Большие мальчики

– Грубо, – произнес Глеб. – Ты чего здесь стоишь? Ждешь кого?

– А тебе дело?

– Нет, – Глеб пожал плечами.

– Ну и иди себе, куда шел, – Татьяна не была настроена на разговоры.

– Не ссорьтесь, – вставил свое слово Андрей. – Привет Петрова.

– И ты здесь? – Татьяна окинула взглядом Андрея.

– Все дороги ведут в общагу, – ответил тот. – Позвольте узнать, мадам, какими судьбами вас занесло в эту обитель?

– Такими же, как и тебя.

– Я здесь по делам.

– Я тоже.

– Если не секрет, какие дела могут быть у королевы на задворках империи?

– Отвали, – Татьяна погасила сигарету о край подоконника.

– Королева умеет ругаться? – удивленно воскликнул Андрей.

– Чего ты хочешь? – спросила Татьяна, поняв, что Андрей не намерен оставить ее в покое.

– Смерти, – послышалось в ответ.

Татьяна удивленно вскинула брови.

– О, пусть сейчас умру у ваших ног, – театрально проговорил Андрей. – Пусть бедный прах мой тут же похоронят. Не тут, а дале, где-нибудь Там, у дверей, у самого порога, чтоб камня моего могли коснуться вы прикосновеньем нежным ноги или одежды.

– А, может, ты помолчишь? – Татьяна нервничала.

– Я замолчу, – продолжал Андрей. – Лишь не гоните прочь того, кому ваш вид всему отрада. Я не питаю дерзостных надежд, но видеть вас должен я, когда на жизнь я обречен.

– Завтра в институте и увидимся, – Татьяна повернулась к окну.

– А телефончик вы мне не дадите? – наседал Андрей.

– Я телефонов не даю! – ответила Татьяна и подскочила навстречу, выходившей из комнаты девчонке. – Наконец-то. А то меня тут Пушкиным задолбали.

– Чего они хотели? – спросила девчонка у Татьяны, застегивая на ходу сумку.

– Телефончик просили.

– И ты дала?

– Вот еще! – вспыхнула Татьяна и вместе с подружкой начала спускать по лестнице.

– Увы! – разочарованно произнес Андрей. – Горячие признания не растопили ее ледяное сердце.

– Как она тебя отбрила! – восхищенно произнес Глеб.

– Ну и что! – Андрей тряхнул головой. – Не такие крепости брали. И эту возьмем!

– Зачем она тебе?

– Из принципа.

– Слушай, – спросил Глеб, когда они спускались по лестнице. – А ты откуда Пушкина знаешь?

– А ты откуда знаешь, что это Пушкин? – ответил вопросом на вопрос Андрей.

– Читал, – Глеб пожал плечами.

– И я читал.

Спустились вниз. Пожали друг другу руки.

– Завтра на первую пару? – спросил Андрей, задержавшись у выхода.

– Ага. Первым Петровича поставили. А его не пропустишь.

– Ну, тогда до завтра, – Андрей вышел на улицу.

Глеб постоял немного, подошел к вахте, посмотрел почту. Писем не было, и он поднялся к себе в комнату.

***

Сидеть на занятиях было скучно. Тем более что и первой и второй парой поставили Петровича. Окунаясь в глубины науки, он что-то усердно объяснял сам себе. Никто его не слушал, все были сосредоточены на мысли, что после этой пары смогут пойти в столовую, а потом можно смыться с остальных лекций. Петровича не воспринимали серьезно. Увлеченный своей наукой, он сохранил детскую наивность и вместе с тем приобрел странную привычку к выполнению всяких указаний и правил. К отсутствующим он относился сносно, но по своей наивности или из ехидства не забывал сообщать об этом в деканат. Декан был суровым, несговорчивым человеком и каждый прогул был чреват непредсказуемыми последствиями. Опасаясь этих последствий, студенты неохотно высиживали на парах, слушая болтовню Петровича, поглядывая на часы в ожидании, когда это все закончится.

– Петр Петрович, – не выдержал Андрей. – Отпустите нас, пожалуйста, в столовую.

Андрей ходил у Петровича в любимчиках, и такая фраза из его уст была воспринята преподавателем довольно спокойно.

– Что? – переспросил Петрович, отрываясь от своих формул.

– Очень кушать хочется, – повторил Андрей.

– А как же занятия? – Петрович недоуменно приподнял очки.

– Все равно, кроме вас этого никто не понимает.

– А как же вы будете сдавать экзамен? – не переставал удивляться Петрович.

– Мы к экзамену все выучим.