Искатель

– Антон Соболев, – парень тоже поклонился, заставив девушку удивиться.

– Я Гера Соболева, – неожиданно раздалось из-за спины Кирилла.

Антон вздрогнул и, обернувшись, внимательно посмотрел на сестру. Та откинула волосы назад и, приветственно помахав рукой Лиа, повернулась к Киру и впервые улыбнулась.

Глава 4

К середине декабря морозы ударили нешуточные. Ночью электронный термометр, встроенный в стекло окна, показывал минус тридцать семь, днем было ненамного меньше. Хорошо, что до главного корпуса академии от их казармы было недалеко, а так, пожалуй, не спасла бы даже зимняя форма. И если девушкам выдали шубки, которые доходили им до колен, то куртки парней были гораздо короче. Причем не спасал даже подогрев одежды. Айко, впрочем, отличился и тут. Он залез в температурный блок и основательно там поковырялся, пытаясь увеличить температуру подаваемого под куртку воздуха. Температуру он увеличил, и после этого, идя по улице, стал напоминать дымящийся паровоз. Струйки теплого воздуха вырывались у него из воротника и рукавов, облаком окутывая парня.

Антон с Герой после того случая стали более общительными. Гера к тому же повадилась проводить вечера в комнате у Кира, вызывая плохо скрываемое недовольство Эрики. Кирилл же боялся отказать вторичнице, видя, насколько хрупко установившееся взаимопонимание. К тому же Гера ничем ему не мешала, тихонько сидя в уголке кровати и глядя по информеру новости и фильмы, а как только Кир начинал готовиться ко сну, так же молча исчезала. Антон сперва волновался за свою «родственницу», но, видя отношение к ней Кира, успокоился.

Кир заметил, что Аира как-то по-другому стала смотреть на Рена, вот только его друг этого не замечал, вызывая гнев девушки. Он вместе с Георгом все свободное время просиживал над металлоломом Раймона, пытаясь что-нибудь восстановить, и если им это удавалось, радости ребят не было предела. Бедная Минако героически терпела это новое увлечение Рена, изредка жалуясь на него Киру, который, в свою очередь, пытался деликатно намекнуть Айко, к сожалению, безрезультатно.

Андрей с Тиной наконец определились с местом проживания и перебрались в комнату парня, которая была чуть больше, чем у девушки, к тому же, как и Кириллова, имела балкон. Эти двое были по-настоящему счастливы, и Кир завидовал им белой завистью.

К концу декабря вместо ожидаемых экзаменов их снова завалили различными тестами, иногда совершенно нелепыми. Например, Кирилл так и не понял, зачем надо было собирать трехмерную вирт-модель человека, используя при этом только заданную тестом цветовую гамму. А Рен вообще раскрашивал виртуальных рыбок, причем ровно сто штук. Рыбки должны были быть не похожи друг на друга по цветовым решениям, но давалось всего три цвета. Конечно, можно было использовать различные оттенки этих цветов, цветовые переходы и орнаменты, но когда Рен это сделал, на него было жалко смотреть. По мнению Кира, у него даже шевелюра поредела, а обгрызка ногтей дошла уже просто до неприличного.

К тому же в рядах кадетов возникли потери. Многие подали заявления, не выдержав непривычного для них уклада жизни, но были и просто отчисленные, в основном, по причине неуживчивости и ненахождения взаимопонимания с товарищами. Так, по крайней мере, объявил Дорнер, зачитывая приказ. Всего к Новому году академию покинуло около пятидесяти человек. К счастью, их группа, и так неполная (все остальные насчитывали по десять человек), потерь не понесла.

Приближался Новый год. Тридцатого и тридцать первого девушки все свободное время посвятили готовке различных блюд, забивая ими небольшие хроны, имевшиеся в каждой комнате. Продукты доставили заранее, двадцать пятого, в трех глайдерах, все необходимое девушки заказали почти за месяц у Дорнера, по совету знакомых второкурсниц. Ребята же все два дня провели за установкой и украшением елки. Из леса ее приволокли с помощью сейпера, на внешней подвеске, и установили на главной площади, а их группе было поручено украшать ее. Причем делать это пришлось с помощью гравипогрузчика, которым толком никто управлять не умел. Поэтому первые подъемы на нем вдоль елки были похожи на прыжки пьяной лягушки.

– Это какой-то бешеный дельфин, – простонал Рен, в очередной раз выбираясь из сугроба.

– Почему дельфин? – спросил Кир, отряхиваясь.

– Ну, вопреки представлениям, не все из них любят, когда на них катаются. Стоит взяться за плавник, такие выкрутасы начинают выделывать.

– Может, им просто ты не нравишься? – усмехнулся Андрей, который вместе с Антоном распутывал ленты гирлянд.

Айко демонстративно игнорировал вопрос, с непроницаемым видом вновь взбираясь на висевшую неподалеку платформу. В конце концов они освоились с управлением и дело пошло на лад. Игрушки вешали почти целый день, по очереди меняясь на платформе. Хорошо еще, что девушки не оставили в трудную минуту, и регулярно то одна, то другая приходила с горячим термосом. Закончили уже тридцать первого, около четырех, и, напоследок проверив гирлянды, доложили Дорнеру о выполненной работе. Потом, уставшие, отправились в казарму, где тут же были привлечены девушками к шинковке и прочей нарезке. Многофункциональный пищекомб был всего лишь один и стоял в комнате у Кира, которая на эти дни превратилась в кухню. Даже спать он был вынужден в опустевшей комнате Тины. К счастью, среди хлама Георга обнаружилась исправная СВЧ-печь, которая тут же была пущена в дело, несмотря на активные протесты сержанта и его заявления об антикварности данного предмета.

В семь вечера на экранах информеров зажглось сообщение об общем сборе на площади через два часа. Девушки принялись сворачивать свою готовку, торопливо добавляя последние ингредиенты в салаты, а потом дружно кинулись в свои комнаты краситься, а ребятам выпал часок спокойствия. Рен притопал к Киру и, обнаружив оставленный на столе салат, который кто-то из девушек забыл убрать в хрон, начал рыскать в поисках ложки, но все испортила Гера, как всегда, заявившись в комнату Кирилла. Она уже была одета в форму, а свою шубку держала перекинутой через руку. Рену только оставалось грустно вздохнуть и с независимым видом «втрамбовать» салат в хрон. За этим делом его и застала Эрика, которая пришла к Киру, притащив с собой все свои косметические принадлежности. Искоса глянув на Айко, который с видом «а что я?», ретировался к двери, она решительно направилась к Гере и буквально силком усадила ее за стол, превратив экран информера в некое подобие зеркала. Гера умоляюще посмотрела на Кирилла, но тот только развел руками. Антон, заглянувший к Киру, обнаружил, что его «родне» делают макияж, некоторое время непонимающе хлопал глазами, а затем, тихонько присвистнув, смотался из комнаты, оставив Кира одного наблюдать за премудростями нанесения «женской боевой раскраски».

В девять вечера все собрались на площади. На этот раз строгого построения не было, однако едва на импровизированной трибуне, в качестве которой выступил знакомый подъемник, появился командор Майер, разговоры смолкли и все повернулись к нему. Майер был краток. Поздравив всех с наступающим, он сказал, что до десятого января объявляются выходные, а с первого января всем желающим будет предоставляться транспорт для поездки домой. Напоследок предупредил, что они являются учащимися академии и, не дай бог, он или кто-то из преподавателей увидит кого-нибудь в не очень адекватном состоянии. Такой учащийся до конца зимы будет у него не только кабинеты, но и туалеты драить.

Без пятнадцати двенадцать группа «Омега» собралась в вестибюле казармы, превращенном по такому случаю в некое подобие кают-компании. Без пяти двенадцать на экране информера появилось изображение Солнечной системы, на фоне которого всех жителей системы поздравил ее глава. Затем зазвучал гимн, и изображение системы рванулось вперед, стремительно приближая Землю. Камера пробила облака, пронеслась над океаном, затем под ней мелькнули огни города, она пролетела над заснеженной тайгой, и снова вдали показались городские огни. Камера сделала еще один прыжок и зависла напротив часов Спасской башни Московского Кремля. Часы начали отбивать последние секунды уходящего года.

Затем они пили шампанское и сладкую шипучку, поздравляя друг друга с Новым годом. Айко торопливо пробовал все салаты, пока Минако не вытащила его из-за стола и не заставила танцевать с собой. А в небе над центральной площадью академии с грохотом начали расцветать огненные шары фейерверка. Все дружно начали собираться на елку, но тут дверь казармы распахнулась, и в нее ввалился Дед Мороз с мешком подарков. Около получаса все дружно читали стишки про Новый год, самым популярным из которых была небезызвестная «родившаяся в лесу елочка» – в различных вариациях. Дед Мороз раздал всем подарки и, выпив напоследок полбутылки шампанского, отправился дальше. Подарками, конечно же, оказались новогодние посылки из дому, что было неожиданностью практически для всех. Особенно радовался Рен, доставший из своей посылки бутылку с тем, что он назвал «кокосовым напитком богов». Кирилл обнаружил в своей посылке фотографии матери с Лиа, а еще шар спирса, который тут же убрал подальше. Андрею мать прислала теплый вязаный свитер, да не один; второй, к радостному удивлению девушки, по размерам точь-в-точь подходил Тине. Аира получила в подарок прекрасный браслет, переливавшийся всеми цветами радуги, но Кириллу показалось, что девушка не слишком обрадовалась этому подарку. Эрике мать прислала новое платье, которое та тут же умчалась примерять, и когда вернулась, у Кирила екнуло сердце. Подарки получили и Антон с Герой. Правда, какие именно, Кир не увидел, ибо Антон сразу унес коробку.

Когда они пришли к елке, там уже шел концерт. Народ веселился на полную катушку. В одном углу площади две группы устроили настоящую снежковую войну, и Рен с Георгом тут же присоединились к ней, забрав с собой и Аиру. Эрика потащила Кира поближе к установленному у елки помосту, где разворачивалось основное действие, и они влились в новогодний хоровод.

В казарму Кир с Эрикой вернулись к трем часам ночи, обнаружив сидевших за столом Рена и Георга. Минут через десять стали подтягиваться и остальные. Рен с заговорщицким видом разлил по стаканам подаренный ему напиток и провозгласил тост за счастливый год. Напиток оказался приторно-сладким, но почему-то обжигающим комком рухнул в желудок. Его коварство стало ясно только минут через десять, особенно после еще двух бокалов шампанского. Девушки раскраснелись и стреляли глазками в разговорившихся парней. Вскоре из-за стола незаметно исчезли Тина с Андреем. Потом неожиданно Гера потащила Кира на очередной танец, опередив Эрику. Та, фыркнув, стала танцевать с Антоном. Следующий тост Рена следовало бы, наверное, пропустить, ибо дальнейшее Кир помнил несколько смутно. Георг вырубился почти сразу после тоста, свернувшись клубочком на диване. Аира, обнявшись с Реном, о чем-то горячо с ним спорила, причем, чтобы доказать свою правоту, звала парня дойти до ее комнаты, но Рен отважно не сдавался, вожделенно косясь на ломившийся от снеди стол. Эрика с Герой попеременно таскали Кира танцевать и так зыркали друг на друга, что Антон, тоже попадавший в этот круговорот танцев, только испуганно косился на Кира. Наконец Рен, выбрав момент, когда Аира отлучилась, толкнул на пару с Антоном новый тост и тот со вздохом облегчения присоединился к Георгу.

Проснулся Кир утром, лежа поперек своей кровати, с больной головой. С трудом поднявшись и мысленно ругая Рена за его сладенький напиток, он доплелся до душа и, бросив взгляд на свое помятое отражение, с изумлением обнаружил на обеих щеках следы помады, причем разной.

Так закончился его первый студенческий Новый год.

Новый семестр принес и новые неожиданности. Во-первых, всем был роздан список специальностей и предложено выбрать одну из них, в течение недели. Этот выбор должен был определить дальнейший путь обучения кадета – его специализацию.

– Вообще, идеально ваша группа должна выглядеть так, – Дорнер подошел к доске и начертил десять прямоугольников. – Три пилота, техник, один специалист по внеземным исследованиям, двое спасателей, специалист по компьютерным системам и еще двое по выбору. При формировании ваших групп мы использовали психологические портреты каждого, но за прошедшее время приоритеты могли измениться. Так что прошу вас за первую неделю определиться и заполнить выданные вам бланки.

Вечером Георг на ставших постоянными общих посиделках раздал бланки, которые ему выдали в кабинете куратора. После Нового года они стали собираться не в комнатах, а в вестибюле, где было более просторно, окончательно превратив его в некое подобие общей гостиной.

– Итак, очередное заседание круглого… эээ… прямоугольного стола объявляю открытым, – провозгласил Рен, налив себе чаю и пододвинув поближе вазочку с печеньем. – Можно приступать к прениям…

– Печенье верни, обжора, – буркнул Кирилл, заполнив бланк и отдавая его Георгу.

– Это не имеет отношения к делу, – заявил Рен, отправляя в рот очередную печенюшку.

– Имеет, – Аира забрала вазочку и поставила ее перед Киром. – Отъешься, в форму не влезешь.

– Я? – Рен сделал вид, что обиделся. – Да я вообще кожа да кости, это вон Андрюхе худеть надо, а то Тина его не прокормит. Впрочем, молчу, – добавил он, увидев перед носом кулачок Тины.

– Ладно, народ, вы определились? – спросил Кир.

– А ты думал, один ты тут такой? – усмехнулась сидевшая рядом Эрика. – Я вот спасателем хочу быть, сегодня с второкурсниками разговаривала, так эта специальность – квинтэссенция врача, психолога, пожарника и каскадера.

– Ну, о работе спасателей, мы хоть немного, но знаем, – сказал Рен. – Не трудно будет?

Эрика пожала плечами.

– Я тоже туда пойду, – заявил Антон. – А Гера хочет стать навигатором.

– Вроде о такой специальности не говорили? – удивился Кирилл, глядя на сержанта.

– В списке есть, – Георг передал Киру листок со списком профессий. – Правда, не в основном. Это, так сказать, относится к тем, что «по выбору».

– Понятно, – Кирилл пробежал глазами список. – Двенадцать профессий… Надо же, я и не думал, что так много.

– Ты, кроме профессии «пилот», вообще ничего не видишь! – фыркнула Эрика.

Все дружно посмотрели на нее, затем на Кира. Уже несколько дней между ними как кошка пробежала. А все после последнего разговора, когда Кир попросил дать ему тайм-аут, чтобы разобраться в своих чувствах. Об этом же он сказал на всякий случай и Гере. Та кивнула, но, как и раньше, каждый вечер сидела у него, что больше всего раздражало Эрику.

– Я хочу заняться артефактологией. По-моему, очень интересно, – пробасил Андрей.

– А я экзобиологией, – сказала Тина.

– М-да, значит, у нас сразу двое ученых нарисовалось, – Рен опять утянул вазочку с печеньем и теперь с аппетитом его хрумкал. – Ну, Тину я еще могу представить в халате и с микроскопом, но Андрюху на раскопках, с кисточкой… – Рен развел руками и вновь потянулся к печенью, но, обнаружив, что вазочка пуста, со вздохом отодвинул ее в сторону.

– Кисточек, думаю, будет там не много, – заметил Андрей. – А ты сам-то чем думаешь заниматься?

– Я? – Рен расплылся в улыбке. – Конечно, займусь компьютерами, а вон Георг техникой, он эти железки страсть как обожает.

– Значит, у нас практически по списку.

– Ага, только пилот один.

– В принципе, ничего страшного, – Георг собрал все бланки в стопку и поднялся из-за стола. – Дорнер сказал, что вообще пилот может быть один или ни одного. Нас ведь всех будут учить управлять нужной для работы техникой. Просто пилоты изучают не только ту, что нужна нам для работы, да и летных часов у них в практике больше. Один у нас есть. Думаю, еще одного нам подкинут. Ладно, пошел к куратору, отнесу бланки.