Её лучшее украшение

Дверь открыла тёща. Она заканчивала готовить ужин, а тесть играл с моим сыном. Настя вышла не сразу, держа на руках дочь, и поприветствовала меня сдержанным поцелуем в щеку.

– Сейчас бы пройти ещё несколько кругов вокруг пруда! – подумал я.

Дети уложились только в начале первого, и мы с супругой, вымотанные и почти спящие, допивали остывший чай в полумраке маленькой кухни.

Вдруг она встала и направилась в сторону ванны. Я остановил её, аккуратно взяв за руку, и повернул к себе. На ней была домашняя ночная рубашка. Я обхватил руками её ноги под коленями и провёл ладонями вверх, пока под мои пальцы не коснулись её белья. Взглянув ей в лицо, я прошептал:

– Побудь со мной, пожалуйста.

– Я хочу спать, я устала. У тебя случилось что-нибудь?

«Почему что-то обязательно должно было случиться, чтобы мы могли побыть вдвоём?» – подумал я.

А ведь действительно случилось. Я был готов сказать ей прямо о том, что происходило со мной. Но я даже не знал, как это объяснить себе. К тому же я не имел никакого понятия о том, как буду с этим бороться.

Что бы я сказал? Что я внезапно сегодня полюбил другую женщину? Что при виде какой-то девушки, с которой меня связывает в общей сумме один – два часа разговоров за неполные пять месяцев, что мы знакомы, у меня поднимается температура и начинается тахикардия?

– Ничего, просто хочу побыть с тобой наедине, – ответил я.

Я задрал её ночную рубашку и стал целовать живот, а потом грудь. Я закрыл глаза, и внезапно передо мной снова возникла улыбка Ксении и её приветливый взгляд. Я усилием воли заставил себя не думать о ней и всмотрелся в лицо своей жены.

Вид её обнаженной груди и ощущения от поцелуев её кожи возбудили меня, и я прижал её сильнее.

– Дети же только уснули! – возразила она, – И я правда хочу спать.

Я не ответил, просто стал целовать её сильнее. В эту ночь мы занимались любовью очень долго. Близость с женой стала возможностью забыться и не думать о Ксюше.

Следующая неделя не принесла облегчения. С первой минуты каждый мой рабочий день проходил с ощущением, что у меня высокая температура и тахикардия. Голос Ксюши, едва зазвучав рядом, лишал меня способности сосредотачиваться на делах. Я старался почаще отлучаться в другие части офиса, занимаясь документами, а когда она отходила, я пытался максимально набраться сил и просто делать работу.

Календарь подсказывал, что мне оставалось терпеть всего месяц с небольшим, и всё это безумие останется лишь случайным недоразумением в моей жизни. Как наставление, чтобы я был внимательнее в другой раз. Абсолютно чужая женщина, при виде которой моя гормональная система сходила с ума. Она уйдет, и всё вернется на свои места.

Но когда я повторял сам себе эти утешительные слова, вместо ожидаемого успокоения меня всё чаще сковывало новое чувство – страх. Страх, что я никогда не увижу Ксюшу. Она исчезнет, и я больше не смогу её найти. Она никогда не узнает о том, что со мной происходит.

Мне нужно было поговорить с кем-нибудь об этом. Я должен был выговориться, выплеснуть эту энергию, иначе она могла сжечь меня.

Пожалуй, именно тут я обнаружил новую проблему. И заключалась она в том, что у меня не было друзей. Я всегда был сам по себе, а позже стал слишком семейным человеком, чтобы с кем-нибудь поговорить о личном. Осознав такое положение дел, я ощутил одиночество.

Глава 8

Прошло две недели с момента, когда я обнаружил в себе чувства к Ксюше. Я так и не смог найти среди знакомых кого-то, с кем можно было бы поговорить о случившемся.

Оставался последний вариант, который пришёл мне в голову и поразил своим безумием. Он пролежал на задворках сознания вот уже несколько дней, пока я не признал его жизнеспособным: «Я должен поговорить с ней!».

Конечно же это была огромная глупость. Абсолютно чужой, женатый человек, вдруг ни с того ни с сего сообщает, что томится весьма конкретными романтическим чувствами по отношению к ней – несвободной девушке, находящейся в положении.

Не имея, насколько я пытался себя убедить, намерений и оснований сражаться за взаимность своей влюблённости, я ожидал хотя бы капли облегчения своих переживаний, при этом рискуя, мягко выражаясь, смутить Ксюшу.

В то же время мысль, что после нашего разговора она будет понимать, что происходит со мной, казалась пусть спорным, но спасением. Единственное, о чём я не думал тогда – каково будет ей при этом с этим знанием.

Я представлял этот разговор несколько дней, старательно подбирая каждое слово и прорабатывая её возможные реакции.

У меня родился план. Согласно ему, я должен был подождать Ксюшу у выхода с этажа, когда она, направляясь домой вечером, будет проходить мимо. В этот момент я остановлю её и предложу уделить мне пару минут. В случае положительного ответа, я провожу её в находящуюся рядом переговорную комнату, которая обычно была пуста по вечерам, где в двух словах опишу ситуацию, и мы обязательно посмеёмся над всем этим вместе.

Однако исключать внезапное вечернее совещание, которое могло бы меня лишить возможности уединиться с ней, я не мог, и это было поводом нервничать. В таком случае я был бы вынужден отложить разговор на следующий день, а дней в запасе оставалось всё меньше.

Ко всему прочему, мне не хотелось, чтобы моё приглашение засвидетельствовали снующие мимо коллеги.

Это было третье марта. Рабочий день формально закончился, и я уже по привычке готовился ко второй его части. Порядком устав от нескольких сложных встреч с партнёрами и офисной духоты, я шёл в сторону кухни, чтобы утолить жажду, как вдруг заметил идущую навстречу мне Ксюшу. Я оглянулся и не увидел никого, кто мог бы сейчас испортить момент.

«Неужели прямо сейчас?» – теряя уверенность в своих намерениях, спросил я себя и набрал в грудь побольше воздуха. Сердце учащенно билось, ощущение реальности пропало. Я остановился и прошёл к двери, отделяющей приемную от лифтового холла.

«Переговорная комната!» – вдруг опомнился я. Нужно было проверить, нет ли там кого-нибудь. Я быстро приблизился к двери в помещение и приоткрыл её. Пусто. Теперь нужно было успеть занять место у выхода, чтобы поймать Ксюшу.

Я чувствовал себя несколько глупо. Я мог привлечь внимание и спровоцировать кого-нибудь из знакомых заговорить со мной.

Я достал телефон и разблокировал его. Нужно было выглядеть непринужденным и погруженным в какое-то дело, какой-то рабочий или пусть даже личный вопрос, от которого никто не должен сейчас пытаться меня отвлечь. Без всякой цели я открыл список последних звонков.

Список имен и безликих номеров заполнил экран. Среди десятка строк дважды значился контакт «Любимая». Так я много лет назад записал будущую жену и никогда не менял этой записи.

«Что я делаю? Неужели всё то, что происходит, – реальность?» – успел задаться я вопросом, как послышался звук шагов, и из-за угла показалась Ксюша. «Какую глупость я задумал!» – будто бы огромная табличка загорелась перед моими глазами. «Всё к чёрту! Отмена операции! Отступаем!» – разумная часть меня кричала что есть сил. Но другая часть тут же представила обреченность, которая настигнет меня, если я не остановлю её прямо сейчас и позволю ей уйти. У меня не так много времени для сомнений и новых попыток.

Ксюша приближалась и вот-вот должна была пройти в метре от меня. Я бессмысленного водил пальцем по экрану смартфона, как будто бы пытался убедить самого себя, что занят чем-то важным, и это «нечто важное» могло сейчас не позволить мне реализовать план. «Оно» могло меня отвлечь, и тогда я, возвращаясь домой не чувствовал бы, что упустил возможность из-за нерешительности, а списал бы всё на обстоятельства. А завтра, кто знает, может быть, я бы радовался, что не сделал большой ошибки.

«А если нет?» – из глубины души восклицал другой я, который был уже порядком изможден от этих переживаний. «Что, если я буду жалеть об этом всю жизнь?»

Мы встретились взглядом, и Ксюша улыбнулась, готовясь попрощаться, как это обычно бывает между двумя коллегами. Её улыбка была безупречной.

– Можно тебя на пару минут? – едва справляясь с окаменелыми мышцами в горле, проговорил я и не поверил, что это всё-таки случилось.

– М… Да, конечно! – удивившись моему вопросу, ответила она.

Жестом руки я показал на дверь переговорной комнаты.

– Там будет удобнее, если ты не против.

Она пожала плечами и последовала за мной. Секунды, в течение которых мы шли несколько метров, длились бесконечно долго.

«Какую глупость я совершаю!» – сомнения вновь вернулись ко мне, но пути обратно не было. «Ещё не поздно отказаться от этой затеи!» – я судорожно перебирал варианты поводов к вечернему разговору наедине, которые могли бы стать лучшей альтернативой признанию в чувствах беременной девушке от женатого коллеги. Ну уж не про личный кабинет пользователя же с ней сейчас говорить?

Мы вошли. Небольшая комната, лишенная окон, создавала ощущение уединённости. Обычно энергетика проводимых тут встреч сильно отличалась от того, что происходило сейчас.

Мы сели за массивный рыжий деревянный стол. Ксюша продолжала держать в руках куртку, и это давило на меня, напоминая, что на разговор у меня есть лишь несколько минут.

Я снова набрал полную грудь воздуха и плавно выдохнул.

– Ну, что же ты хотел сказать? – поинтересовалась она.

Я впервые видел её так близко. Мы были едва знакомы, и я был для неё совершенно чужой человек. Мой взгляд скользил по её лицу. Когда любишь человека, то знаешь на каждую его родинку. Так у меня было с Настей, и это имело право называться любовью.