Iron и я

Другими словами – за собак!

Новогодний тост 2017.

На год петуха

Трудно понять ход мыслей восточного человека. К примеру – восточный календарь. Еще можно понять, почему целый год носит имя барана. Баран – животное хоть и глупое, но полезное. Идет, куда ведут, самого себя не жалеет и до конца отдается человеку; и шкура в дело идет, и мясо, и потроха.

А следующий год – год обезьяны. Тоже понятно. Обезьяна хоть и глумлива, но кто-то должен ведь управлять баранами. И чувство юмора у нее таково, что никакие потроха не вызовут отвращения и, тем более, жалости.

Но вот год петуха – это что-то непонятное. Конечно, в свое время петухи играли важную роль, служили вместо будильника, поднимая с ночлега тех же баранов. Но теперь, в век тотальной власти электронных гаджетов и бессонницы, надобность в петухах-будильниках отпала. Да и куры в наш век сплошного унисекса и толерантности яйца несут без петухов.

Так на что может сгодиться петух? Ну, на суп, наверное, да и только.

Но вот какая штука может приключиться. Известно, что, если петуху отрубить башку, а затем поставить его на ноги, он еще легко пробежит несколько кругов по двору, взбежит на навозную кучу и будет там растопыривать крылья, топорща немое горло в небо. Символическая, хотя и неприятная немая агония.

А теперь представьте себе, что этот подготовленный к кулинарному ритуалу петух не простой – а в соответствии с восточным календарем огненный. И бегает этакий безголовый огненный хулиган по двору, разбрасывает огненные перья, забежит ненароком в сарай или под дом – беды не оберешься! Запалит все вокруг. Если и найдут что потом – так только пару обугленных косточек. Впрочем, обезьяны и над этим посмеются, а бараны тупо протопают мимо.

Такая вот судьба может сложиться у некогда нужной птички.

Так что хочу пожелать нам всем, дорогие друзья, в наступающем году огненного петуха оставаться самими собой, не терять головы и случайно не поджечь ни своего ничего, ни чужого!

Да упасет нас петушиный бог от революций!

Новогодний тост 2016.

На год обезьяны

Через несколько минут мы совершим качественный скачок – и пусть морщит лоб недовольный Дарвин – скачок от барана-2015 к обезьяне-2016.

Говорят, 2015 год был нелегким. А что еще ожидать от года барана? Судьба барана – ходить стадом (отарой), быть битым пастухом и облаянным собакой. Его стригут на варежки и режут на шашлык. Это – 2015 год!

Обезьяна – это совсем другое дело. Животное общественное, почитающее иерархию. Жизнерадостное и в меру наглое. Сообразительное и в ряде случаев сильное. Некоторыми людьми почитаемое за брата. Оранг-утанг в переводе значит лесной человек. Если бы обезьяна умела читать – стала бы человеком. Научилась бы писать, стала бы избирателем. Это – будущее! Это – 2016 год.

Давайте поднимем бокалы за то, чтобы в новом году перестать быть баранами. Станем ближе к людям.

А все-таки странно, что наши предки с востока не включили в свой календарь год человека. Об этом надо подумать.

Обезьяна

Это случилось в субботу. На углу Наплюйского переулка и Нерешительного проспекта стояла косо припаркованная «копейка». За древностью лет она была покрыта ржавчиной и несколькими слоями краски, вылезающими друг из-под друга. Но владелец в необъяснимом, чисто русском эстетическом порыве все же вставил в ржавую дыру на капоте пестрый флаг какой-то незнакомой страны.

На заднем сиденье рядом с большой черной сумкой сидела угрюмая обезьяна. Время от времени она вытягивала губы дудочкой и принималась теребить замочки молнии на сумке.

Никто не обращал на нее внимание. Народ быстро продвигался мимо, шлепая по падавшему и таявшему снегу подошвами не то, что с упорством, а даже с наслаждением. Народ ведь – большой ребенок.

На обезьяну обращали мало внимания: не за рулем же, никого пока не давит.

Но вот обезьяна совсем, наверное, замерзла и заскучала. Сначала она прилипла мордой к стеклу и начала корчить рожи прохожим. Не встретив должного отклика, она развернулась к сумке и принялась играть с молнией и замочком. И доигралась до того, что сумка раскрылась. А там..!

В сумке были деньги. И не просто деньги, а пачки зеленых купюр с цифрами и портретами, обернутые банковскими ленточками.

Для обезьяны это были просто игрушки. Она вытаскивала их по одной, вертела перед глазами, нюхала, пробовала на зуб, отбрасывала и доставала следующую пачку. Потом она научилась срывать банковские ленточки и разбрасывать банкноты по салону.

Люди шли мимо автомобиля, проплывали, как мусор мимо причала. Но это продолжалось недолго. Кто-то поднял глаза от хлюпающего тротуара и замер, вытаращив их на обезьянью морду за стеклом, разрывающую зубами сотку баксов.

Движение людей остановилось.

Послышались голоса:

– Водитель есть?

– Кто хозяин?

– Зачем тебе хозяин? Без него разберемся.

– Долбаните чем-нибудь по стеклу.

– Да сбежит обезьяна.

– А это обезьяна?

– Да, похожа на шимпанзе – глаза умные.

–Тогда сама не отдаст.

– Свободу обезьянам.

Из задних рядов полезли руки с телефонами. Кто-то уже выкладывал фото в Сеть и строчил в твиттер. Толпа заняла часть проезжей части, из-за чего стали останавливаться другие автомобили.

Возгласы продолжались и смешивались в гул:

– А это не скрытая камера?

– Да нет, давно уже стоим.

– А чего ждем?

– Говорят, шимпанзе деньги раздает.

– А здесь очередь или кто-то записывает?

– Правильно, давайте организуемся.

– Так долбанет кто-нибудь по стеклу?

– Вот ты и долбай. Полицию надо вызвать.

– Ну, так после них нам ничего не останется.