всё увидим. Во сколько там трансляция розыгрыша?

– В девять утра, – Олег улыбнулся. – Я ещё сделаю из тебя «жаворонка».

Я шутливо воскликнул:

– В выходные дни, в священные, можно сказать, дни ты не даёшь мне поспать хотя бы до десяти!

– Ничего, вояка, привыкай. Собственный бизнес – дело такое, спать некогда.

Трель мобильного телефона, который по совместительству служил будильником, подняла меня без пяти девять. Я несколько раз душераздирающе зевнул, подумал о том, что умываться и бриться мне лень, и, не вставая с кровати, потянулся к пульту телевизора.

На нужном канале уже показывали заставку лотереи, билет которой хранился у меня в бумажнике. На экране появился вёрткий немолодой мужчина с длинными усами, неприятно похожий на таракана. Он носился по сверкающей огнями студии и что-то беспрерывно тараторил в микрофон, сначала объясняя правила игры, а потом представляя зевающих украдкой людей, составляющих тиражную комиссию. Я от души посочувствовал этим беднягам, которым пришлось спозаранку тащиться на телевидение для того, чтобы несколько минут посидеть перед камерами бессловесными истуканами.

Ведущий рассказал несвежий анекдот и сам начал громко над ним смеяться. Несмотря на его ужимки и попытки сделать из происходящего в студии шоу, зрелище нагоняло на меня тоску и сочувствие явно невысокому рейтингу передачи. Наконец, ведущий перешёл к основной части программы и принялся вытаскивать из большого блестящего барабана шары с числами.

Первый шар, который очутился у него в руках, был помечен большой цифрой «5», похожей по начертанию на пятёрку на советской пятикопеечной монете. Я удовлетворённо кивнул – цифра входила в мой ряд от одного до шести, отмеченный в лотерейном билете.

Мужичок-таракан, улыбаясь, полез за вторым шаром и, к моему удивлению, достал номер «37». Я обескураженно смотрел на экран и пытался вспомнить, какой выигрыш полагается за пять правильно угаданных номеров из шести. Однако через минуту я отбросил эти бесплодные попытки, так как на экране появился шар с числом «19», и начал выстраиваться ряд выигрышных номеров, никак не совпадающий с загаданным мною.

Пронзительно заверещал телефон. Я вздрогнул и поднял трубку.

– Платон, – голос Олега звучал гулко и испуганно, – Платон, неужели везение закончилось?

На экране усатый ведущий, натужно улыбаясь, раскланивался с тиражной комиссией и что-то вещал зрителям.

– Мы же с тобой уже заявления написали на увольнение, – Олег ронял мне в ухо слова, как плохо закрученный кран в ванной роняет капли. – Я, как идиот, роюсь в этом снежном оборудовании… Сегодня полночи просидел, доделывая финансовый план…

Я, не отрываясь, смотрел в телевизор. Завертелась заставка передачи. Вновь появился ведущий.

– Вы смотрели повтор предыдущего, двадцать седьмого тиража нашей лотереи, который состоялся в прошлое воскресенье, – задорно сообщил он, шевеля усами. – А сейчас в прямом эфире состоится двадцать восьмой…

– Стоп! – закричал я в трубку, прерывая глухие причитания Солодовникова. – Ты ещё не выключил телевизор? Смотри!

Вновь утомительное представление комиссии, перемежаемое пресными шутками, раскрутка барабана.

– Цифра пять! – сообщил ведущий, улыбаясь во весь рот. – Как вы помните, именно с этой цифры начинался и прошлый наш тираж. Для кого же на этот раз пятёрка станет счастливой? Мы узнаем об этом после рекламы!

Я запустил в телевизор подушкой. Она упала на середину комнаты, не долетев до экрана, на котором идиллические малыши, одинаково улыбаясь, мочились в подгузники, а накрашенные домохозяйки кидали во все блюда бульонные кубики.

Наконец усатый господин вновь расцвёл в эфире. Вторым номером он вытащил «3», за ней последовали «6», «1» и «2». Перед последним шаром ведущий долго представлял спонсора передачи, но я уже был уверен в победе.

Появление на экране цифры «4» совпало с очередным звонком Солодовникова.

– Платон! – кричал он мне в трубку. – Платон! Ты это сделал! Платон! Ты уникум! Ты гений! Теперь у нас всё получится! Теперь-то мы развернёмся!

Я стоял, полуголый, посреди комнаты, сжимая в одной руке поднятую с пола подушку, а в другой телефонную трубку. И улыбался.

4

«А сейчас – информация о пробках на середину этого часа в Петербурге…»

Солодовников протянул руку к магнитоле и увеличил громкость.

«…На севере города – пробка на Энгельса от Светлановской площади в сторону центра, пробка на Политехнической от Курчатова к площади Мужества, стоит Коломяжский проспект от Пионерской и набережная Чёрной речки на всём протяжении…»

– Куда ты, блин, лезешь! – Олег возмущённо просигналил красной «девятке», пытавшейся перестроиться в наш ряд.

«…В центре – плотное движение на Каменноостровском проспекте в обе стороны, забит Тучков мост на Васильевский остров, пробка на Троицком мосту, не проехать по Биржевому мосту, Стрелке и Дворцовому мосту в сторону центра, пробка на Невском проспекте от Фонтанки до Маяковской, на Садовой от Сенной в сторону Невского, стоит Гороховая к Адмиралтейству, площадь Восстания забита во все стороны…»

Как раз на площади Восстания мы и стояли, затёртые в месиве машин, пытающихся протиснуться в разных направлениях. Солодовников нервничал и поминутно глядел на часы – мы ехали смотреть помещение под офис нашей будущей фирмы и опаздывали.

– Платон, не успеваем… – безнадёжно сказал он и вновь начал судорожно сигналить очередному водителю, загородившему дорогу.

– Спокойнее, спокойнее, – на Олега было жалко смотреть, его нелюбовь к опозданиям была притчей во языцех. – Ты помни, что нервные клетки не восстанавливаются. Сейчас проедем площадь – и дальше помчимся с ветерком.

– Ох, не верю, – Олег скосил глаза на меня. – Лиговский в это время всегда забит. Думал же я, что надо было в объезд…

Бампер машины, стоявшей перед нами, вдруг начал отдаляться – сначала медленно, а потом всё быстрее. Солодовников хмыкнул и нажал на педаль акселератора. Мы проскочили площадь и оказались на неожиданно свободном Лиговском проспекте.

«…Это вся информация о ситуации на дорогах в нашем городе на текущий момент. Если обозначенные нами пробки вдруг перед вами рассосались – то сегодня ваш день».

Мой заметно повеселевший товарищ подмигнул мне, кивая на магнитолу. Я усмехнулся и пожал плечами.

– Ну чё, мужики, брать-то будете?

Мы осматривали помещение. Олег – с выражением глубокой задумчивости на лице, я – не в силах скрыть брезгливость.

Возможно, что обширная полуподвальная комната, претендующая на гордое звание нашего будущего офиса, ранее служила местом проведения симпозиумов районных бомжей. Их одеяния гармонично смотрелись бы в данном интерьере.

Может быть, в ней располагался штаб отряда по борьбе с грызунами и насекомыми. По крайней мере, этим можно было бы оправдать нескольких тощих тараканов, живописно шевеливших усами на стенах, и трупик крысы, расположившийся в балетной позе прямо у входа.

Не исключено также, что помещение было посвящено безусловно нужному делу санитарного благополучия дома и периодически служило местом хранения мусорных баков и заодно бесплатным общественным туалетом. На это намекал покрывавший пол неровный слой отходов различной консистенции, в природу которых мне вникать не хотелось.

В любом случае, даже при условии глубокого ремонта, представить здесь офис своей будущей компании я не сумел.

– Ну чё молчите, мужики? Нормальное помещение за смешные бабки. – Хозяин полуподвала, топтавшийся на улице у входа, вновь просунул пышное лоснящееся лицо в дверной проём.

– Да что-то дороговато за такое, – выдавил из себя Солодовников. – Вы мне по телефону его… гм… несколько иначе описывали.

– Не, ну дело ваше, конечно. Не нравится – не берите. У меня за такие деньги его с руками оторвут.

– Мы обязательно подумаем над вашим предложением! – вклинился в разговор я, решительно ухватив Олега под локоть и подталкивая к машине.

– Да, мы перезвоним вам… – пробормотал Солодовников.