Записки доктора Легри. Книга вторая

– Нет, Шарль! – не унималась Элен. – Я никуда не пойду! Так что вы имеете против меня?

– Лично против вас ничего, – старуха смаковала лимон. – Но я не люблю людей, которые суют нос, куда не следует.

– А я не люблю людей, – в тон старухе сказала Элен, – которые мнят себя превыше всех!

– На вашем месте, милочка, – старуха словно пропустила мимо ушей замечание Элен, – я бы больше присматривала за своим мужем.

– А при чем тут мой муж?

– Он относится к той категории, которые представляют себя добропорядочным семьянином, заботливым, порядочным по отношению к жене. Но стоит появиться смазливой мордашке и от былого ничего не остается.

– Вы это на что намекаете? – моя честь была затронута.

– На свою племянницу, – старуха криво усмехнулась. – Я же видела, как вы строили ей глазки.

– Я? Строил ей глазки?

– Вы. Если бы не присутствие жены, вы бы были с ней не прочь и переспать.

– Знаете! – вспыхнул я. – Это переходит всякие рамки дозволенного.

– Милый друг, – ухмыльнулась госпожа Кламмт, – я нахожусь в том возрасте, когда рамок дозволенного не существует. Все! Ступайте! Я не хочу с вами больше разговаривать. Бертран! Принеси еще лимона и проводи господ. Я хочу побыть одна.

Огорошенные таким поведением старухи, мы покинули оранжерею и вернулись к себе в номер. Элен негодовала, я злился. Такого обращения с нами не позволял еще никто. Не успели страсти утихнуть, как в дверь постучали. Я открыл дверь. На пороге стояла улыбающаяся Валентина. Недавняя размолвка, казалось, ее совсем не трогала.

– Я пришла извиниться, – Валентина робко топталась у двери.

– Но вы ни в чем не виноваты, – отмахнулся я.

– Я пришла извиниться за свою тетку.

– А у нее самой что духу не хватает?

– Простите ее, – Валентина стыдливо прятала глаза. – Люди в ее возрасте все такие. Она уже кусает себе локти, что наговорила вам гадостей и глупостей. И просит простить ее.

– Вот еще! – возмущенно пыхтел я.

– И она просит принять от нее в качестве извинений небольшой презент.

– Забавно! – я продолжал возмущаться. – Значит теперь так принято извиняться в высшем обществе?

– Извините ее, – настаивала девушка. – У нее плохо с головой, но она упорно не хочет лечиться.

– Да и кто станет это делать? – я понемногу стал успокаиваться.

– Она сказала, что если вы коньяк не пьете, возможно, это вам подойдет, – Валентина выглянула в коридор и окликнула слугу. – Бертран!