Оценить:
 Рейтинг: 0

Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 11 >>
На страницу:
4 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Еще больше наслаждения, чем чтение, Черчиллю доставляла живопись, в очередной раз «отодвинувшая все неприятности»

. Как и тридцать лет назад, художественное творчество смогло сотворить чудо. Перенося на холст живописные пейзажи, Черчилль свыкся с мыслью, что его отправили в отставку, что он больше не глава правительства и, наконец, что важнейшие вопросы международной политики и послевоенного мироустройства теперь решаются без него. «Каждый проведенный здесь без новостей и тревог день все больше убеждает меня в правильности слов твоей матери: скрытое благословение», – признался он Саре, которая не замедлила сообщить об этом Клементине

.

Во время отдыха Черчилль посетил виллу Пирелли на средиземноморском побережье, расположенную в восемнадцати милях к востоку от Генуи, а также провел два дня в Монте-Карло, где зашел в казино. Удача решила поиграть с ним в кошки-мышки, сначала дав возможность выиграть три тысячи фунтов, затем проиграть их, а вместе с ними спустить и еще, доведя общий размер проигрыша до десяти тысяч. Раздраженный и расстроенный он выписал чек. Получив вексель, управляющий казино сказал, что никогда не станет его обналичивать. «Вот так гораздо лучше», – сказал Черчилль сопровождавшему ему помощнику. После чего предложил отметить хорошую новость бутылочкой шаманского

.

Этот небольшой эпизод показателен. Несмотря на отставку, Черчилль по-прежнему был одной из самых популярных фигур в мировой политике. Что приносило свои дивиденды. Он и раньше был одним из самых высокооплачиваемых журналистов своего времени. Теперь же потомок герцога Мальборо превратился в мощный магнит, притягивающий к себе щедрые предложения издателей. Самое время было подумать о продолжении литературной деятельности. Тем более что и неудача на выборах – это «скрытое благословение» – предоставляла прекрасную возможность вновь взяться за перо.

Но Черчилль не торопился, при том что на книжном рынке начали появляться его новые книги – сборники речей. В конце июня 1946 года вышел очередной сборник под названием «Победа», включавший тридцать три военных выступления, девять образцов ораторского мастерства периода избирательной кампании (включая речь со злополучным упоминанием гестапо), а также пять заявлений от июля – августа 1945 года, посвященных войне с Японией и использованию атомной бомбы. Сборник вышел в Британии одним тиражом в количестве тридцати восьми тысяч экземпляров. В августе 1946 года появился его американский собрат с тиражом пять тысяч экземпляров. За ними последовали канадское и австралийское издания.

Изначально предполагалось, что выход «Победы» завершит серию. Однако в конце 1945 года произошло событие, которое привело к появлению еще одного сиквела. В декабре лейбористское правительство рассекретило материалы закрытых военных сессий парламента. Черчилль оперативно воспользовался этим решением, предложив к публикации пять речей 1940–1942 годов о падении Франции, капитуляции Сингапура, кампании в Северной Африке, «Блице» (бомбардировке Британии в период с 7 сентября 1940 года по 10 мая 1941 года) и Битве за Атлантику. Новый сборник – «Выступления закрытой сессии» – вышел вскоре после своего предшественника. В отличие от предыдущих изданий, первый тираж появился в США в конце августа 1946 года в объеме почти шесть тысяч экземпляров. Через месяц сборник вышел на территории Туманного Альбиона тиражом более сорока восьми тысяч экземпляров. В том же году появилось канадское и австралийское издания.

В очередной раз, следуя своему принципу выжимать по максимуму из каждой возможности, одновременно с изданием текстов выступлений в книжном формате Черчилль также позаботился об их публикации в периодике, договорившись насчет трех текстов с журналом Life. В итоге, правда, были опубликованы только две речи, но на размере гонорара это не сказалось. Автор должен был остаться довольным: именно за эти две публикации он получил упоминаемые выше двенадцать с половиной тысяч фунтов. Для сравнения, публикация самого сборника принесла Черчиллю всего одну тысячу фунтов. Столь разительный контраст в гонорарах объясняется политикой Life. Владелец издания Генри Робинсон Люс (1898–1967) рассматривал выплаченную сумму как полезное вложение, позволяющее поддерживать престиж своего издания на рынке, а также сформировать задел для дальнейшего сотрудничества с новым популярным автором

.

Правда, автор был слишком популярен, и его работы редко оставались незамеченными, вызывая не только восторг, но и порицание. Для публикации в Life были выбраны тексты двух выступлений: одно посвящено высадке в Северной Африке, другое – сдаче Сингапура. По рекомендации секретаря кабинета Эдварда Бриджеса (1892–1969) из первого выступления были исключены нелестные отзывы о генерале Шарле де Голле (1890–1970), занимавшего на момент подготовки сборника к печати пост председателя Временного правительства Французской республики. Купюры коснулись предупреждения Черчилля о том, что де Голля не следует воспринимать, как «решительного друга Британии». Он относил его к числу тех «добропорядочных французов, которые испытывают традиционный антагонизм, глубоко укоренившийся в их сердцах за столетия войны с англичанами»

.

Текст второго выступления был оставлен без изменений. Но именно он-то и вызвал негодование, в основном со стороны австралийцев. В момент публикации и начавшейся пгумихи Черчилль находился в США. Когда журналисты обратились к нему с просьбой оценить негативную реакцию, он ответил по-спартански лаконично: «Без комментариев»

. Черчилль часто прибегал к этому «великолепному выражению»

, позаимствовав его у заместителя госсекретаря в администрации Рузвельта Самнера Уэллиса (1892–1961). Несмотря на то что авторство знаменитой фразы принадлежит другому человеку, именно после употребления «без комментариев» британским политиком она вошла в мировой лексикон, не раз выручая знаменитостей в пикантных ситуациях.

Недовольство австралийской прессы было не единственным раздражением на опубликованные тексты. Определенную долю критики Черчилль также получил от своих соотечественников. Правда, если австралийцев волновало представление их в невыгодном свете в эпизоде капитуляции Сингапура, то британцев возмутило, что первая публикация столь знаковых текстов произошла не в их родной стране, а в США. Как саркастически заметили в Daily Mirror, с «одной из самых драматичных военных историй» британскому народу позволили ознакомиться с «великодушного разрешения американской прессы»

.

Язвительный упрек был обоснован и символизировал крен в сторону Нового Света, наметившийся у Черчилля после завершения Второй мировой войны. По-своему правы были и лейбористы, выступившие в палате общин с осуждением использования государственных документов в газетных публикациях для личного обогащения

. Черчилль делал вид, что его мало заботят имеющие место обсуждения, упреки и недовольства. На самом же деле он чуть ли не ежедневно связывался по телефону с редактором сборника Чарльзом Идом, прося его сообщать обо всех новостях.

«Выступления закрытой сессии» стали последним сборником речей военного периода. Одновременно с публикациями в англоязычных странах, эти сборники также выходили в Европе и Азии. Первые шесть книг были переведены на датский, итальянский, испанский, корейский, немецкий, норвежский, румынский, турецкий, финский, французский, чешский и шведский языки[8 - В разных странах количество издаваемых сборников варьировалось. Все шесть сборников были изданы в Чехословакии (1946–1948); в Швеции (1941–1947); в Швейцарии, на немецком языке (1946–1950); в Британии на французском языке (1943–1945).]. Последний сборник был переведен на датский, испанский, немецкий, французский и шведский.

Материалы первых четырех сборников были также переведены на русский язык и вышли в Лондоне в 1945 году однотомным изданием «Избранные речи 1938–1943». Впоследствии, уже в XXI веке, эти речи не раз переиздавались в сборниках «Мускулы мира» и «Мировой кризис» с добавлением текстов знаковых послевоенных выступлений.

Тот факт, что за пять с половиной лет, четыре из которых пришлись на период тяжелейшего военного премьерства, Черчилль смог издать семь сборников речей, наводит на мысль, что публикация была поставлена на поток. А серийная продукция, как известно, уступает по качеству эксклюзивному товару.

Эти предположения не лишены оснований, однако принижать качество текстов военных выступлений Черчилля также не стоит. Безусловно, они являются детьми момента и полное их осмысление невозможно без понимания антуража событий и времени, в котором они создавались. Но это были действительно первоклассные тексты

.

Во-первых, несмотря на то что они были написаны по случаю, эти тексты прорабатывались, выверялись и оттачивались самым тщательным образом, с использованием наработок за сорок лет активной политической деятельности. Например, многие ставшие известными выражения появились не в военный период. Скажем, популярная фраза из выступления от 20 августа 1940 года «еще никогда в человеческих войнах столь многие в столь многом не были обязаны столь немногим» встречается в разных редакциях в творчестве Черчилля с 1899 по 1910 год не меньше пяти раз. Обычно словоохотливому британцу удавалось благодаря различным лексическим приемам добиться в своих речах концентрации смысла, подбирая, как заметил однажды кардинал Джон Ньюман (1801–1890), «правильные слова для выражения правильных идей без единого лишнего слова»

. По мнению историка Уильяма Раймонда Манчестера (1922–2004), британский политик восходил в своих речах к Цицерону; в его текстах чувствуется влияние Шекспира, а также любимого им Гиббона. «Обороты Гиббона, когда каждая фраза доведена до такого состояния, что из нее можно сделать только один вывод, проникли в речи Черчилля, превратив их по структуре и силе воздействия в требушет», – отмечает исследователь

.

Во-вторых, эти речи понятны обывателям и вызывают эмоции, а последнее качество, по мнению Черчилля, было одним из основных мерил успеха государственного деятеля

.

В-третьих, они точно передавали основной накал и смысл происходящих событий. Выделяя эмоциональную составляющую в политике как один из основных критериев успеха, Черчилль также признавал, что выступления, насколько бы тщательно они ни готовились, насколько бы хлесткие слова и привлекающие внимание выражения они ни использовали, «теряют в весе, энергии и ценности», если не основываются на фактах и не «окрылены правдой»

. При работе над текстами, хотя Черчилль и уделял большое внимание выразительным средствам, в основном он руководствовался принципом «содержание не должно приноситься в жертву форме»

. Именно поэтому его речи сохранили свою популярность сегодня и читаются с не меньшим интересом, чем в момент декламации.

В-четвертых, эти тексты представляют благодатную почву для исследования. В том числе и с чисто филологической стороны, свидетельством чему являются различные публикации как зарубежных

, так и отечественных

ученых, включая защиту на названную тему отдельной диссертации

.

Несмотря на интерес ученых и последующих поколений, сборники речей были не теми произведениями, которые издатели по обе стороны Атлантического океана ждали от ушедшего в отставку известного политика. Они буквально спали и видели, как Черчилль, в свое время подробно описавший противостояние Первой мировой войны, а также воскресивший в четырехтомной биографии военные триумфы своего знаменитого предка, генерал-капитана, 1-го герцога Мальборо (1650–1722), возьмется за создание нового монументального труда о последнем мировом конфликте.

Одним из первых о возможности создания подобного исторического фолианта заговорил глава News of the World барон Джордж Райделл (1865–1934). Случилось это в далеком 1933 году. Поздравляя автора с выходом первого тома «Мальборо», он заметил, что «учитывая ужасное состояние государственных дел, скорее всего кто-то в ближайшем будущем посвятит себя написанию истории новой мировой войны, если, конечно, в Европе останутся те, кто сможет купить эту книгу»

. Ремарка Райделла относительно появления нового труда окажется пророческой. Сам он, правда, не доживет ни до появления новой книги, ни до самого военного конфликта.

Не увидит новое произведение и другой издатель – Торнтон Баттервортс (? —1942), активно сотрудничавший с Черчиллем и отметившийся публикацией нескольких работ автора, в том числе «Мирового кризиса». Баттервортс считал своим долгом озвучить идею о написании мемуаров о новой войне. В отличие от Райделла, Баттервортс вышел на политика с деловым предложением уже после того, как пробил набат. В конце сентября 1939 года он направил военно-морскому министру послание, в котором заметил, что «придет время, когда авторы отложат оружие и снова возьмут перья в свои руки». Когда этот день настанет, добавил издатель, он надеется, что Черчилль найдет в своем плотном графике время для «написания истории второго „Мирового кризиса“», выбрав, разумеется, в качестве издателя того, кто опубликовал первый

.

Летом 1940 года британский премьер получил очередное предложение, на этот раз от главы Odhams Press Джулиуса Сэлтера Элиаса, 1-го виконта Саутсвуда (1873–1946), – сорок тысяч фунтов за четыре тома военной истории. Черчилль ответил, что «пока у меня нет возможности заниматься этим делом». Весной 1941-го поступило новое предложение с гонораром семьдесят пять тысяч фунтов. Несмотря на почти двукратное увеличение суммы, издатели получили от секретаря Черчилля Роуз Этель Кэтлин Хилл (1900–1992) стандартный ответ, что о публицистической деятельности не может быть и речи, пока автор возглавляет правительство

.

В 1940-м и 1941 году Черчиллю действительно было не до исторических сочинений. Но это не означало, что он не думал о книге. В декабре 1940 года его личный секретарь Джон Руперт Колвилл (1915–1987) записал в своем дневнике: «После войны Уинстон удалится в Чартвелл писать книгу об этой войне, которая постепенно, глава за главой, уже начинает складываться в его голове»

. В ноябре 1941 года Черчилль беседовал с виконтом Камроузом. У них зашел разговор о послевоенном времени. Политик заметил, что планирует уйти в отставку, «едва мы завернем за угол». «Хотя Уинстон и не сказал об этом прямо, я уверен, что он подумывает об улучшении финансового положения своей семьи, а сделать это он сможет только, если продолжит писать», – промелькнуло у Камроуза в голове

. Когда после инициируемой премьером кадровой замены Арчибальда Персиваля Уэйвелла (1883–1950) на Клода Джона Окинлека (1884–1981) (на посту главнокомандующего британскими войсками на Среднем Востоке) Черчиллю сказали, что после окончания войны Уэйвелл может «использовать ручку» для описания своей версии случившегося[9 - К моменту этого диалога Арчибальд Уэйвелл уже отметился на литературном поприще. Он перевел с русского языка две книги генерал-лейтенанта Андрея Георгиевича Елчанинова (1868–1918) о Николае II, а также увлекательно рассказал об истории военных операций в Палестине в годы Первой мировой войны и написал биографию фельдмаршала Эдмунда Алленби (1861–1938), под началом которого ему довелось служить.] наш герой ответил, что тоже использует ручку, только продаст больше экземпляров

.

После отставки последовали новые предложения от издателей. Всех ожидал вежливый, но категоричный ответ миссис Хилл: «В настоящее время мистер Черчилль не занимается литературной деятельностью»

. Одновременно с издателями на желательность написания нового сочинения указывали также родственники и друзья политика. Клементина считала, что работа над книгой пойдет супругу на пользу. По крайней мере, он будет занят делом, вместо того чтобы «бродить по континенту, собирая почетные звания»

. Другие указывали на более масштабные цели. «У нас нет описания военных кампаний, сделанных лично Наполеоном, – обратился к Черчиллю в конце июля 1945 года Луис Маунтбэттен (1900–1979). – Если вы напишете об этой войне, последующие поколения получат нечто уникальное»
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 11 >>
На страницу:
4 из 11