Хорошие убийцы 2. Западный Дарфур

Толстяк: – Принято.

Пока все увлеклись колонной, девушка посмотрела на экране на окрестности вокруг своей группы. В университетских кварталах началось какое-то брожение. Группы людей трусцой перебегают и скапливаются около одного из зданий. Раз накапливаются, значит, куда-то собираются. Куда они пойдут? На позицию группы Малышки или группы Санты? Или вообще в аэропорт – пожары, например, тушить?

Во дворике ресторана хлопнул пуск ракеты. Малышка краем глаза заметила, как она черной тенью мелькнула перед окном, потом включился ее двигатель, и она забрала круто вверх и в сторону – чтобы пройти выше домов и ударить по танку сверху. Такие ракеты должны бить в башню, в люк, это самое слабое место в броне танка. Кроме танков последнего поколения, у которых башня необитаема, им ракета бьет… ну, тоже куда-то сверху бьет. В бронекапсулу с людьми, кажется.

Малышка: – Бонус, поднимайся наверх, – девушка заметила, что часть «студентов» определились с направлением и начали двигаться в сторону ее группы. – Дедун, готовься, к нам с севера толпа идет.

Из любопытства переключилась глянуть на картинку в общем канале. Там ехал танк, потом на его башне вспыхнул взрыв, экран залило засветкой от горячих продуктов взрыва. Потом камера адаптировалась, дым остыл, на месте остался неподвижный танк. Похоже, экипажу выжить не удалось, никто не лез из люков.

Малышка вернула картинку на группу ополченцев, которая направилась к ее позиции. Их было много, человек сто. Правда, шли толпой, ни военных навыков, ни героизма не проявляли.

Малышка читала, что бывали случаи, когда опытный снайпер на открытом месте уничтожал десятки, а то и сотню бойцов противника. Тактика была известна: подловить противника на открытом месте, уничтожить командира, заставить залечь, потом уничтожать всех, кто попытается командовать или проявлять опасную активность.

Какая у ее группы цель? Уничтожать ополченцев? Или просто не подпустить близко? Пожалуй, ни к чему их уничтожать. Если командиров убить, остальные просто разбегутся.

На границе между застройкой и широким пустырем ополченцы нескладно выстроились цепью. До них почти триста метров. Для бесшумных автоматов парней это много. А обычные, которые тоже есть, в темноте покажут себя вспышками, позволят противнику стрелять прицельно. Малышка решила подождать, пока «студенты» приблизятся метров на двести. А пока нашла главного руководителя, который разгонял людей по флангам, и стала отслеживать его передвижения.

Наконец, выстроились и пошли.

Малышка: – Дедун, Бонус – по моему выстрелу начинаете.

Неровная цепь «студентов» подошла на двести метров. Пора.

Девушка прицелилась в командира, который предусмотрительно приотстал от своих подчиненных, мягко нажала спуск. Винтовка бахнула, командир упал. Рядом защелкали автоматы парней.

Ополченцы начали валиться на землю. В смысле – залегать. Просто как-то панически и неумело.

Следующей целью Малышки стал человек, который припал к земле и что-то кричал соседям. Может и не кричал, но приподнялся и голову к ним повернул.

После первых попаданий часть «студентов» сообразили, что в этот раз они не охотники, а добыча, и поступили правильно – вскочили и бросились назад, под прикрытие кустов и строений. Так поступило большинство. Десяток человек залегли и начали стрелять заполошными очередями. Кто-то просто залег, прижался к земле и затих.

Дедун и Бонус стреляли, но на них Малышка не очень надеялась – попасть из оружия с дозвуковым патроном в лежащего человека с двухсот метров сложно. А вот для нее условия были идеальными. Она по очереди застрелила всех, кто остался на пустыре. Может кого-то пропустила, приняла за труп, это не принципиально.

Ополченцы, которые убежали, распределились среди кустов, кое-кто из них начал постреливать. Некоторые даже сидя устроились, решили, что их за ветками не видно. Ну не дебилы?

Малышка: – Дедун, Бонус, не тратьте патроны зря.

Девушка сменила очередной магазин и стала без спешки выцеливать тех, кто пытался вести огонь. Патронов у нее было много.

Между выстрелами девушке вспомнилось, как она впервые попала в игровой мир дополненной реальности и взяла в руки оружие. Тогда у нее был охотничий азарт и, если честно, ей нравилось причинять боль – потому что люди, в которых она стреляла, были изрядными козлами. Это было всего несколько лет назад. Теперь она просто выполняла свою задачу. Азарт исчез, когда привыкла быть сильной. Злость – когда перестала чувствовать себя бедной родственницей на празднике жизни.

…За окном ушла в небо еще одна ракета.

***

Когда Наблюдение сообщило о выходе колонны с танком, Толстяк подвел «Зайчика» ближе к цели, я вывел изображение колонны крупным планом себе на планшет.

Над позицией группы Малышки в небе вспыхнул огонек и по искривленной дуге пошел в небо. Повернул, прошел над нами, добрался до своей цели и упал вниз. На экране изображение залило засветкой, потом картинка вернулась.

Донесся звук далекого взрыва.

Колонна притормозила. Вокруг танка побегали люди. Из люков никто не вылез. Через несколько минут все расселись на технику, цепочка машин поползла дальше.

Как только грузовик прошел мост, на обочине дороги возникла вспышка еще одного взрыва. Грузовик остановился. Опять колонна встала, БТР начали вертеть пушками по сторонам, из них выскочили бойцы. Кто-то замер вокруг брони с оружием наготове, кто-то бросился к грузовику. Первый, кто заглянул в кузов, сразу соскочил на землю и, опершись на колесо, стал блевать. Очень уж характерная поза у него была. Несколько человек забрались в кузов, стали искать выживших, вытаскивать их, оказывать помощь.

Через несколько минут к месту взрыва подкатилось несколько машин. Вновь прибывшие стали заниматься ранеными.

Колонна опять двинулась в нашу сторону. В ней осталось два пикапа с пулеметами, два БТР. Теперь они ехали медленно, направив пулеметы и пушки по сторонам. Бойцы не стали загружаться в транспорт, шли по бокам от брони гуськом, с оружием наготове. Я присмотрелся: боевики были неплохо снаряжены. На всех были шлемы и бронежилеты, на шлемах – приборы ночного видения. И забрала с тактическими экранами, наверное, есть.

Чтобы добраться до нашего перекрестка, им потребуется минут десять.

***

Во время передышки я посмотрел, как воюет группа Малышки.

Они подловили каких-то ополченцев на открытом пустыре, заставили их залечь и отступить. Это было немного рискованно. Абсолютное большинство людей в боевой обстановке, услышав свист пуль и выстрелы, мгновенно упадет на землю. Это предсказуемо. А вот дальше возможны варианты. Опытные бойцы залягут, прижмут противника огнем, попытаются приблизиться перебежками или зайти во фланги. Фанатики отбросят осторожность и бросятся в самоубийственную атаку, увлекая за собой толпу, и, как ни странно, за счет скорости большинство успеет добежать до противника и навязать бой на короткой дистанции.

Группе Малышки повезло: ополченцы сразу потеряли командиров и превратились в испуганное стадо, прячущееся в кустах. Но и это стадо, которого ни мы, ни разведка не ждали, создавало проблемы. Ополченцы, сами того не подозревая, перекрыли группе Малышки путь к въезду на территорию аэродрома и нашей группе. Десяток боевиков засели в небольшом саду прямо у дороги, еще столько же – в сквере в сотне метров от нее. Теперь Малышке некуда отступить, если их прижмут, с одной стороны – длинная ограда аэродрома, с другой – саванна с редкими деревьями.

– Малышка.

– Ась?

– Пока у вас затишье, отправь кого-нибудь найти место, где можно быстро перебраться через забор аэродрома. Дорога через ворота для вас сейчас перекрыта. Посмотрите, где через ограду перебрался постовой с дальнего поста, тот, которого убил Бонус. Вам нужен путь на случай, если вам придется отступать.

Малышка: – Бонус, слышал? Пробегись, посмотри. Тут недалеко должно быть, иначе он на нас не вышел бы. Не найдешь – сам сделай проход, хотя бы срежь колючку с верха.

***

Два БТР и пара пикапов из потрепанной колонны добрались до перекрестка, который вел к парадному въезду на аэродром. И больше двух десятков пехотинцев рядом идут.

– Толстяк, взрывай мину. Одну пока.

Наш подрывник несколько секунд подождал, видно смотрел по камере, чтобы больше боевиков в зоне поражения оказались. Потом – вспышка взрыва, совсем небольшая и нестрашная с такого расстояния. Крики «Аллах велик!» слышны. Они по любому поводу кричат: они попали – кричат, в них попали – тоже кричат. Эмоции выражают. Русские в такие моменты матерятся, а они – вот так вот.

Взрыв прошелся поражающими элементами по тому пикапу, который ехал вторым, и выкосил часть пехотинцев. Первый пикап и БТР остановились, стволами вертят. Пехотинцы под стенами присели, потом начали раненым помощь оказывать.

Задняя бронемашина от нас поворотом улицы скрыта. Сейчас стрелять начнем, их целеуказатели нас обнаружат, и вся их группировка узнает, где мы засели.

Будда: – Санта, давай из бесшумных винтовок.

– Триста метров, я как-то не уверен.

Будда: – Я тихо водителя пикапа сниму, они встанут.

– Нам их не останавливать надо, а уничтожить, иначе как самолеты сажать?

Будда: – До начала ВПП три километра, не увидят. А сама полоса и стоянка закрыты от них строениями. Если будем здесь обороняться – можно сажать. Всех все равно не уничтожим.