Зона: перезагрузка. Операция «Альфа»

Вот ведь упертый!

– О’кей, – пожимаю я плечами. – В чем конкретно вопрос?

– Тебе не кажется, что вся эта политическая возня как-то удивительно не ко времени? С этим вашим объединением спецслужб, пока новая структура стабилизируется, все будут больше за сферы влияния бороться, чем работать.

– Не драматизируй. Слияние как раз избавит нас от аппаратных интриг и сократит число высокооплачиваемых чиновников. К чему иметь три спецслужбы с пересекающимися зонами ответственности, когда можно обойтись одной с соответствующими отделами? Сейчас мы кучу времени, сил и денег тратим на разборки между ведомствами, формально имеющими одинаковый статус. А в спорных ситуациях в третейские судьи приходится звать директора национальной разведки. Это, по-твоему, нормально? А после слияния все будет решаться на уровне начальника объединенной службы.

– Нашей службы, – уточняет Алекс.

– Ну, это же вполне логично. У кого самый большой штат и бюджет? У нас. А техническое оснащение? Короче, все понятно.

– Ты рассуждаешь как политик, – в устах Рихтера эта фраза звучит упреком.

– Должность обязывает, – во мне постепенно поднимается раздражение.

Алекс хмурится.

– А как насчет нашей основной работы? Или вы, руководители, решая глобальные вопросы, о ней вообще забыли?

– Забыли? – это я уже цежу сквозь зубы. Молодец Рихтер, сумел-таки мне испортить настроение в день рождения! – А чем я, по-твоему, занимаюсь? Обстановка тревожная, так что ДАД весьма пригодятся и расширенные полномочия, и дополнительное финансирование, чего нам при нынешней структуре не видать как своих ушей.

– Я не про это, – упирается наш правдоруб, – а про настоящую работу. Ты в курсе, что русские запустили две ядерные ракеты? Одну по своей территории, вторую по австралийскому острову Херд в Индийском океане. Австралия не возражала, так как ей намекнули, что причина в Сеятелях. По-твоему, это не заслуживает внимания?

– Заслуживает, – я отворачиваюсь, устремив взгляд в быстро темнеющее небо, – но меньшего, чем ты думаешь. Русские – психи и параноики. Всегда такими были. И с Сеятелями они ведут себя как дикари.

– Но у них много опыта столкновений с враждебными Зонами. В разы больше, чем у нас.

Я в сердцах стучу кулаком по перилам балкона.

– А ты не думал, что все их столкновения – именно потому, что они предпочитают все вопросы решать силой? Мы вот со своим Сеятелем отлично ладим, как и канадцы со своим. И они могли бы так же, но предпочитают ракетные удары. Помяни мое слово – они всех подставят своими идиотскими методами. Так и до войны недалеко.

– Да война уже на пороге, как ты не видишь?! – От эмоций на щеках Алекса появляется горячечный румянец. Или это от виски? – Причем не из-за русских, а из-за Сеятелей.

– С чего это?

– У них, похоже, две группировки. Одни нормальные, вроде нашего или канадского, а другие агрессивные, как некоторые из Сеятелей в России… и еще, видимо, тот, что на Херде.

– Ты несешь чушь!

– И вовсе нет! Если бы ты меньше занимался политикой и больше основной работой ДАД, ты бы…

– Так, хватит! – Ну все, он вывел меня из себя. Я поворачиваюсь к Алексу и негромко, но четко артикулируя каждое слово, продолжаю: – Ты закопался в своих теориях и не видишь всей картины. А мы с шефом видим. Именно поэтому делаем то, что делаем. Хоть я и не обязан перед тобой отчитываться, но все же скажу: в свете того, что ты тут говоришь, проект «Слияние» становится еще более важным и приоритетным. Если что-то в ближайшее время и начнется, мы к этому моменту должны стать едины и сильны. Ясно?!

Вид у Алекса делается такой, словно я его только что по физиономии ударил.

– Куда уж яснее, – с горечью произносит он. – А ты изменился. Я-то думал, хотя бы на дне рождения с тобой можно просто как с человеком поговорить.

А вот это больно. Мост наших доверительных отношений только что дал трещину, что не может меня не расстраивать. Алекс из тех людей, кому без тени сомнений можно доверить прикрывать твою спину, и разбрасываться такими – непозволительная расточительность. Если бы не разница в статусе, его можно было бы даже назвать моим другом. И мне нельзя его терять, так как в завязывающейся игре каждый верный человек на вес золота. Нужно ему все объяснить, только так, чтобы не оттолкнуть…

– Когда на кону такие ставки, – глухо отвечаю я, – позволить себе быть просто человеком – слишком большая роскошь. Надо смотреть на вещи шире и уметь расставлять приоритеты, Алекс. Пойми, мы решаем задачи на разном уровне, и каждый из нас компетентен в своей области. Я не лезу в твои исследования, не учу тебя вести научную программу, но и ты не диктуй мне, каким курсом вести наш директорат и службу в целом. Поверь, тут я разбираюсь лучше. Обещаю, когда вернусь из Вашингтона, мы обязательно подробно обсудим все твои теории и опасения. Но сначала дай мне сделать то, что нужно. Не мешай.

– Как скажешь, – его голос делается сухим. – Пойду к остальным, мне нужно выпить.

Он по-военному поворачивается кругом, и я остаюсь на балконе наедине со своими не самыми приятными мыслями. С днем рождения, Майкл Дикон! С долбаным днем рождения!

* * *

Не спится. Даже не знаю, что тому виной: количество ли выпитого, ссора ли с Алексом, или навеянные разговором с ним неприятные мысли о Сеятелях и более чем странных последних закидонах русских, но факт остается фактом – сон не идет. В принципе в аптечке имеется снотворное (его использует Нэнси, тоже иногда мучающаяся бессонницей), да только оно мне что слону дробина: биохимическая коррекция проводится для всех оперативников и руководителей ДАД, потому что мы имеем дело как с биологически активными веществами, так и с пси-излучением. А у меня еще и природная стойкость к препаратам, воздействующим на центральную нервную систему. Причем научники ДАД, которые делали тесты, выдвинули несколько догадок, откуда она у меня взялась, но так и не пришли ни к какому определенному выводу… Короче, снотворное меня не берет.

Я осторожно встаю, стараясь не разбудить Нэнси, и выхожу в коридор.

Со мной что-то не так. Голова немного болит, не без этого. Пожалуй, с виски я вчера все-таки переусердствовал. Но кроме вполне естественного похмелья присутствует и еще что-то. Очень неприятное. Словно какая-то болезненная вибрация проходит через весь организм. Не то чтобы она причиняла реальную боль. Скорее, имеет место легкое жжение и неведомо откуда взявшиеся странные ощущения внутри, будто вестибулярный аппарат бунтует. Ко всему этому вскоре добавляется легкое головокружение и помутнение в глазах.

Да что со мной такое, черт побери?! Похоже на отравление… Но с чего бы? Ведь еду и напитки на мою вечеринку доставили из проверенного ресторана… Я спускаюсь на первый этаж, прохожу через гостиную на кухню, наливаю в стакан холодной воды, выпиваю залпом. Уфф, вроде понемногу отпускает…. Черт, как же все это не вовремя! Именно сейчас, когда мне надо быть в форме: проект «Слияние» вступает в решающую фазу… Так, ну вот, кажется, лучше.

Я бросаю взгляд на часы. 3:30. Ну просто шикарно! Кажется, это называется собачьим часом. Проснувшись в это время, заснуть обратно лично мне уже чрезвычайно сложно. Да и стоит ли пытаться? Лучше выпить кофе и поработать немного над тактической схемой понедельничных переговоров с конгрессменами. Алан Содерс и Гамильтон Финк – крепкие орешки. Не вдруг и разгрызешь. Ну да ничего – не с такими справлялись. Святых нынче на земле не осталось. И на них у нас кое-что имеется. Вопрос только, как это подать. В этом, собственно, и состоит моя задача.

Заварив кофе, я притаскиваю из спальни ноутбук, включаю, прикладываю палец и набираю пароль. Пока идет проверка биометрии, пароля и загружается система, я прихлебываю горячий напиток и задумчиво смотрю в окно.

Мысли мои возвращаются к сказанному вчера Алексом. Доля истины в его упреках, конечно, была – политические разборки последние месяцы сжирают почти все мое время, и события в России не то чтобы совсем ускользнули от моего внимания, но уж во всяком случае не были изучены с достаточной тщательностью… Если честно, эти русские одновременно восхищают и пугают меня. Алекс прав – на пути изучения Сеятелей они продвинулись куда дальше нас… угробив попутно несколько своих городов и чертову уйму народу. Методы у них, конечно… так работать нельзя. Эти ядерные удары… они ведь не первые. По Краснотайгинской Зоне они тоже ударили ракетой… Совершенно чокнутые. Порой они напоминают мне дикоглазого Дока Брауна из «Назад в будущее», а порой безумного профессора Нимнула из «Чипа и Дейла»… Что за бойню они там затеяли? С одними Сеятелями сотрудничают, других уничтожают… Неужели Рихтер прав и среди космических посланцев есть две враждующие группировки? Нет, бред: будь это так, Сеятель из Дакоты давно бы рассказал… Или нет?

От следующей пришедшей на ум мысли мне делается не по себе. У русских есть некий Посвященный, через которого они взаимодействуют с союзными Сеятелями, – загадочный безликий тип, о котором мы знаем удручающе мало. А что есть у нас? Несколько Измененных, которые выполняют при нас функции полномочных представителей Сеятелей из Северной Дакоты и Британской Колумбии… Хм, а насколько полномочных? Не так-то много они нам говорят. Кое-чем, конечно, делятся. В прикладной сфере. До сих пор мне казалось, что этого достаточно… но, возможно, я ошибался. Русские, кстати, на информацию тоже не слишком щедры, хоть в вопросе Сеятелей мы и выступаем в качестве союзников… Формально. Но на деле десятилетия взаимной подозрительности даром не проходят, и трудно ждать, что они с легкостью начнут делиться сокровенным. Мы же не делимся.

Бросаю взгляд на экран ноутбука… и роняю челюсть. «Сервер недоступен или перегружен запросами». WTF?! Серьезно?! Сервер АНБ? Когда такое последний раз было? На нас работают лучшие айтишники, у нас самое совершенное оборудование и системы безопасности. Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда! Пробую подключиться еще раз – на экране крутится маленькое синенькое колечко индикатора загрузки… Долго крутится. Слишком долго. Когда же на экране возникает все та же проклятая надпись, у меня непроизвольно вырывается тихое ругательство.

Из состояния обалдения меня вырывает звонок спецсвязи. От неожиданности я вздрагиваю, едва не выронив чашку. К счастью, Нэнси он не может разбудить – звонок звучит только у меня в ухе. Нажав кнопку на наушнике, я принимаю вызов, мимоходом удивившись индикатору канала спецсвязи. Неопознанному… А это значит, что кодировка канала имеет более высокий уровень допуска, чем имеется на моем устройстве. Вот это да! Интересно, кто это такой важный среди ночи по мою бессмертную душу?

– Специальный агент Дикон?

Нет, блин, президент США! Более идиотского вопроса задать не могли? Когда звонишь на устройство спецсвязи, ответить может только владелец. В руках любого другого оно останется лишь мертвой высокотехнологичной игрушкой. Хочется съязвить, но я сдерживаюсь: если тебе посреди ночи звонят по особо защищенному каналу, вряд ли это запоздалое поздравление с днем рождения. Дело наверняка более чем серьезное. Поэтому я не выпендриваюсь:

– Да.

– Это Локхарт.

Ух ты! Ничего себе! Какая честь в столь поздний… вернее, ранний час – сам Мэйсон Локхарт! Кто же в агентстве не знает почти всемогущего шефа СБ? Однако ночь окончательно перестает быть томной. Говорят, если Локхарт звонит тебе ни свет ни заря – это плохая примета и повод задуматься о чистоте своего прошлого.

– Слушаю.

– Жду вас у себя. Срочно. Код красный. Вас проводят по специальному пропуску.

И отбой, прежде чем я успеваю не то что ответить – подумать об ответе. Какого черта?! «Красный код» – сильная формулировка, но неоднозначная. Причиной его объявления может быть война или угроза крупного теракта. Или, учитывая специфику ДАД, – какого-то катаклизма, связанного с Сеятелями. Но в этом случае мне позвонил бы Джейк Ховард, начальник ДАД, Харольд Мортон, глава исследовательского директората, а в крайнем случае – директор агентства или кто-то из его окружения. Но шеф СБ – совсем другая история. Это внутренняя безопасность, подключающаяся к делу, когда есть подозрения в нелояльности сотрудников агентства или в каком-то глобальном заговоре.

Чем же я-то обязан? Если бы меня всерьез в чем-то подозревали, то не звонили бы, а просто приехали и забрали. С постели, тепленького. И все равно мысль неприятная… Да полно – Локхарт ли мне звонил? Канал-то не опознан. Голос, конечно, похож, но мне, к счастью, довольно редко доводилось общаться с шефом СБ, так что оригинал от имитации на слух я, скорее всего, не отличу. Как бы проверить?

Я набираю код канала дежурного по ДАД. Если стряслось что-то действительно серьезное, там должны быть в курсе. Ответа нет. Я жду долго, гораздо дольше положенных четырех гудков. Странно. Кто-то постоянно обязан быть на связи. Нехорошие предчувствия постепенно начинают переходить в предощущение большой беды, особенно на фоне странного сбоя сервера агентства. Тем не менее что-то мешает мне просто так сесть в машину и отправиться в Форт-Мид. Это приказы своего прямого начальства я должен выполнять немедленно и без разговоров, но Локхарт мне не начальство. Просто могущественный и опасный человек, способный доставить кучу неприятностей. И тем не менее пусть пока подождет.

Я смотрю на устройство спецсвязи, но потом меняю решение и набираю на смарте личный номер первого зама начальника ДАД Итона Грейвза. В принципе правила нашего агентства этого не поощряют, но ситуация, мягко говоря, нештатная, а потому в топку правила! Тишина. Я жду достаточно долго, чтобы Итон мог проснуться (если он еще спал) и ответить. С каждой минутой положение вещей нравится мне все меньше. Плюнув на все, я звоню Джейку Ховарду. В конце концов, если одного из его замов вызывают в СБ, он должен об этом знать и, если у меня серьезные неприятности, надеюсь, сможет сейчас помочь хотя бы советом, а позже включить свое немалое влияние, чтобы меня вытащить. Опять нет ответа. Да что ж такое творится-то?! Они там все вымерли, что ли?!