Питерская Зона. Запас удачи

Во беда… Триггер. Что знаю про Триггер? Да ничего не знаю. Знаю, что Лорд его ищет. Причем постоянно. А Лорд, как известно, человек упрямый. И еще он ушел в Зону со спецназом.

– Не заливай, Мельников.

– Да нечего мне заливать, майор. Вроде есть, вроде что-то там он исполняет. Чуть ли не любое желание. Так ведь оно везде. В любой Зоне есть легенда про Монолит, Золотой шар или что-то похожее.

– Лорд не рассказывал про его местонахождение?

Во дает, а?!

– Майор, Лорд в барах не сидит. Он если выпивает-закусывает, то на накрахмаленных скатертях и чуть ли не под симфонический оркестр. Это раньше «Борщ с пампушками» его домом был. И я с ним очень плохо знаком. Вот Фукс, мягкой ему травы на острове Яблок, его вроде знал хорошо. Только где он, Фукс?

Фукса съели мурены. Одного из первых, кто их встретил в ходке. Такие дела.

– А мне говорили немного иначе. Ну, положим, я тебе поверил. Но, Мельников…

– Да, майор?

– Узнаю, что обманул, накажу. А что за барышня?

– Жена. Из-за нее уезжал. Думаю вообще уехать. Сделаю ей небольшое сафари и рвану к чертовой матери.

– Экстремалка?

– Типа того.

– Ясно. Мельников?

– Да, майор?

– Ты на самом деле немного другой. Не стань таким, как многие. Не становись вне законов.

– Законов?

Новиков накинул капюшон куртки.

– Законы есть разные. Написанные людьми и просто человеческие. Не верю я в твою свадьбу. Опять попрешься в Зону ради денег, и все.

Майор пошел к служебному «Комбату». Троица двинулась следом. Странный человек Новиков. Чего хотел? А ведь, давайте честно, он мог бы сейчас многое понять. Ума ему не занимать. Или он что-то знает? Да ну к лешему.

Внутри царила тишина. Бар молчал. Сдобный сидел напротив любителя гаджетов. Почему-то прямо за ним стоял Казак, а Барин подпирал стенку тоже неподалеку. Моя «дорогая» увлеченно доедала пельмени, плюя на всех и вся.

– Финн… – Сдобный кивнул, увидев меня. – Некрасиво так поступать.

А, все-таки Финн, не Швед.

– Как?

– Своих сдавать нехорошо. Наказуемо. Барин, пропиши ему.

Стодесятикилограммовый Барин нехотя отлепился от стенки и прописал. Леща, да такого, что зазвенело. А Финн никак и не отреагировал. Только вжал голову в плечи.

– Что и следовало доказать. – Сдобный поднялся. – Не мог Новиков так быстро появиться. А в руках что-то крутил только ты. Сюда больше не приходи.

Финн убрался быстро. И стараясь быть незаметным. Прописывать ему от себя не стал. Ну его. И вообще даже остывшие пельмени заставили желудок радостно сжаться. Лови день, завтра может и не быть.

Дела прошлые-1

Ворона каркала. Странно, если бы заливалась соловьем. Она ж ворона.

Большая черная хитрая птица. Эти выживали всегда и везде. Когда планета сгорит в бушующем термоядерном пекле, вороны вернутся со Шпицбергена и будут дальше каркать и искать что пожрать. А здесь и сейчас им еды хватает.

Под подошвами хрустели чьи-то обгоревшие кости. Хотя почему чьи-то? Ясно, что не кроликов, кошек или розеточных морских свинок. У тех не бывает больших и округлых черепов. И на костяшках пальцев никогда не запекаются кольца.

Ворона снова каркнула. Покосилась черным блестящим глазом. Птица нервничала. И сильно. Звуков вокруг оказалось множество. Но это не все. Звуки оглушали своей мешаниной, звучавшей так сильно, что в голове потихоньку нарастал звон. Тонкий, въедающийся глубоко-глубоко, пилящий голову острым диском «болгарки». Вз-з-з-з…

Звук вибрировал, накатывал откуда-то, становясь сильнее-слабее. Уже не просто звенело. Звон перешел в визг, волнами накатывающий и практически не отступающий. Ритмичный, заставляющий дрожать всем телом. Чтобы не упасть, пришлось опуститься на колено, прямо в черную и жирную грязь. Приклад АК хрустнул чем-то под блестящим жидким покрывалом.

Сухо щелкнуло в ухе, и тут же, немного задержавшись, стало горячо и влажно. Провел пальцами, самыми кончиками, торчащими из обрезанных перчаток, поднес к глазам. Так и есть, кровь… Черт, а как хорошо все начиналось…

* * *

…Здравствуй, Зона. Я пришел в первый раз… Ну, ладно. Не в первый. И не во второй. И даже не в третий. Хотя вру, именно в третий.

Каждый сам выбирает путь в жизни. Чем заниматься. С кем заниматься. Как заниматься. Говорят, идеальный вариант – своя профессия. Такая, настоящая. Чтобы рост в ней, постоянное обучение и повышение квалификации. Сложно спорить. Да и, по чесноку, плохо, что ли, работать помбуром? Да ни фига. Сейчас даже помощником комбайнера, так-то, работать неплохо. Если ты школьник или студент.

Да и вообще, стоит только захотеть, найдешь хорошее и даже вполне себе оплачиваемое место. Ну, может, и не особо по душе. Зато без проблем, белое и чистое. Мечта, недоступная лет надцать назад, начинала сбываться. Заводы работали, земля родила, танки поражали весь мир, а корабли вовсю готовились начать бороздить космические пространства.

Только без меня. Не надо оно мне, ни за какие коврижки. Дурак? А то… еще какой.

Хотелось бы сказать, что, мол, хватит, навоевался. Ну, к примеру. Мол, что вторая грузинская, что прочие конфликты, но ведь нет. Обязательная срочная служба, и не более. А срочников Его Темнейшество Второй отправлять воевать запрещает. Раньше-то, как рассказывал полковник Шевель, совсем не так было. Говорили, полковник даже успел зацепить то время. В смысле, когда срочниками затыкали все дырки. В горы так в горы, или куда еще пошлют.

Так что, сами понимаете, навоеваться не вышло. Получилось восстановиться на учебе, перевестись на заочное и параллельно начать работать. Хорошее место, чего говорить. Газификация в стране шла в ногу со временем, добираясь куда угодно, вплоть до Борзи. А уж Борзя, скажу вам, это не Усть-Катав или Ирбит. В Борзе монголы до сих пор за солью на лошадках приезжают.

Так что работа в отделе продвижения завода-производителя отопительных котлов оказалась и востребованной, и денежной, и даже это, как ее… престижной. Вот это и подкосило.

Капитализм – штука ядреная. Особенно с поправками на эту самую страну. Он выпивает из вас все соки, высасывая живого человека и оставляя сухофрукт. Гонка по кругу, где большая часть бегунов изначально обречена. На уход с дистанции, на что же еще? Искалеченные души людей, смотрящих вокруг глазами, где нет жизни. Вместо нее есть что угодно, но не сама жизнь. Ширма, состоящая из «надо, как у других» и «чтобы не хуже, чем у прочих». А в голове каждого, вступившего в эту гонку, регулярно меняется жесткий диск. Вернее, его составляющие, стараясь сделать его быстрее, четче, умнее. Только фишка в том, что его потом не перезагрузишь. А заменить – лишь бы успеть.

Хотя дело спорилось, шло и приносило плоды. Родители, ушедшие на пенсию после работы на государя-батюшку, уехали жить к морю и радовались за сыночку, переставшего быть непутевым и взявшегося за голову. Все невест каких-то присматривали и представляли в редкие поездки к ним. И кто знает, как бы оно сложилось, если бы не жахнуло.

И если Зона Че давно стала чем-то привычным, то когда рухнули Москва и Питер… ну, сами понимаете, да? Непонимание, страх, мол, а если и у нас здесь, и все такое. Мне повезло не оказаться в Мск в тот страшный день. А потом…

Предел прочности есть у любого человека. И похороненный под процентом от продаж, планами и маркетингом авантюрист и первооткрыватель, лишенный своей Терра Инкогнита, не выдержал. Сразу после какого-то корпоративного мероприятия. Когда третий заместитель вице-президента коммерческого департамен… В общем, когда нам в уши заливался очередной спич про «мыкомандаимыпокоримновыевершины», встал, покачиваясь, послал в пеший тур говорящего и прочих и ушел. Прихватив по дороге начатую бутылку с тяжело-спиртовым.

А в себя пришел в Пушкине. Как смог добраться в таком состоянии, и на самолете? Сам поражаюсь. Но выгорело. Денег на карте вроде хватало. Не хватало опыта, знаний местных реалий и вообще… Как меня, дурака, тогда не встретил какой-то мерзкий виток судьбы? Не знаю. Глупо, но… Хочется верить, что не все так просто, как кажется. А Зона, наверное, все-таки не просто сколько-то квадратных километров аномальных полей и городских кварталов. Она что-то большее. И вдруг именно ей и потребовался такой индивидуум, как я? Для чего? Это ж Зона, у нее свои резоны.

Через три дня, после нескольких посыланий куда подальше, куда большего количества обещаний урыть за работу на МВД, удивления от понимания местных расценок и собственных, ставших мизерными возможностей, случилось нужное. Сделавшее дальнейшую жизнь наполненной собственным смыслом. Многие, узнав правду, скажут что? Верно. Они назовут меня идиотом. И ладно. Свое место нашлось само по себе. И через три дня после аэродрома в Пушкине в первый раз сказал ставшее скоро привычным:

– Здравствуй, Зона…