Чистильщики пустошей-1

– Простите? – Медсестра удивленно подняла вверх бровь. – Господин Соленый принимает только в начале недели и по предварительной записи.

– А мы не на прием, дорогуша, – Файри мило и хищно улыбнулась. – Нас ваш мэр к нему послал. Так куда нам?

– По коридору и на второй этаж. – Голос тетки обиженно вздрогнул.

– Спасибо. – Файри повернулась к Еноту и Медовой. – Пошли, ребятки.

И пошла в указанную сторону, не обращая никакого внимания ни на ворчавшую за стойкой тетку, ни на крестьян, живо принявшихся обсуждать хамское поведение лысой лахудры. Следом за ней двинулись и «ребятки», причем Енот поневоле втянул голову, понимая, что ему то регистраторша точно припомнит все это позже.

В конце плохо освещаемого коридора с рядом стареньких дверей, скрипящими досками пола и с непонятными запахами от медикаментов, находилась лестница с растрескавшимися ступеньками. Бодро простучав по ней каблуками, Файри взбежала на второй этаж. Следом за ней, громко топая нерастоптанными ботинками, поднялся Енот. Ему хотелось ворчать и ругаться, так как радость от полученной обуви давно испарилась, оставив вместо себя только саднящие мозоли на ногах. Парень был готов побиться об заклад, что на пятках у него абсолютно точно есть большие, стертые до крови круги кожи. И это поневоле не поднимало настроения и заставляло игнорировать довольную юную чистильщицу, идущую следом. Медовая поднялась последней, очень довольная тем, что случилось внизу и насвистывавшая что-то себе под нос.

Обтянутая черной кожей фигура замерла возле самой представительной двери на втором этаже, украшенной блестящей медной табличкой с надписью, гласившей о том, что за ней находился главный врач. Чуть задержалась, отстучав по деревянному полотну быстрый и сильный ритмичный стук. И зашла, не дождавшись никакого ответа. Енот вздохнул очередному проявлению бесцеремонности и пошел следом.

Соленый, вольготно раскинувшийся в большом кресле, стоявшим за столом весьма солидного размера, взбешенно уставился на вошедших в его кабинет. И по большому счету Енот его понимал. Ну, а кто не разозлится, если к нему запрутся без разрешения в такой ответственный момент?

Когда Файри с сопровождающими зашла в кабинет, то главврач, высокий и уже успевший, к своим тридцати годами, заплыть солидным жирком мужик был очень занят. Он тискал какую-то дебелую девицу, откровенно смахивающую на тех, что работали в домиках с красными фонарями, расположенных на улице Роз. Свет электрической, как ни странно, лампы, хорошо освещал его вспотевший высокий лоб с большими залысинами, сильные волосатые руки и оттопыренные уши. Само же лицо полностью скрывали белые здоровущие груди, между которыми оно и находилось. Господин Соленый отвлекся от этого увлекательного занятия только после того, как Файри еще раз громко постучала, но теперь уже по косяку.

А теперь, после того как девица, нисколько не смущаясь, лениво сползла с его коленей и принялась прятать внушающий уважение бюст в лиф корсета, главврач начал наливаться нездоровым румянцем и явно собирался начать орать. Файри резко пресекла возможную попытку поднятия крика, с размаху шлепнув на стол бумагу за подписью мэра Бати. На что Соленый только и смог, что захлопнуть уже открывшийся рот, и сейчас сидел, ворочая глазами.

Проститутка, а сомнений это не вызывало, вопросительно посмотрела на него, величаво хлопнув пушистыми ресницами. Бедняга Енот, уже натерпевшийся за день от незнакомых и красивых женщин, старался не смотреть в ее сторону, дабы снова не залиться краской. Несмотря на внушительные габариты мадам, ее это либо не портило, либо грамотно и старательно скрывалось одеждой. Во всяком случае, парень успел разглядеть и большую, слегка отвисшую грудь с крупными сосками, и гладкие икры с широкими бедрами, затянутыми в сетчатые чулки, перед тем, как их скрыло зеленое с красными вставками платье. Но, учитывая глубокое открытое декольте на груди и высокие разрезы юбки, он старался не смотреть. К его счастью девица вышла, потрепав на прощание врача по плечу и все-таки подмигнув напоследок Еноту. Тот зарделся, а Медовая хмыкнула.

Проводив раздраженным взглядом роскошь в зеленом, Соленый развернулся в их сторону, нахмурив кустистые брови, еще раз пробежался взглядом по бумаге мэра. Открыл ящик стола и достал из него короткую и толстую сигару, откусил кончик. Сплюнув его куда-то в угол, прикурил, наполнив свой кабинет ароматом ванили и клубами сизого дыма:

– Ну и что я для вас должен сделать такого срочного, что терпежу не хватило подождать немного, а? Я к вам обращаюсь, госпожа не знаю, как по имени, но с тату на голове. Что надо?

Файри ногой пододвинула к себе один из стульев, стоявших у стола, уселась, откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу и расстегнув клепки верхней части костюма. Соленый сглотнул слюну и занялся рассматриванием выцветшего натюрморта с битой дичью в охотничьем интерьере.

– У вас в морге находятся тела нападавших монстров. Так?

– С чего это вдруг? – Врач покосился в сторону женщины.

– Разве нет?

– Ну… – Соленый покопался и извлек из того же ящика стола стеклянную прямоугольную бутылку с плотной граненой пробкой. Поставил на стол, извлек из недр стола еще и два чуть запыленных стакана, досадливо поцокал языком, рассматривая их на свет. – Будете? Это виски, мальт… то есть, солодовый, очень хороший, привезенный по заказу.

– Мне известно, уважаемый эскулап, что такое односолодовый виски. Предпочитаю купаж. Нет, спасибо. – Файри отрицательно махнула головой. – Так что с телами?

– Как хотите… – Протянул врач. – От черт, сигара потухла. Сейчас, прикур…

Женщина нагнулась вперед, подняла руку под самый нос Соленого, и сотворила нечто: на кончике ухоженного, с аккуратно нанесенным красным лаком, пальца – вспыхнул огонек. Врач автоматически прикурил, после чего выпучил глаза и закашлялся, поперхнувшись дымом.

– Еще раз, господин главный врач… – Файри вернулась в прежнее положение. – Есть ли в холодильнике тела?

Енот, все это время терпеливо, в отличие от нахально плюхнувшейся на еще один стул Хани, стоявший в углу, почувствовал, как по спине вновь потек пот. Только на этот раз – от удивления, смешанного с испугом. Ему сейчас очень хотелось, чтобы все, что он видел, было лишь каким-то хитрым фокусом. Парню доводилось слышать про людей, обладавших необычными способностями, это после Полночной войны вовсе не в диковинку, но такое?! Чтобы зажечь огонь на пальце?!

В паре часов езды от города, находилось большое озеро и сложная система прудов карпятников. Владело всем этим семейство Бобров, большое и сильное. У них, в качестве работников, служили два брата, могущие часами находиться под водой. Их Енот видел в свою одну единственную поездку туда, когда еще был жив отец, купивший с друзьями лицензию на несколько часов рыбалки и вывезших семьи на отдых. Он помнил, как вместе со своим другом, Головастиком, до смерти перепугался, когда рядом с ними, ковырявшимися с песком на берегу, вынырнул один из этих парней. Худой, покрытой чешуйчатой зеленоватой кожей, с перепонками между пальцев на руках. Ноги его они так и не увидели, так как на их вопли прибежало несколько уже подпивших мужиков-шахтеров, сразу кинувшихся на существо. И как потом, довольно долго, пьяные шахтеры ссорились с примчавшимися охранниками, в конце концов, выпроводивших всю компанию и не вернувших денег.

В городе как-то раз даже казнили судом Линча одного из обслуги купеческого каравана, которого выдала проститутка, увидевшая его без одежды. Парень с плеч и до пяток зарос густыми черными волосами, которым не хватало лишь немного длины для того, чтобы их можно было называть шерстью. Его повесили за воротами, на специально сколоченном помосте, наплевав на то, что он просил сжалиться. Купцы же то ли не захотели вмешиваться, то ли побоялись гнева толпы, принявшей безобидного, в общем-то, парня, за оборотня.

А тут, на его глазах, Файри выдает такое…да уж. Есть от чего мгновенно вспотеть. Судя по забегавшим и испуганным глазам Соленого, тот подумал то же самое. Но Файри, развалившись в стуле, лишь улыбнулась, глядя на то, как на глазах белеет лицо врача.

– У меня лицензия, дорогой доктор, подписанная в Комитете внутренней безопасности Альянса пяти городов «Звезда». Так что не стоит вам нервничать. Показать документ?

– Нет, не стоит. – Он схватил стакан и выпил одним махом. – Так что вам нужно?

– Хм… вроде вы такой молодой, господин Соленый, а память уже отказывает, аяяй. – Женщина еще раз, ласково и обворожительно улыбнулась и наклонилась вперед, практически ложась грудью на стол. – Тела-а-а-а…

– А… да. – Соленый еще раз сглотнул, чуть отодвинувшись назад всей своей массивной тушей, но снова смотря на то, что виднелось в расстегнутом костюме чистильщицы. – Так это самое, сжечь их пришлось, да-да. Неожиданно начали это… разлагаться.

– Да что вы говорите? – В голосе женщины резко и четко осязаемо появились нотки недоверия. – В холодильнике морга? Разлагаться? Это как же так?

– А вот так. – Врач выпрямился в кресле. – Странно, что вам не рассказали этого в администрации. Аварийное отключение электричества, у нас ведь очень изношенное оборудование, знаете ли. И все, пришлось сжигать.

– Все полностью? – Файри чуть сжала кулаки.

– Именно. – Соленый грустно вздохнул и развел руками. – Так что, уважаемая, никак и ничем не смогу вам помочь. Если что-то другое, так мы, так сказать, завсегда пожалуйста.

– И неужели у вас не сохранилось ничего, что касается этого? Никто не делал вскрытие, не записывал результаты исследований?

– А-а-а… ну это есть, а как же. – Врач встал и прошел в сторону высокого бюро в углу. Открыл его резную крышку, чуть покопался и достал тонкую картонную папку. – Расписку напишете, о том, что взяли попользоваться? Даю только с возвратом.

И подвинул к сидящей женщине письменный прибор из малахита и лист бумаги. Гладкой, белой, с глубоким сливочным оттенком, дорогущей бумаги. Файри внимательно посмотрела на него, потом взяла ручку, макнула в чернильницу и что-то начала писать. Потом резко встала, взяла папку и направилась к двери.

– Э… уважаемая… – Протянул Соленый.

– Да? – Файри обернулась, чуть задев двинувшегося вперед Енота, и тот был готов провалиться под землю, потому как задело его то, что нисколько не скрывал расстегнутый верх костюма. Что за напасть-то такая сегодня?! – Вы что-то хотели еще, господин Соленый?

– М-да… – Он чуть помялся. – Может быть, мы могли бы с вами, ну…

– Не могли бы. – Женщина нахмурилась. – И лучше не продолжайте. Ведь вам куда как проще обратиться за подобными услугами к тем, кто ими зарабатывает. А если при встрече вне стен вашей больницы, будете также на меня пялиться, то я вам что-нибудь сломаю. Ясно?

И, не дожидаясь ответа, она вышла. Енот, перешагивая порог, оглянулся: Соленый смотрел в их сторону злыми и немного растерянными глазами.

– Хрень какая-то… – Файри ругалась себе под нос, стоя под козырьком из кровельной жести, что висел над входом больницы. Пока они находились внутри, снаружи неожиданно потемнело, пошел дождь. Судя по количеству и ширине луж, очень даже неслабый. Пришлось стоять под козырьком и терпеливо ожидать его окончания. Файри наотрез отказалась возвращаться внутрь, где воздух стал спертым, с устойчивым букетом запахов, принесенных с собой жаждавшими медицины сельскими жителями. – Подсунул полный фуфломицин какой-то, козлина жирный.

– Ты чего ругаешься, подруга? – Медовая, прислонившись спиной к столбу навеса и меланхолично курившая, заинтересованно посмотрела на женщину.

– Да потому что нет здесь ничего нужного! – Файри сплюнула. – Так…треп один и бла-бла-бла. Такое ощущение, что нагромождено одно на другое, и ничего больше. Покажу, конечно, Айболиту, пусть скажет, что думает. Странно…

– Что именно? – Енот непонимающе посмотрел на нее.

– Да так. Ладно, это я, скорее, сама с собой. Слушай, парень, а есть где поблизости пожрать? А то, ведь мы с Ганом с утра так и не поели.

– Есть, конечно. Вон на том перекрестке корчма Боровика, кормят там недорого и вкусно. Только вот…

– А? – Файри чуть приподняла одну бровь.

– Там шахтеры наверняка. Сейчас же уже далеко за полдень, так точно они там сидят.